В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI-XX веках - Уильям Мак Нил

Таким образом, когда в первые месяцы Крымской войны возросло число задержек и срывов, многие в Великобритании уже знали о достижениях американцев; и специальный Комитет по стрелковому оружию рекомендовал создание нового завода в Энфилде на основе американской системы производства. Работы начались в 1855 г., однако выписанное из Соединенных Штатов необходимое оборудование не было полностью установлено до 1859 г. — т. е. через три года после окончания Крымской войны[310].

Автоматизация не ограничилась лишь ввозом американских станков для изготовления винтовок. Специально разработанные машины стали производить на Вулвичском арсенале по 250 тыс. пуль Минье в день; еще одно устройство производило в день 200 тыс. патронов, объединяя в целое пулю и пороховой заряд[311]. Массовое производство также не могло оставаться монополией государственных арсеналов — частное производство огнестрельного оружия последовало их примеру. Чтобы оплатить дорогостоящее новое оборудование, прежде независимые подрядчики в 1861 г. объединились в Бирмингемскую компанию стрелкового оружия. Шестью годами позже подобное слияние привело к созданию Лондонской компании стрелкового оружия. Таким образом, государственный заказ распределялся между Энфилдом и двумя новосозданными современными частными оружейными предприятиями в соотношении, в некоторой степени определяемом политическим лоббированием и отчасти — желанием чиновников создать необходимые резервные мощности на случай, если новая война внезапно потребует быстрого увеличения объема производства винтовок. Эти две частные фирмы в основном существовали за счет продажи спортивного оружия частным покупателям в Великобритании и за рубежом, но в то же время принимали заказы и от иностранных правительств.[312]

Правительства других стран Европы также осознали возможности новых машин в массовом производстве необходимого стрелкового оружия. К 1870 г. Россия, Испания, Турция, Швеция, Дания и Египет последовали британскому примеру, закупив американское оборудование для производства винтовок[313]. Льежские оружейники в Бельгии основали новую компанию для того, чтобы импортировать американские станки. В 1854 г. это виделось единственным способом выполнить британский заказ на 150 тыс. винтовок, так как производство в самой Великобритании запаздывало[314].

Итогом стали значительные перемены в европейском оружейном предпринимательстве. Кустарные способы отмерли, а установка новых машин в государственных арсеналах сократила веками основывавшийся на льежском производстве оружейный бизнес до сравнительно незначительных объемов[315].

Еще одним последствием было нижеследующее. До 1850-х изменения в конструкции выдаваемого сотням тысяч солдат стрелкового оружия были затяжным и однозначно затруднительным предприятием (почему европейские мушкеты и оставались почти неизменными 150 лет). В автоматизированном производстве для выпуска сотен тысяч винтовок нового образца в год достаточно было изготовить новые шаблоны. Быстрота перехода целой армии на новый вид ружья стала зависеть от времени, необходимого для обучения солдат обращению с ним. Таким образом, перед дальнейшим совершенствованием стрелкового оружия распахнулись двери — что предполагало пересмотр всех тактических правил и наставлений по обучению пехоты.

Трудности внесения изменений в конструкцию огнестрельного оружия при сохранении ремесленного способа производства стали болезненно ощутимыми для пруссаков после 1840 г., когда король Фридрих-Вильгельм решил начать перевооружение армии казнозарядными винтовками. Первоначальный заказ предполагал поставку 60 тыс. ружей; семью годами позже разработчик этого оружия Иоганн Николас фон Дрейзе смог достичь на своих заводах общей производительности всего в 10 тыс. единиц в год, а контроль за качеством не поспевал обеспечить их надлежащую проверку. Поскольку прусская армия вместе с резервами насчитывала 320 тыс. чел., на переход с мушкетов на казнозарядные ружья при подобных темпах производства потребовалось бы более 30 лет. Неудивительно, что в 1854 г. пруссаки решили вложить деньги в переделку имеющихся мушкетов в нарезные ружья и производство пуль Минье— переход, потребовавший всего двух лет!

В то же время и король Пруссии, и его военные советники были достаточно твердо убеждены в превосходстве казнозарядных ружей, чтобы продолжать их производство. Путем перевода трех государственных арсеналов на производство ружей новой конструкции удалось достичь уровня 22 тыс. винтовок в год. В результате «игольчатые ружья» Дрейзе (как их зачастую называли) еле успели поступить на вооружение всей прусской армии, чтобы пройти первое и зрелищное испытание в сражении против австрийцев. Для завершения перехода с дульнозарядных на казнозарядные ружья потребовалось 26 лет— неудивительно, что в подобных условиях государства с XVII в. предпочитали не вносить изменений (кроме самых незначительных) в конструкцию огнестрельного оружия[316]. Для сравнения— в 1863 г., (через четыре года после начала производства) арсенал Энфилда произвел 100370 винтовок — и это в условиях мирного времени без принятия чрезвычайных мер по увеличению объема производства[317]. Когда Франция в 1866 г. и Пруссия— в 1869 г. решили перевооружить свои войска новыми винтовками, каждой из них понадобилось всего четыре года (включая долгие месяцы на разработку и установку необходимого оборудования) для выполнения намеченного[318].

Таким образом, массовое производство стрелкового оружия в Европе в 1855–1870 гг. является побочным продуктом Крымской войны. В основном, новое оборудование надежно оставалось за стенами арсеналов. В то же время управление конструированием и производством стрелкового оружия со стороны государства стало намного более точным и всеобъемлющим, нежели несовершенная проверка инспекторами качества продукции ремесленников-кустарей. В орудийном производстве произошло обратное — отчасти ввиду жестокой конкуренции между потенциальными производителями артиллерии. Однако новый фактор подтвердил и закрепил зародившееся в качестве случайного результата частного соперничества появление нового материала для изготовления пушек— стали. Производство последней требовало ресурсов, запредельных для всех существовавших государственных арсеналов.

Как и в случае со стрелковым оружием, решающим толчком к новым развитиям в артиллерийском деле стала Крымская война. Благодаря газетам затруднения британских и французских войск в Крыму стали известны беспрецедентно широкой аудитории. Подробные описания боевых действий, отсылаемые корреспондентами в Париж и Лондон, помимо всего прочего, вызвали вспышку изобретательства в связанных с войной областях[319]. Лишь немногим из предложенных идей удалось сойти с чертежной доски, а воплощенные в жизнь зачастую оказывались мертворожденными. Таковыми, например, были чересчур массивные и запоздавшие с появлением сорокадвухтонные мортиры, производство которых было завершено через год после окончания Крымской войны, и впоследствии обращенные в геральдическую стражу главных ворот Вулвичского арсенала. Они стали весьма удачным символом роли арсенала в разработке и производстве артиллерии[320].

Однако некоторые из новых идей имели долгосрочные последствия. Наиболее значимым, вероятно, было открытие бессемеровского процесса выплавки стали, названного по имени одного из самых настойчивых британских изобретателей Генри Бессемера. Его эксперименты с новыми образцами артиллерии привели к открытию способа получения стали путем продувки воздуха через расплавленное сырье — и сделали возможным крупномасштабное производство стали, а также более точное, нежели прежде, следование заданным химической формуле и структуре. Соответственно, выданные Бессемеру в 1857 г. патенты ознаменовали наступление новой эры в металлургии. За 20 лет старые методы производства артиллерийских орудий безнадежно устарели, хотя безуспешные попытки чиновников из арсеналов вернуться к «традиционным» орудийным металлам не прекращались до 1890 г[321].

Недостаточный уровень знаний по молекулярной структуре стали лишал возможности отливки отвечающих единому стандарту и бездефектных орудий. Первым предпринявший попытки в этом направлении германский сталелитейный промышленник Альфред Крупп Эссенский прошел через множество препятствий и разочарований, прежде чем Франко-прусская война 1870–1871 гг. доказала качество его орудий. До этого крупнейшим производителем артиллерийских орудий в Европе был Уильям Армстронг. До Крымской войны он владел производством по выпуску гидравлического оборудования в Ньюкасле и был вовлечен в оружейное производство таким же случайным образом, каким Бессемер открыл способ выплавки стали.