Девятый круг - Фернандо Льобера

Беатрис оглянулась и постаралась запомнить все, что увидела.

— Я бы предпочла начать разговор о Хакобо Росе, — сказала она вслед затем.

Дель Кампо нахмурился:

— Я полагал, вас интересует Хуан Аласена.

— В свое время, — ответила она подчеркнуто холодно.

Дель Кампо помедлил несколько мгновений, выпуская дым с непроницаемым выражением лица, пока между ними не образовалась голубоватая завеса. Затем он выпрямился, взял телефонную трубку и попросил секретаря найти в архиве личное дело Роса. «Бинго!»

Не прошло и минуты, как в кабинет вошла секретарша и передала психиатру кремовую папочку. Дель Кампо прислонил трубку к хрустальной пепельнице, водрузил на кончик носа узенькие очки для чтения, открыл папку и, достав несколько листов, молча приступил к чтению, сопровождая этот процесс энергичными кивками.

— Хакобо Рос — пациент моего отделения, хотя им занимался не я лично, а доктор Хосе де Мигель. У этого человека серьезные проблемы, требующие продолжительного и упорного лечения. Я имею в виду, разумеется. Роса. В данном случае мы работаем в связке с врачами из отделения эндокринологии госпиталя «Рамон-и-Кахаль». Они обратились к нам за консультацией после попытки самоубийства Роса. Поводом послужил крайне унизительный эпизод, как следствие его тучности.

Он прочитал выдержку из личного дела Роса:

— Шизофрения в стадии обострения. Изменение личности. Импотенция. Мания преследования. Классическая картина, но очень тяжелая форма. Я не являюсь его лечащим врачом, — повторил он, — но не выпускаю это дело из поля зрения. Интересный случай.

— Копия истории болезни нам очень помогла бы, — прозрачно намекнула Беатрис.

Врач пронзительно посмотрел на молодую женщину.

— Поймите, это совершенно невозможно.

Он с вызовом положил папку на стол, ровно посредине между ними, как будто подстрекая протянуть руку и схватить. Беатрис показалось, что в его глазах промелькнуло затаенное удовлетворение.

— Рос звонил вам в четверг в десять пятнадцать вечера.

Дель Кампо улыбнулся и согласно наклонил голову.

— Это так. Я чувствую особую ответственность за некоторых наших пациентов. Рос относится к их числу, и ему дано разрешение обращаться ко мне или к доктору Хосе де Мигелю в любое время. Он позвонил, переживая острый приступ душевного смятения, и мне потребовалось некоторое время, чтобы его успокоить. Незначительный рецидив на фоне постоянного улучшения состояния.

— О чем вы говорили?

— Это, младший инспектор, сугубо конфиденциально. — Но через несколько мгновений он будто пересмотрел свою позицию. — Как я уже вам говорил, сеньор Рос болен шизофренией. Его картина мира строится на основе вымышленных представлений, что нуждается в коррекции. Мы кратко поговорили об одном из его страхов, наиболее… навязчивом. Он сказал, что находится за рулем, и я посоветовал ему немедленно возвращаться домой. Вы полагаете. Рос виновен в убийстве? — Не дав времени ответить, он выстрелил вторым вопросом: — Он имеет какое-то отношение к Хуану Аласене?

Беатрис помедлила немного, прежде чем ответить.

— Возможно.

— Сомневаюсь, что Рос может быть серийным убийцей. Это не соответствует его психологическому профилю.

— Не соответствует? — повторила Беатрис. — Неужели? С моей точки зрения, он достаточно не в себе, чтобы профиль убийцы-социопата подошел к нему как по заказу.

Дель Кампо погладил седую бороду, откинувшись на спинку кресла и не сводя с нее взгляда. Непроницаемое выражение его лица нервировало молодую женщину.

— Что вы знаете о безумии, инспектор?

Беатрис растерялась. Опять не позволив ей ответить, психиатр заговорил сам:

— У меня возникло ощущение, что вы недостаточно серьезно относитесь к душевным заболеваниям. Человек может пережить ампутацию, страдать неизлечимой болезнью, например, СПИДом или раком в последней стадии, но во всех описанных случаях он продолжает осознавать свои действия. Он способен отвечать за себя или общаться с другими людьми с переменным успехом. Он обладает этими возможностями потому, что адаптирован к реальности и воспринимает ее точно так же, как и все окружающие. Он не теряет человеческой сущности, свойства, отличающего его от червя или куска мрамора. Он по-прежнему остается личностью, живущей в обществе. Но люди с поврежденным рассудком, душевнобольные, являются изгоями общества. Так исторически сложилось, что подобного рода больных изолировали в особых центрах, о которых общество старается забыть. До недавнего времени посещения психиатрических больниц сводились к минимуму, более того, факт их существования признавался с большим трудом.

Врач взял трубку и снова поднес к чашечке огонек «Дюпона».

— Безумие, как его обычно называют, — продолжал он, — есть некий континуум. Это последовательность состояний, в большинстве случаев с трудом поддающихся определению, иными словами, нет способа вычислить без риска совершить большую ошибку, в какой степени один человек более безумен или здоров, чем другой. Переход в состояние безумия происходит в тот момент, когда человек начинает существовать в искаженной реальности, формируя свою реальность таким образом, чтобы обеспечить себе самый легкий способ выживания или более удобное существование, стараясь исключить фактор изменчивости, неопределенности, присущий повседневной жизни. Это приводит к уходу от истинной реальности, проблемам в общении и отношениях. Нам часто приходится лечить разнообразные формы психоза. Прежде всего мы стараемся прервать бесконечную череду ошибочных истолкований, с помощью которых больной извращает реальность и которые придают новый импульс процессу, в результате чего воображаемый мир представляется в его глазах более правдоподобным, чем реальный.

Беатрис покосилась на диктофон, чтобы убедиться, что он работает. Она стремилась встретиться с дель Кампо не столько ради информации о Росе или Хуане Аласене (ее она могла получить, хотел того доктор или нет, изъяв истории болезни по судебному постановлению), сколько для того, чтобы составить о докторе собственное мнение. Врач, казалось, глубоко погрузился в раздумья, чем она тотчас воспользовалась, чтобы продолжить осмотр кабинета.

— Следуя вашей логике, доктор, любой человек может оказаться сумасшедшим или, во всяком случае, страдать умственным заболеванием в той или иной мере.

— Опасность впасть в безумие угрожает всем нам: девяносто процентов населения страдает хотя бы одним видом расстройства рассудка, который можно диагностировать и лечить всю жизнь. Если хорошо поразмыслить, люди, чтобы выжить, вынуждены сокращать степень неопределенности, неотъемлемой от их существования. И потому они принимают решения, позволяющие думать не больше, чем необходимо, и руководствуются в своем поведении заданными моделями. Доказано, что мы ведем себя в соответствии с определенными стереотипами. С точки зрения эволюции мы совсем недавно спустились с деревьев. Примитивные инстинкты выживания глубоко пустили корни в нашем подсознании. И происходит следующее: жизнь в обществе влечет за собой конфликт между потребностями человека как индивидуума и тем, что навязывает общество. Следовательно, возникает кризисная ситуация, которая не всегда разрешается удовлетворительно.

Он прервал свою лекцию и устремил взгляд на какую-то отдаленную точку за спиной Беатрис. Она решила, что он собирается с мыслями.

— Весьма распространенная вещь — ревность, — сказал он после паузы. — Глубокое чувство собственничества наших биологических предков занесено в генетический код человека. Когда мы считаем что-то своим, мы склонны добиваться подчинения и контролировать взаимосвязи объекта с окружающим миром. Если представления о действительности одного из партнеров в паре не совпадают с этой самой действительностью, это создает предпосылки для возникновения нарушений в поведении. Предположим, что мужчина в этой гипотетической паре считает, что женщина его обманывает. На основании данного суждения ревнивый муж начинает a priori неверно интерпретировать явления окружающего мира. Когда он видит записанный телефон или адрес на клочке бумаги в сумке или пиджаке жены, он непременно заподозрит, что у нее свидание с предполагаемым любовником. Отказ жены прийти домой в середине дня неизбежно наведет мужа на мысль, что она договорилась с кем-то пообедать и скрывает это от него. Если ему в магазине улыбнется незнакомый человек, муж сделает вывод, что незнакомец в курсе интрижки жены и смеется над ним. И таким образом рассудок нашего героя искажает действительность, подгоняя ее к меркам того мира, который он создал сам и где прочно обосновался. В этот момент процесс еще обратим, но обычно он развивается дальше и выливается в ярко выраженный психоз. Неадекватный человек наслаждается, вынашивая планы возмездия, и предвкушает, как пожалеют потом виновные, что обманывали его и недооценивали. Может случиться, что такой человек, в чьем больном воображении имеется мотив, находит средства и возможность отомстить, и тогда любая мелочь может стать детонатором и послужить причиной трагедии. Мы ежедневно сталкиваемся с драмами подобного рода.