Гибридная война. Выжить и победить - Евгений Магда

Не жалея сил и средств

Украина, как было сказано выше, сталкивалась с проявлениями гибридной войны не только на протяжении последнего года. Россия в ходе длительного периода пыталась воздействовать на нашу страну разнообразными методами. Аннексия Крыма и эскалация конфликта на Донбассе (важно подчеркнуть, что «донецкие сепаратисты» до последнего времени жили только в фантазиях кремлевских политтехнологов) перевели гибридную войну России против Украины в активную фазу.

Справедливым кажется следующее утверждение: «Информационная война, в отличие от боевых действий, ведется на территории нашего государства почти со времен прихода Путина к власти. В ней выделяются два этапа: до и после Майдана 2013. В домайданный период использовались несколько стратегий, работавших с идентичностью украинцев. Такие смысловые концепции, как третий Рим, «русский мир», евразийство, должны были создать новые границы идентичности и заложить новые ценности, общие для разных народов и культур. Во многом эти стратегии потерпели неудачи из-за своей размытости, взаимной конкуренции и отсутствия ярких местных апологетов. Провал Новороссии связан именно с неудачей в формировании новых идентичностей на юго-востоке Украины.

Другая группа стратегий работала на усиление существующих идентичностей, а именно: советской (США и НАТО — враги, наши деды воевали…), российской (город-герой Севастополь, Россия — великая держава), и, как ни странно, украинской (Бандера и УПА — герои, Украина — национальное государство). Эти стратегии можно считать успешными, поскольку именно образы хунты и фашистов стали самыми популярными во время конфликта, они влияли на масштабы мобилизации местного населения Донбасса. Работа с коллективной идентичностью определенной группы имеет важные последствия в информационной войне, поскольку именно идентичность определяет восприятие и доверие к информации. Надо признать, что здесь враг оказался весьма успешным и решил ряд важных для будущего конфликта задач:

1. Противопоставление разных групп внутри одного государства. Усиление советской идентичности путем огромного числа сериалов, масштабных празднований 9 Мая, с одной стороны, и поддержка крайне правых радикалов, содействие их приходу к власти и большая информационная поддержка в пророссийских медиа, с другой стороны, создали две конфликтные группы.

2. Подрыв доверия к центральной власти и центральным медиа. Проход партии «Свобода» в Верховную Раду на выборах 2012 года послужил важным фактором мобилизации советской идентичности перед лицом «фашистской опасности». Соответственно, победа Майдана ассоциировалась с победой «Свободы», «Правого сектора»— «хунты» — и создала непосредственную угрозу советской идентичности.

3. Создание замкнутого информационного и коммуникационного поля. Усиление идентичности сопровождалось созданием закрытого поля, где есть определенные каналы информации (российские), которые пользуются доверием и определяют понимание ситуации человеком.

4. Эксплуатация идентичности. Истории об изнасилованиях, «распятых мальчиках», убитых беременных — это образы, которые были заложены в советских и российских фильмах о Второй мировой войне. Сегодня эксплуатация этих образов активизирует советскую идентичность и соответствующую модель поведения — остановить фашистов»[349] .

В нынешней ситуации критически важно осознать причины происходящего, поскольку Украина столкнулась с кризисом, подобного которому никогда не переживала. К тому же активная фаза гибридной войны против Украины началась сразу после Революции достоинства, когда общество охватила эйфория, после бегства Виктора Януковича. «Многие аналитики, пытаясь понять стратегию Путина в этом конфликте, делают популярную ошибку, считая, что мы имеем дело с какой-то определенной стратегией. На самом деле враг использует против нас много стратегий одновременно, усиливая те, которые работают, и убирая нерабочие. Например, стратегия создать Новороссию провалилась, ее апологетов убрали, но стратегия дестабилизировать Украину с помощью военного конфликта и отвлечь внимание от Крыма — работает, ее только усиливают»[350].

Хочу привести наиболее распространенные приемы информационного воздействия России на общее (к сожалению, все еще во многом общее) информационное пространство бывшего СССР, позволяющие формировать удобные для России идеологические позиции.

«Кривое зеркало». Искажение и передергивание фактов и дискурсов. Захват Верховного Совета АРК и Совета министров АРК, равно как и захват административных зданий в Донецке и Луганске весной 2014 года, стало «кривым зеркалом» событий Евромайдана с «небольшим нюансом»: в Крыму и на Донбассе за спиной захватчиков находились «вежливые зеленые человечки» и сотрудники российских спецслужб, не только снабжавшие оружием тех, кто раскачивал ситуацию на Донбассе, но и осуществлявшие оперативное управление ними. Ситуацию нагнетала информационная агрессия со стороны России: 73-летний Владимир Прохоров, бывший водитель скорой помощи, высказывает справедливое негодование в отношении «фашистов» с Западной Украины, которые, как утверждается, использовали снайперов, чтобы те стреляли в собственных протестующих. «Все жители Восточной Украины хотят воссоединения с Россией, — сказал он. — Я черпаю информацию из телевизора. Я смотрю только российское телевидение. Они говорят правду, в отличие от украинских СМИ, которые лгут нам»[351].

«Легитимный изгнанник». Возможность использования бывшего президента Виктора Януковича для нагнетания сомнений в легитимности нынешней власти. В критический момент подготовки к проведению «референдума» о присоединении Крыма к России российские СМИ постоянно педалировали тему о легитимности Виктора Януковича как украинского президента. Если в марте 2014 года Янукович заявил, что власть в Киеве захвачена националистами и выражал готовность вернуться в Киев, то в апреле 2014 года его риторика претерпела серьезные изменения. «Эти выборы (майские выборы Президента Украины, запланированные на 25 мая 2014 года — Авт.), конечно, вызывают все больше и больше критики уже внутри Украины. У меня много есть источников информации, в том числе и в среде так называемых нынешних правителей, которые высказывают все больше и больше сомнений, нужно ли было начинать с того, чтобы проводить президентские выборы, в ситуации, когда нет никакой определенности, каким должно быть государство», — подчеркивал Виктор Янукович в интервью Ч Показательно, что после проведения выборов и избрания нового главы государства Янукович практически исчез из информационного пространства России.

«Спекуляции на истории». Не новый инструмент, сущность которого заключается в педалировании дискуссионных моментов украинско-российской истории. В своем президентском послании Федеральному Собранию в декабре 2014 года Владимир Путин, пытаясь подвести идеологическую основу под аннексию Крыма, заявил о «сакральной ценности Корсуни (Херсонеса)», сравнив его с Храмовой горой в Иерусалиме [352]. Известна и подчеркнуто негативная российская позиция в отношении гетмана Ивана Мазепы и действий ОУН-УПА во время Второй мировой войны.

«Вспомни войну». Риторические упражнения кремлевских пропагандистов, навешивание ярлыков, хорошо знакомых миллионам жителей постсоветского пространства по фильмам и книгам о Второй мировой войне, позволяет сформировать удобное для России общественное мнение. Пожалуй, самый яркий пример — использование термина «каратели» в отношении украинских военнослужащих, принимающих участие в боевых действиях на Донбассе.

«Отрицание очевидного». Имеет целью сохранять лицо, создавать видимость отсутствия агрессии. В апреле 2014 года, после проведения «референдума» о вхождении Крыма в состав России и оформления соответствующей юридической процедуры, Владимир Путин признал, что «за спиной сил самообороны Крыма, конечно, стояли наши военнослужащие. Они действовали очень корректно, решительно и профессионально. По-другому провести референдум открыто, честно, достойно и помочь людям выразить свое мнение было просто невозможно»[353]. В марте 2015 года российский президент пошел еще дальше, признав, что аннексию Крыма начали готовить в ночь с 22 на 23 февраля 2014 года «для спасения Виктора Януковича» [354].

«Лексические манипуляции». В условиях, когда обмен информацией в современном обществе проходит быстро, особое значение имеют слова-маркеры, задающие то или иное отношение к происходящим событиям. Российские политические деятели немало преуспели в их использовании — от самого мягкого термина «киевские власти», которым стремятся подчеркнуть, что украинское руководство не имеет права управлять всей страной, до «хунта» и «каратели», использующихся для обозначения государственной власти и военнослужащих Вооруженных Сил Украины в российских СМИ.