Двенадцать железных цепей - Яна Лехчина

– Я не брал себе учеников, пока ты – ах, точнее, вы, ты ведь предпочитаешь говорить за всю Драга Ложу, – не замуровала меня в Чернолесье. – Окинул Кажимеру свирепым взглядом. – И кого же я воспитал за это время? Пятро больше пристало крутить мельничное колесо, чем обращаться с чёрными книгами. Валда всегда верил, что он сильный чародей, но, когда попадал в переплёт, охотнее избавлялся от проблем ложью и бегством, а не мощным колдовством. Стася и Чеслава давно сожрали черви. – Развернулся. Ткнул в нынешних учеников. – Хранко – книжный ребёнок и белоручка. Он тоже считает себя невесть каким мудрецом, но, если бы он взялся за сотворение чудовища, запнулся бы уже на том, чтобы стянуть с волков шкуры и порезать человеческую плоть, а из-за себялюбия не заметил бы, что сделал всё навыворот. – Хмыкнул. – Якоб хорош там, где не нужно думать, – эта затейка для него чересчур сложна. Бойя собаку съела на зельеварении, но, поскольку чудище не создать парочкой снадобий, сомневаюсь, что она хоть пальцем бы пошевелила. Чарне и до них ещё учиться и учиться, а Юрген…

Мгновенная заминка.

Ольжана не сомневалась: он собирался сказать гадости обо всех учениках, чтобы Кажимера не нашла их подозрительными, – но полить грязью Юргена оказалось чуть сложнее, чем остальных.

– Посмотри на него. – Йовар скривился.

– Смотрю, – отозвалась госпожа ядовито-прохладно.

– Он же как блаженный. Плакал бы о побитой траве – куда ему сшить волка с человеком.

К ужасу Ольжаны, Йовар повернулся к ней.

Сощурился.

– Ну и напоследок. – Плюнул. – Мне нужно что-то говорить об Ольжане или ты сама всё понимаешь? Сомневаюсь, что мои уроки задержались у неё в голове.

Ольжана сжала зубы. Подумала зло: «Ублюдок». Кажимера про неё даже не спрашивала.

– Очаровательное выступление, – заметила госпожа. – Это всё?

– А чего ты ещё хочешь? – осклабился Йовар. – Чтобы я сплясал? Говорю: у моих учеников не хватило бы на это сил и мозгов. А я сам этого не делал хотя бы потому, что не желал бы встретиться с вами. – Издевательский кивок в сторону пана Авро. Грацеку кивнуть не успел.

– Беда, – проговорила госпожа Кажимера холодно. – Выходит, мы в тупике. Ты ни при чём, твои ученики тоже. Это все, кого ты обучал? Я могла кого-то упустить.

– Ой, вот давай без этого. – Йовар запустил большие пальцы за пояс. – Прекрасно знаешь, что не могла.

– Чеслав… – начал было Юрген, но Йовар его перебил:

– Всё ты никак не уймёшься. – Грозно свёл брови. – Помер он давно. Слышишь?

– И как тогда ты сам объясняешь наше положение? – Госпожа покручивала колечко на пальце. – Как это выглядит по-твоему, Йовар?

Тот шумно фыркнул.

– Кто-то пытался выдать себя за моего ученика.

– Ты правда в это веришь? – спросила госпожа. – Ты допускаешь мысль, что это сделал тот, к кому ты не имеешь отношения?

Ольжана вспоминала, как Юрген описывал ей это чувство. Глядя на чудовище, он словно видел письмо, написанное знакомой рукой. «Нет, – говорил он. – В этом звере точно есть наши чары».

Йовар расправил плечи:

– Да.

Госпожа Кажимера устало погладила бровь.

– Йовар прав, – сказала она. – Я слишком много говорю за всех. Господин Грацек, пан Авро, ваш черёд.

Пан Авро задумчиво облокотился о колени.

– Ты очень любишь своих учеников, Йовар, – произнёс он тихо. – Куда сильнее, чем хочешь это показать. И мы все это знаем.

Он развёл руками:

– Боюсь, тебе легче обманываться, что Сущность из Стоегоста не имеет никакого отношения к Дикому двору, чем признать, что здесь замешан кто-то из твоих воспитанников.

Йовар скривился:

– Авро, я же сказал…

– Я понял. И я верю, что никто из этих ребят действительно не способен создать чудовище. – Пан Авро посмотрел на него с печальной улыбкой. – Поодиночке.

Лицо Йовара перекосило.

– О чём ты?

Бойя что-то сказала на ухо Хранко. Юрген теперь стоял за их спинами – чтобы участвовать в разговоре и слышать их шепотки. Якоб сидел, скрестив руки на груди, а Чарна устроилась с краю – её легко можно было бы и не заметить.

– Я никого не обвиняю. Ни в коем случае. – Пан Авро указал на их скамью. – Я предлагаю тебе поразмышлять, не могли ли некоторые твои ученики объединиться.

– Чушь, – прорычал Йовар.

– Отчего же? – удивился Грацек. – Ты сказал, что ни один из твоих учеников не смог бы создать Сущность Стоегоста. Но что, если бы он был не один?

Йовар рявкнул:

– Молчать!

– Разве это не разумно? – Грацек вскинул брови. – Чудище создал либо ты, либо один твой сильный ученик, либо несколько послабее.

– Бес-сы тебя дери… – Йовар сделал размашистый шаг в его сторону, но пламя, показывающее Сущность, стрельнуло и преградило ему путь.

– Язык, – напомнила госпожа Кажимера.

– Йовар. – Пан Авро поднялся с места и махнул ему, привлекая внимание. – Я ценю твоё стремление защитить твой двор. Я сам наставник и всё понимаю. Но и ты пойми: пока не доказано обратное, главный подозреваемый – это ты. – Он смотрел внимательно, с прищуром. – Не лучше ли ещё разок перебрать в голове все имена? Подставить одно рядом с другим, как кусочки витража?

– В конце концов, – Грацек вытянул ногу, – кто-то из твоих старых учеников мог сговориться с нынешними.

– А можно, – возмутился Юрген, – без скоропалительных заявлений?

Хранко дёрнул его за рукав, заставляя вернуться на скамью, но Юрген недовольно вывернулся.

– Прекрасная мысль! – подал голос Валда. Он всё стоял у дверей, запустив руки в карманы, – но он был за спиной Грацека, поэтому тот бросил тяжёлый взгляд только на Юргена.

– Можно, – процедил Грацек. – Если найдутся заявления получше.

Пан Авро сел обратно.

– А нам, – полюбопытствовал он, – не стоит спросить, что обо всём этом думает Ольжана?

Снова десятки глаз – в её сторону.

Как же, должно быть, её сейчас ненавидел Дикий двор.

– Э-э. – Ольжана обвела зал взглядом. – Прозвучит странно, но… – Она вздохнула. – Слушайте, по большей части, мне всё равно.

Она тоже встала, потому что показалось странным оставаться на месте, раз стоял Йовар и то и дело поднимались другие чародеи Драга Ложи.

– Если бы не эти разговоры о схожести чар, я бы и не подумала на Дикий двор, – призналась она. – Но о чём я действительно думаю, так это о том, что это всё пора заканчивать.

Она развела руками:

– Честное слово, это… становится невыносимо. – Она снова обежала зал взглядом. – Ладно я, сама не без греха и по глупости всему поспособствовала, но другие жертвы чудовища ни в чём не провинились. И я рада, что вы все здесь собрались. Возможно, мы не узнаем сегодня, кто стоит за этим,