Игра окончена - Аля Кьют

жизнь была стабильной и благополучной, но невероятно скучной. Я пытался ее разнообразить как мог. – Он приподнимает бровь, и я понимаю, что имеется в виду секс и игры. – Но это все уловки, компромиссы. Я давно созрел для самостоятельности. Имя и деньги мне позволяют отделиться, чего-то добиться самому. Хочу перемен, Сонь, и роста. Профессионального, личностного. Хочу пробовать и узнавать больше. Устал от рамок и границ.

Я прикусываю губу, не веря, что слышу это от него. При ребятах. Это так много значит. Для меня. Для нас. Сердце становится таким большим, что давит мне на горло. Пытаюсь не заплакать и хватаюсь за бокал с вином, чтобы скрыть эмоции.

Леша с Сергеем еще немного обсуждают дела. Оказывается, оба они больше не берут клиентов от конторы.

- Я закончу с Ваней. Надеюсь, - вздыхает Бельский. – Если его мать примет предложение, то все быстро разрешится. Кажется, она уже поняла, что не получит все. Судья на нашей стороне и время тоже.

Приятно слышать, что Сергей говорит об этом деле с такой позиции. Он ведь серьезно сомневался, стоит ли вставать на сторону Ивана. Очень надеюсь, что все скоро закончится, и это будет еще одна триумфальная победа.

Наташа зевает, и Лешка это моментально замечает.

- Киса, устала? Домой? – предлагает он.

Наташа соглашается, но тут же вспоминает нашу старую традицию помогать убирать со стола.

- Я хотела посуду помыть.

Она встает и собирает тарелки. Их у нее забирает Сережа.

- Я сам, Наташ. Все равно задержусь еще немного.

Кажется, не только я соскучилась и хочу остаться вдвоем скорее. Он действительно моет тарелки и бокалы, пока я провожаю ребят. Это чертовски мило.

Я подхожу и обнимаю его сзади.

- Это необязательно, - шепчу ему в спину.

Сережа закрывает воду и вытирает руки полотенцем, которое мы покупали вместе. Он стоит, не двигаясь, кажется, просто наслаждается близостью. Как и я. Но очень скоро мне становится мало. За секунду до того, как я прошу его повернуться, Сергей становится ко мне лицом. Его ладони гладят мои щеки. Я млею и мурлыкаю как кошка.

- Скучала по тебе. Очень.

- Я тоже, - отвечает он, склоняясь, чтобы поцеловать меня.

Его губы осторожные и ласковые. Как будто за эту неделю он забыл все шаги, что мы сделали навстречу друг другу. Наши поцелуи были смелее, и я напоминаю ему о этом. Прикусываю его нижнюю губу и ищу своим языком его, углубляя поцелуй. Сережа гудит мне в рот и крепче сжимает в объятиях. Теперь мы целуемся неистово и страстно. Я чувствую, что он возбужден, и меня это радует, потому что я тоже моментально загораюсь.

Сергей опускает ладони ниже талии и сжимает мою попку. Я подпрыгиваю и обхватываю его ногами. Он стонет и несет меня к столу, не прекращая целовать. Усадив на столешницу, встает рядом и шепчет:

- Малышка… Сладкая моя девочка… Хочу тебя, Сонь. Пожалуйста, останови меня.

- Нет, - отвечаю я хрипло. – Не надо… останавливаться.

Он стаскивает с меня майку и набрасывается на грудь. Я уже забыла, каким он может быть неистовым и страстным. Но, боже, как же здорово вспомнить. Выгибаюсь, подставляя ему соски, стону громко, зная, что он любит меня слышать.

Я уже готова ко всему. Тянусь рукой к его джинсам, чтобы расстегнуть, но Сережа уклоняется. Он снимает с меня шорты, трусики и встает на колени. Я кричу, едва его язык касается меня между ног. Он делает это точно как в первый раз. Я с трудом умудряюсь не упасть со стола, так сильно ерзаю и извиваюсь. Ощущения невероятные. Его язык, губы, даже зубы сводят меня с ума. А потом Серёжа дует на мою влажную горячую плоть, и я кончаю, когда он прикасается губами снова. Это невероятно.

Я едва не падаю на стол. Хорошо, что Бельский встает и быстро подставляет плечо, заключает в объятия. Он несет меня в комнату, кладет на кровать и нависает сверху. Мимолётный поцелуй в губы меня не устраивает. Я притягиваю его голову, целую и слизываю с его губ мой вкус. Но Серёжа все еще пытается отстраниться. Я отпускаю его рот и смотрю выразительно удивленно.

- Я мыл посуду, не рассчитывая на приглашение остаться на ночь, - объясняет он зачем-то.

Я сбита с толку и честно отвечаю:

- Мне все равно.

Сережа, кажется, обескуражен не меньше чем я. Особенно когда я начинаю расстегивать его рубашку.

- Сонь, малышка, ты не обязана, - говорит он, убирая мои пальцы. – Я обещал тебя не торопить.

- Я устала не торопиться, Сереж. Хочу тебя. Сейчас.

Его лицо озаряется надеждой, но он все равно спрашивает:

- Уверена?

Я киваю и возвращаюсь к пуговицам. Сережа нависает сверху, позволяя раздевать его, а сам трогает меня между ног, стараясь избегать клитора. Я захлебываюсь воздухом, потому что снова готова кончить. Моя плоть еще сверхчувствительна, внутри отклик пульсации удовольствия. Я не понимаю – это эхо первого оргазма или предвестники нового. Мне все равно. Я избавляюсь от рубашки и, наконец, расстегиваю джинсы Сергея. Он сбрасывает их, не прекращая погружать в меня пальцы.

- Тебе нравится?

Он не спрашивает, а требует ответа. Его властный резкий тон действует на меня безотказно. Я сжимаюсь, чтобы острее ощутить его пальцы во мне.

- Да. Так хорошо. Еще…

- Глубже? Быстрее? – уточняет он.

- Боже, да.

- Как часто ты трахала себя пальцами, детка?

- Реже, чем хотелось бы, - отвечаю я, извиваясь и выгибаясь.

- Ты делала это так же глубоко?

- Нет. Нет, кажется.

Он скользит языком по моей губе, останавливается в уголке рта, целует несколько раз и стонет. Его пальцы так глубоко, и он сгибает их во мне, надавливая на какую-то точку. Я кричу ему в губы и умоляю: