Трепет - Сергей Малицкий

– Не бойся, не кусается, – усмехнулся Игнис. – Процелла, если спросит Син, откуда это, расскажешь ту историю, что я тебе поведал. О схватке с мурсом в Светлой Пустоши шесть лет назад.

– Что третье? – мрачно пробормотала Процелла, отправляя кисет в разрез ворота вслед за подарком для Сина.

– Третье? – задумался Игнис. – Все, что я вам отдаю, даже подарок Сину, если встретить его не удастся, все нужно будет отдать Ирис. И вы пообещаете мне это.

– Обещаем, – твердо сказала Процелла. – Что третье?

– Обещаю, – усмехнулась Бибера. – Помоги Энки устоять всей Анкиде, а уж мы не подведем… Что третье? Подожди! Никак деревяшка за твоей спиной?

– Да, – кивнул Игнис. – И этот меч – самое важное из всего. Процелла. Ты несла его на спине, я чувствую, сможешь сладить с ним. Если что – главное, взять за рукоять и открыть сердце.

– Как это? – не поняла Процелла.

– Ты сумеешь, – улыбнулся Игнис. – Но пока он побудет со мной. Просто не забывай о нем.

…Амплус появился перед самыми сумерками. Как раз тогда, когда заклубился черными дымами, осветился огнями край Светлой Пустоши и оттуда поползло, полезло, потянулось к городу, к стражникам, к сторожевым башням что-то зубастое, зловонное и навевающее ужас. Игнису, который держался чуть в отдалении, уже казалось, что страшный вал захлестнет башни, во всяком случае, стражники, которые пускали с башен стрелы в катящуюся на них нечисть, начали вдруг орать от ужаса, когда земля перед башнями, едва не подкосив их, вздыбилась и пошла волной навстречу мутному валу, дробя и перемалывая его.

Несколько фигур появились у башен. Шестеро факельщиков, один великан в коричневом балахоне выше прочих на три головы и еще двое людей обычного роста, рассмотреть которых Игнис издали не мог. Стражники, которые сопровождали процессию, то ли подчиняясь приказу, то ли робея, остановились в сотне шагов. Мгновение или несколько долгих мгновений, пока еще тьма не опустилась на истерзанную окраину города, под ругань стражников на башнях, которые теперь больше всего напоминали обреченных к смерти, великан стоял неподвижно, но вновь мутная волна покатилась в сторону города, и великан, как видно, во второй раз поднял посох и ударил им о землю, направляя против выпада Светлой Пустоши вал искореженной земли. Хотя и вал был слабее прежнего, и отгоняемый им вал Светлой Пустоши едва не пересилил его.

Стражники, что остались в стороне, принялись орать что-то, когда Игнис появился из укрытия, но, видно, распоряжение стоять на месте или ужас были сильней их тревоги. На вышках засверкали наконечники стрел, наложенных на тетивы луков. Великан поднял перед собой посох, его спутники выдернули из ножен мечи.

– Великий Маг Ордена Земли Амплус! – крикнул, приближаясь, Игнис. – Не гневайся. Где я еще мог переговорить с тобой? Не откажи тому, кто ищет мудрости!

– Это Игнис, принц Лаписа. – Игнис узнал голос Эксилиса Хоспеса, герцога Кирума. Рядом с ним стояла смуглая молодая девушка. И он, и она убрали мечи в ножны.

– Я приветствую тебя, Эксилис! – поклонился Игнис. – И твою даму.

– Это моя жена, герцогиня Монс из рода Албенс, – представил спутницу Эксилис.

– Мое почтение, герцогиня, – поклонился второй раз Игнис. – Я восхищен твоей смелостью. И смелостью твоего мужа. И твоей силой, Великий Маг, – повернулся принц к Амплусу, – так теребить мороженую землю…

– Ты не лучшее время выбрал для разговоров, Игнис Тотум, – ответил ему этлу, и Игнис заметил, что маг едва стоит на ногах. – И если ты думаешь, что теребить мороженую землю легко, приди сюда через неделю. Я больше чем уверен, что половина города будет потеряна к тому времени. Смотри! Светлая Пустошь снова гонит свой вал. Их каждый вечер случается не меньше десяти. Этот только третий, а у меня уже почти нет сил! Эксилис! Кажется, мы потеряем и эти вышки. Убирай стражников с них вместе с амулетами!

– Может быть, ради короткого разговора все же продлим жизнь этому городу? – спросил Игнис, сбросил с плеча перевязь, выдернул из ножен деревянный меч и воткнул его в землю у собственных ног.

Глава 19

Тирена

Гладиос оказался стойким мальчишкой. Ему пришлось сидеть на одной лошади с Лавой, вместо седла Лаурус положил на холку лошади свернутое одеяло, да и ногами опереться было не на что. К тому же никогда раньше Гладиос не ездил верхом, но Лава не услышала от него ни единой жалобы. Точно так же Ава не услышала ни единой жалобы от Армы, которая делила лошадь с матерью. Сразу же после Турши Син было повел отряд к северу, но уже через пару десятков лиг двинулся на восток. Лава еще удивилась, когда угодник вдруг повернул лошадь и погнал ее едва ли не по снежной целине, но Литус, который словно приходил в себя с каждым часом, показал ей на то, что она приняла за низкие облака.

– Светлая Пустошь. Тут до реки еще два десятка лиг, ну так она уже половину из них съела. Если ее ничто не остановит, то и до Турши она скоро доберется.

– Что ее может остановить? – спросила Лава, но Литус не ответил. Только посмотрел на нее так, словно уже знал дату собственной казни.

– Что там? – обернулась она к Лаурусу.

– Смерть, – разомкнул он сухие губы и добавил через секунду: – Она идет так быстро, что всю эту землю, всю оставшуюся Тирену, всю Бэдтибиру, все междуречье Му и Утукагавы сожрет уже к весне. Не знаю, как до сих пор держатся Эбаббар и Кирум. Если они еще держатся.

Проговорил и посмотрел на жену. Ава перестала плакать уже на второй день пути. Еще пару дней она становилась все мрачнее, а потом в ее лице поселилась сталь, словно она смирилась с собственной судьбой, но в этом смирении заняла такой рубеж, отступить с которого ее не смог бы заставить уже никто.

Ночевки отряд устраивал в брошенных деревнях, которых оказалось достаточно на пути, предпочитая сараи, куда можно было бы завести лошадей. Край обезлюдел. Иногда на пути попадались истерзанные трупы, почти никогда беженцы, которые стали появляться только ближе к границам атерских королевств. Видно, те, что пытались укрыться в Турше или уйти за реку Му, жались к течению Утукагавы, потому как с севера, где размывала горизонт Светлая Пустошь, тянуло осязаемым ужасом. Часть несчастных, нашедших смерть на равнине Бэдтибира, между ее заснеженными холмами и продуваемыми зимними ветрами рощами, и в самом деле была порублена и пронзена стрелами степняков, Син пару раз даже узнавал следы ордынских лошадей, но больше половины погибших было растерзано каким-то зверьем, причем, судя по следам клыков или когтей, подобных тварей Анкида прежде не видывала. После каждой такой находки Син уходил все дальше к югу, но все равно ночами за стенами недолгих убежищ раздавался протяжный вой, рычание, чей-то истошный визг, и лошади, укрытые вместе с людьми в очередном тиренском амбаре, дрожали и жались к костру.

– Не могу понять, что будет делать орда? – бормотал Син. – Если она не перейдет Утукагаву до весны, Светлая Пустошь сама выйдет на ее берег, может быть, даже упрется в предгорья Балтуту, уж точно оближет стены Ардууса и Бэдгалдингира.

– Орде хватит, – хмуро отвечал Лаурус. – Ты же сам говорил, что у нее много кораблей? Не знаю, что там будет с твердынями Бабу и Раппу, но есть еще западный берег моря Тамту. Просторы Силлу и Сабтума густо населены. Экрон, Галата, Самарра… Есть чем поживиться. Тем более что вроде бы их шайки видели уже и там?

– А потом? – спросил Литус. – Когда не останется никого?

Син только покачал головой. Поднялся, подошел к узкому оконцу сарая, стал вглядываться в непроглядную, опасную зимнюю темень. Литус и Лаурус остались у костра. Арма и Гладиос сопели на пласте сена. Ава молчала, уставившись на огонь. Лава пыталась заглянуть ей в глаза, но ничего, кроме отблесков пламени, в них не было.

– Не мучь себя, – обернувшись к Аве, вдруг проговорил Син. – Не мучь Лауруса. Ты кипишь изнутри, а он жжет себя пламенем. Не мучь себя, Ава. Думай о детях. Отправишься в Лапис. Там поселился надежный человек, его семья примет тебя. Его жена позаботится и о тебе, и о детях. Я уже говорил с ним, он сможет укрыть нескольких беженцев. Мой друг там недавно, но просторный дом, который он построил, стоит в дальней деревеньке. Высоковато в горах, но зато в безопасности. И его жена – добрая душа, и дети у нее тоже есть. Успокойся. Лаурус не может поступить иначе. И радуйся, что он останется в войске Муруса. Даже если будет простым воином. Ему будет очень трудно. Очень. Но там он может уцелеть.

– А там, куда идете вы? – спросила Ава.

Ее голос дрожал, но слез в нем не было. Только сталь.

– Не уверен, – вздохнул Син и вслед за Лавой тоже окинул всех взглядом – Литуса, Лауруса, Лаву. – Нет, я не хочу сказать, что нынешние угодники должны непременно повторить то, что сделал Энки, но… Впрочем, Лава пойдет вместе с тобой в Лапис. Ей там место тоже найдется.

– Это почему же? – насторожилась Лава.