Росс Полдарк - Уинстон Грэм

А мистер Тренеглос, который, к счастью, уловил нить беседы, немедленно вскочил на ноги и провозгласил:

- Это моя привилегия, джентльмены. И я это делаю с большим удовольствием. Наш дорогой друг, черт меня подери, недавно сам вступил в брак. Вот мой тост: за капитана Полдарка и его юную жену. Пусть они будут счастливы.

Все встали и выпили.

- Было бы нехорошо, если бы никто об этом не упомянул, - сказал мистер Тренеглос, когда усаживался обратно, даже не совсем себе под нос.

Похоже, Росс смутился меньше всех.

Она уже вросла в его жизнь, так думал Росс. А означало это, что она вросла в жизнь дома, всегда предугадывала его желания - с готовностью, но без суеты, была хорошей служанкой и приятным компаньоном.

В новых условиях это не особо изменилось. Официально они стали равными, но на самом деле она оставалась у него в подчинении. Она делала, что он велит, по-прежнему с той же готовностью и не задавая вопросов, при этом сияя и словно освещая всё вокруг. Если бы Росс не пожелал на ней жениться, Демельза бы и не побеспокоилась, но его решение сделать их союз постоянным и законным, оказать ей честь, дав свою фамилию, стало для нее чем-то вроде золотой короны, венчающей счастье. Те несколько неприятных минут, когда заходила Элизабет, были почти позабыты и отброшены.

И теперь она врастала в его жизнь немного по-другому. Для Росса уже не было дороги назад, даже если бы он и захотел, однако он не хотел. Теперь не осталось никаких сомнений - он находил ее желанной. События показали, что это не было заблуждением лишь одной летней ночи. Но Росс вовсе не был уверен, что желает именно ее, что это не просто естественная потребность мужчины, повстречавшего на своем пути женщину.

Демельзу, похоже, совсем не тревожили подобные душевные терзания. Если раньше она быстро росла и развивалась, то теперь за одну ночь расцвела.

В то лето она была так счастлива, что это не могли не заметить другие, и через некоторое время созданная ей атмосфера распространилась на весь дом.

Она постепенно осваивала дополнительные свободы, предоставленные браком. Первой попыткой в этом направлении стало мягкое предложение Россу, что, может, когда-нибудь будет неплохо убрать контору шахты из библиотеки, поскольку люди топчут ее цветники своими сапожищами. Она удивилась больше всех, когда неделей спустя увидела вереницу мужчин, выносящих документы в одну из деревянных хижин на утесе.

Даже по прошествии нескольких недель Демельзе приходилось прокрадываться в библиотеку со странным чувством вины. И ей понадобились все запасы храбрости, чтобы сидеть там, пытаясь извлечь мелодии из оставленного за ненадобностью спинета, если кто-нибудь находился в пределах слышимости.

Но ее жизнелюбие было столь необузданным, что постепенно преодолело барьеры, созданные традициями и привычкой подчиняться. Демельза начала бренчать на спинете не таясь, тихо напевая песни собственного сочинения. Однажды она поехала вместе с Россом и привезла с собой несколько листов со стихами, которые выучила наизусть, а потом мурлыкала под собственные мелодии на спинете, пытаясь попасть в ритм.

Словно бы подыгрывая счастью Демельзы, лето выдалось самым теплым за многие годы, с длинными неделями солнечной и спокойной погоды и малым числом дождливых дней. После зимних эпидемий все приветствовали ясную погоду, и многие семьи провели это лето в таком изобилии, что им давно и не снилось.

Работы на Уил-Лежер продвигались медленно, но верно. Штольня всё ближе подходила к выработке, и были предприняты все возможные усилия, чтобы избежать больших расходов на насосы. Конные вороты разместили рядом, поднятую ими воду хитроумным образом зажимали в узкий проток, а потом выпускали, так что она вращала колесо, с помощью которого тоже приводился в действие насос, откачивающий еще больше воды. Теперь уже начали добывать медь. Вскоре ее наберется достаточно, чтобы послать груз в Труро на один из аукционов.

Она уже вросла в мою жизнь, думал он.

Теперь Россу часто хотелось отделить от Демельзы ту ее сущность, что стала частью него самого. Он прекрасно знал дневную Демельзу, с которой работал и чьи дружеские беседы вот уже больше года доставляли ему истинное удовольствие. К этой Демельзе он испытывал доверие и привязанность, так же как и она к нему. Наполовину служанка, наполовину сестра, родственная по духу и послушная, прямодушная и предсказуемая, результат воспитания нескольких последних лет. Та Демельза, которая учится читать, собирает дрова для камина, ходит с ним за покупками, копается в саду и никогда не жалуется на свою судьбу.

Но другая ее сущность всё еще оставалась чужой. Хотя Росс и являлся мужем и повелителем для обеих, эта была непредсказуемой, обладала таинственной красотой освещенного свечами лица и девичьего тела - и именно она могла удовлетворить его животную страсть и плотские желания. В первые дни он испытывал к этой сущности определенную долю презрения. Но время шло. Презрение исчезло - однако незнакомка никуда не делась.

Две неразделимые личности, незнакомка и друг. Его обескураживало, когда днем, во время обычных и случайных встреч, вдруг проскакивали черты той девушки - словно она каким-то образом могла проявлять себя - что отдалась ему и в то же время никогда по настоящему ему не принадлежала. Но еще более странно было ночью, заглянув в опьяненные темные глаза незнакомки, увидеть приветливую неопрятную девчушку, помогавшую ему ухаживать за лошадьми или нарезающую что-нибудь к ужину. В такие мгновения он смущался и не чувствовал себя вполне счастливым, словно втаптывал в грязь нечто хорошее, что ему принадлежало по праву.

Росс хотел разделить эти две сущности. Он чувствовал, что, если ему это удастся, он станет счастливее. Но шли недели, и казалось, всё происходит с точностью до наоборот. Личности Демельзы становились всё более неотделимыми.

И в первую неделю августа свершилось их окончательное слияние.

Глава вторая

В этом году сардины поздно приплыли к берегу. Их задержка встревожила многих, поскольку от этих рыбешек сейчас зависело не только благополучие людей, но и их жизни. На Силли и крайнем юге торговля уже шла вовсю, и как всегда находились умники и пессимисты, с готовностью предсказывающие, что в этом году косяки минуют северный берег и поплывут напрямик в Ирландию.

Вздохом облегчения встретили новость об улове сардин у берегов Сент-Айвс, но вблизи Сола первый косяк появился только шестого августа во второй половине дня.

Наблюдатель, смотрящий на море со скалы, как он делал это на протяжении многих недель, заметил знакомую темно-красную тень далеко в море и, закричав в свой старый оловянный рупор, воодушевил всю деревню. Рыболовные лодки тут же спустили на воду, в каждой из ведущих лодок сидело по семь человек, и по четверо - в следовавших за ними.

К вечеру стало понятно, что улов обеих команд оказался гораздо выше обычного, новость об этом распространилась моментально. Работающие на жатве мужчины сразу побросали инструменты и поспешили к деревне, а вместе с ними - каждый свободный человек из Грамблера и многие шахтеры, идущие со смены.

Джуд в это время был в Грамблере и вернулся к Демельзе с новостями, которые во время вечерней трапезы она рассказала Россу.

- Уж как я рада, - сказала она. - А то в Соле все носы повесили. Вот уж облегчение, и говорят, улов хорош.

Росс проследил взглядом за Демельзой, когда она встала из-за стола и стала снимать нагар со свечей, прежде чем их зажечь. Весь день он пробыл на шахте и наслаждался ужином в сумрачной гостиной, пока в комнату прокрадывался вечер. Этот вечер мало чем отличался от того, два месяца назад, когда он пришел домой побежденным и когда всё и началось. Джим Картер по-прежнему находился в тюрьме. В его жизни не произошло особенных изменений - всё та же тщетность усилий.

- Демельза, - сказал он.

- Да?

- В одиннадцать будет отлив. И всходит луна. Что если мы прокатимся на лодке до Сола и посмотрим, как вытягивают сети?

- Это было бы замечательно. Росс.

- Возьмем Джуда в качестве гребца? - поддразнил ее Росс.

- Нет-нет, только мы вдвоем! Давай поедем одни. Только ты и я, Росс, - он почти плясала перед его стулом. - Я сама буду грести. Я не слабее Джуда. Прокатимся и посмотрим, только мы вдвоем.

Росс засмеялся.

- Ты думаешь, я на бал тебя приглашаю? Думаешь, я сам не могу грести до Сола?

- Когда поедем?

- Через час.

- Ура, ура, ура. Я соберу что-нибудь из еды и фляжку с бренди, чтобы не было холодно сидеть и... и плед для меня, и корзинку для рыбы.

Она довольная выбежала из комнаты.

Они направились в бухту Нампары вскоре после девяти. Вечер был теплый и спокойный, с неполной луной высоко в небе. В бухте Нампары они перетащили свою маленькую лодку из пещеры, где она хранилась, по плотному белому песку к краю моря. Демельза забралась в нее, и Росс толкнул лодку к краю шепчущего прибоя и запрыгнул сам, когда та поплыла.