Разведчик Пустоты - Аарон Дембски-Боуден

Люкориф махнул рукой в сторону гололита:

— Талос разбил вдребезги половину луны.

— Ну, — откашлялся Кирион, — возможно, одну пятую.

— Ты не терял времени, Ловец Душ.

— Сколько раз мне придется вытаскивать тебя из могилы и повторять, чтобы ты не называл меня так?

Талос ввел другой набор координат. Гололитическая проекция съежилась — разрешение уменьшилось, и на экране возникла сама Тсагуальса. Другие вспыхивающие руны окружили планету и ее израненную луну.

— Вражеский флот собирается за пределами астероидного поля. Они пока не нападают на нас и не атакуют те несколько тысяч живых душ, что мы оставили на поверхности. Пока что они склонны выжидать, но на этом хорошие новости кончаются. Петля сжимается. Каждый раз, когда мы пытались вырваться, они загоняли нас обратно. Они знают, что принять бой — наш единственный выбор. Нас прижали спиной к стене.

Он оглядел зал совета, встретившись взглядами с немногими выжившими братьями. С воинами десятой и одиннадцатой рот, теперь переформированными в четыре последних Когтя.

— У тебя есть план, — проворчал Малкарион.

На сей раз это не было вопросом. Талос кивнул.

— Они затянули петлю, чтобы вынудить нас к бою, это верно. И у них достаточно огневой мощи, чтобы разнести «Эхо проклятия» на атомы, — в этом тоже нет сомнений. С каждым часом к ним подходят новые суда. Но мы все еще можем удивить их. Они ожидают, что мы вырвемся из своего убежища и вступим в последнюю битву в космосе. У меня есть идея получше.

— Тсагуальса, — сказал один из Повелителей Ночи. — Ты не серьезно, брат? У нас больше шансов в космосе.

— Нет, — Талос снова перефокусировал гололит. — Ты не прав. И вот почему.

Мерцающая проекция прояснилась, показав полярный регион Тсагуальсы и острозубые развалины сооружения, чьи башни некогда бросали вызов небесам. Некоторые из собравшихся легионеров вполголоса обменялись замечаниями или покачали головами, словно не веря своим глазам.

— Наша крепость едва держится, — проговорил Талос. — Десять тысячелетий не пощадили шпили и стены. Но под этими развалинами…

— Катакомбы, — прорычал Малкарион.

— Именно так, капитан. Ауспик-сканирование показало, что катакомбы по большей части остались нетронутыми. Они все еще тянутся на километры во всех направлениях, и целые секции этого лабиринта устойчивы к планетарной бомбардировке. Бой на наших условиях. Если эльдары хотят нас заполучить, пусть спускаются во тьму. Мы будем охотиться на них, так же как они охотятся на нас.

— Сколько мы там протянем? — спросил Люкориф сквозь треск вокса.

— Часы. Дни. Все зависит от того, какие силы они отправят в погоню за нами. Если предположить, что они высадят целую армию и хлынут в туннели, мы все же сможем потрепать их куда сильнее, чем в честном бою. Часы и дни — это всяко дольше, чем пара минут. Я знаю, что предпочел бы.

Воины теперь проталкивались вперед, положив руки на оружие. Настроение изменилось, нежелание действовать улетучивалось. Талос продолжил, обращаясь к Когтям:

— «Эхо проклятия», вероятно, не переживет даже краткого перелета к атмосфере планеты. Как только мы выйдем из самой плотной части астероидного поля, эльдары насядут на нас. Все, кто хочет спастись, должны быть готовы покинуть корабль.

— А команда? Сколько душ на борту?

— Наверняка неизвестно. Как минимум тридцать тысяч.

— Мы не сможем эвакуировать их всех или позволить офицерам, находящимся на ключевых должностях, покинуть их посты. Что ты им скажешь?

— Ничего, — ответил Талос. — Они сгорят вместе с «Эхом». Я останусь на мостике до последних секунд, чтобы смертные командиры не поняли, что легион бросил их умирать.

— Жестоко.

— Необходимо. И более того. Это наш последний бой, и будь мы прокляты, если не бросим в него все силы. Первый Коготь останется со мной, чтобы приготовить наш последний сюрприз эльдарам. Остальные как можно быстрее высадятся в десантных капсулах и «Громовых ястребах». Затаитесь под поверхностью Тсагуальсы и ждите развития событий. И помните, что, если мы это переживем, сюда придет Империум. Они обнаружат тех, кого мы пощадили в Санктуарии, и услышат рассказ о наших деяниях. Эльдарам плевать на смертных. Они явились сюда по наши души.

Фал Торм из вновь сформированного Второго Когтя злобно хмыкнул.

— И вдруг ты заговорил о выживании. Какие у нас шансы пережить это, брат?

Единственным ответом Талоса была на редкость скверная улыбка.

Через несколько часов пророк и Живодер шли по личному апотекариону Вариила. Собранные здесь инструменты были более специализированными, и под ногами путалось куда меньше рабов и сервиторов.

— Ты понимаешь, — спросил Вариил, — сколько трудов я должен выбросить в помойку по твоей прихоти?

Выбросить в помойку, — подумал Талос. — И Малкарион называет холодным меня.

— Вот почему я пришел к тебе, — сказал он вслух, проведя рукой по механической конечности хирургического аппарата.

Талос представил эту машину в действии, за священными операциями.

— Покажи мне результаты твоих трудов.

Вариил провел Талоса к камерам, расположенным в задней части апотекариона. Оба воина заглянули туда, где подопечные Живодера скорчились в клетках с голыми железными прутьями. Ошейники на горле приковывали их к решеткам.

— Похоже, они мерзнут, — заметил Талос.

— Возможно, так и есть. Я держу их в стерильной среде.

Вариил указал на первого из детей. Мальчику было не больше девяти лет, но на его груди, спине и горле розовели неровные шрамы от недавно проведенных операций.

— Сколько их у тебя?

Вариилу не потребовалось сверяться с нартециумом, чтобы уточнить цифры.

— Шестьдесят один в возрасте от восьми до пятнадцати лет, хорошо адаптирующиеся к различным стадиям имплантации. Еще сто девять подходящего возраста, но не готовые к имплантациям. Пока что умерло больше двухсот.

Талос был отлично знаком с этими цифрами.

— Очень хороший уровень выживаемости.

— Я знаю. — Вариила, кажется, почти задело это замечание. — Я искусен в том, что делаю.

— Вот почему я хочу, чтобы ты продолжил это делать.

Вариил вошел в одну из клеток, где мальчик неподвижно лежал ничком на полу. Живодер перевернул его носком бронированного ботинка. Снизу вверх на него уставились мертвые глаза.

— Двести тринадцать, — сказал апотекарий и жестом приказал сервитору убрать тело. — Сожги это, — приказал он.

— Слушаюсь.

Талос не обратил внимания на сервитора, занявшегося своими погребальными обязанностями.

— Брат, послушай меня на секунду.

— Я слушаю, — ответил Вариил, не прекращая вводить новые данные в нартециум, уточняя детали.

— Ты не можешь остаться с нами на Тсагуальсе.

Это заставило апотекария остановиться. Глаза Вариила — льдисто-голубые в отличие от черных Талоса — поднялись и окинули пророка медленным и бесстрастным взглядом.

— Очень смешная шутка, — сказал Живодер без капли юмора.

— Без шуток, Вариил. В твоих руках ключ к будущему легиона. Я отсылаю тебя до начала битвы. Корабль Делтриана способен на варп-перелеты. Ты отправишься с ним, как и твое оборудование, и твоя работа.

— Нет.

— Это не обсуждается, брат.

— Нет.

Вариил сорвал с наплечника кусок содранной кожи, обнажив скрывавшийся под ним крылатый череп.

Символ Восьмого легиона воззрился на Талоса пустыми глазницами.

— Я ношу крылатый череп Нострамо, как и ты. Я буду драться и умру рядом с тобой на этом никчемном мирке.

— Ты ничего мне не должен, Вариил. Уже нет.

В кои-то веки Вариил выглядел ошеломленным.

— Должен тебе? Должен тебе? Так вот как ты воспринимаешь наше братство? Как набор услуг, за которые надо расплачиваться? Я ничего тебе не должен. Я останусь с тобой, потому что мы оба из Восьмого легиона. Мы братья, Талос. Братья до смерти.

— Не в этот раз…

— Ты не можешь…

— Я могу делать все, что захочу Капитан Малкарион согласен со мной. На корабле Делтриана хватит места самое большее для десяти воинов, и то лучше оставить его для реликвий, которые надо вернуть легиону. Но тебя и твою работу необходимо сохранить в первую очередь.

Вариил перевел дыхание.

— Ты когда-нибудь замечал, как часто перебиваешь собеседников? Это раздражает почти так же сильно, как привычка Узаса облизывать зубы.

— Я учту это, — ответил Талос. — И буду работать над этим ужасным недостатком все долгие годы, что мне остались. А теперь ответь — когда ты будешь готов? Если я дам тебе двенадцать часов и столько сервиторов, сколько нужно, ты можешь гарантировать мне, что погрузишь все свое оборудование на борт корабля Делтриана?