Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проникнув в квартиру этажом ниже, бойцы разошлись по комнатам. Быстро осмотрели их и, убедившись в отсутствии опасности, забаррикадировали входную дверь подвернувшимися под руку остатками мебели. Оказавшись в тесной кухоньке совкового жилстроя, похрустывая стеклянной крошкой, они осторожно приблизились к оконному проему. Из окна отлично просматривалась часть улицы, перекресток дорог и сложившееся крыло корпуса завода микроэлектроники.
Несмотря на страшный грохот, столб огня и дыма, услышанные и увиденные с дозорной высотки, разрушения корпуса оказались не критическими. Умели в Союзе строить, однако! После детонации взрывчатого вещества несколько этажей корпуса сложились в неровную воронку. Оказывается, внешне хлипкие, уставшие стены завода, покрытые широкими трещинами и торчащими из проломов проржавевшими конструкциями, в некоторых местах заросшие мхом и низкой растительностью, по факту представляли собой все еще крепкую постройку.
Огня уже видно не было, однако в воздухе до сих пор клубился черный дым, жидким столбом вырывающийся из центра воронки, образуя над ней дымовую завесу. Большей частью ветер относил его восточнее – в сторону парка Победы. Но и тот, что развеивался по округе, ограничивал обзор.
Неотвратимые законы мироздания гнали голубой шарик по орбите вокруг горячей звезды. Проворачиваясь по своей оси, планета в очередной раз подставляла солнечному свету другую свою сторону. Рассвет спешил наступить.
Горизонт едва посветлел, разбавляя чернильные краски ночи и отражаясь от поверхностей светлыми включениями.
– Да нет тут никого, – прошептал Евгений из-за спины товарищей. Он полубоком сидел на варочной панели, встроенной в кухонный гарнитур, и, поместив автомат на коленях, поглядывал в черный прямоугольник входной двери на кухню.
На первый взгляд развалины казались необитаемыми. Но это только на первый взгляд.
Зорин вдруг вскинул к плечу винтовку и прильнул к оптике, всматриваясь в глубину воронки, открывающуюся в разрывах дымовой завесы.
Сталкеры переглянулись и выжидательно уставились на безопасника, который что-то рассмотрел среди обломков.
Зорин опустил винторез и несколько раз сильно зажмурил глаза. Проморгавшись, он протянул винтовку Филатову, одновременно ткнув указательным пальцем другой руки, упакованной в резиновую перчатку костюма, в направлении воронки.
Сначала Дмитрий ничего не смог разглядеть. Ну, груда кирпича, ну, ломаные металлические основания, ничего такого, а хотя…
На краю воронки, частично погребенный под грудой обломков, торчал корпус Горбатого. Если внимательно приглядеться, то можно было разглядеть, что транспорт был вполне работоспособен. Тугие струи, вырывающиеся из сопел едва заметно вращающихся турбин, разгоняли вокруг себя легкую фракцию всевозможного мусора.
– Вижу Горбатого, будь он неладен! – воскликнул Филатов, оторвавшись от оптики и поочередно оглядев сначала Зорина, потом и Жмырева. – Живучая конструкция! Даже после взрыва уцелел летун.
– Ага, хотя эпицентр был в стороне. Но и под завалом продолжает функционировать. Но смотри внимательнее, там не только Горбатый, – кивнул безопасник.
Женя вытянул шею, заглядывая через товарищей, силясь что-либо рассмотреть.
Филатов снова всмотрелся в прицел снайперского комплекса.
Едва заметные на сером фоне человеческие фигуры в легких армейских куртках ворочали внушительных размеров бетонные обломки и скидывали их вниз, освобождая корпус Горбатого. На некоторых из них были надеты новенькие противогазы с широкой панорамой обзорных стекол, некоторые трудились без них. Но ни на одном из бойцов не была надета ни теплая одежда, ни защитные комбинезоны. Но их, кажется, это ничуть не смущало.
– Люди. Откапывают машину. На что надеются? – Филатов передал винтовку владельцу и осмотрел напарников.
– Дайте же мне глянуть! – перехватил винтовку Жмырев.
– А я и не удивлюсь, если он будет летать после того, как они его откопают, – вздохнул безопасник и добавил: – Что еще заметил?
– Они без защиты.
– И ворочают неподъемные обломки, – вставил слово Евгений, не отрываясь от оптики.
– Вот именно! – подтвердил безопасник. – Я, конечно, не спешу поверить янки, но вы сами все видите.
– Ну, может, химией какой-нибудь накачаны, – неуверенно предположил Жмырев, возвращая оружие.
– Ну, может, и химия, – согласился Зорин, снова уставившись в оптику, – хотя все равно много несостыковок. Во-первых, легкая одежда и отсутствие защитных комбинезонов. Поможет ли химия от холода? Во-вторых, они обломки тяжелее себя ворочают, чай не муравьи. Какая химия может человека наделить такими способностями? Экзоскелетов не видно на них. А в-треть… – безопасник подавился на полуслове. – Ну-ка, ну-ка. – Зорин подобрался и чуть ближе подошел к оконному проему.
В шкалу прицела на миг, тускло блеснув черепом, попал один из бойцов, разбиравших завал, и сразу скрылся из видимости. Через несколько секунд он снова появился, прошел от края крыши к середине воронки и, схватившись за ржавую трубу, принялся ее раскачивать. От амплитуды его движений горка из обломков поменьше начала сползать в воронку, обнажая треснувшее бетонное перекрытие. Однако в таком положении объект было легко рассмотреть.
Короткие темные волосы покрывали разорванную на лоскуты кожу на черепе человека, которые, подобно обрывкам материи, свисали с головы. Сначала показалось, будто на нем была надета какая-то невиданная ранее металлическая маска, имитирующая череп. Однако после того как обладатель «маски» вытащил из-под завала огромный обломок металлической трубы и, развернувшись, сверкнул красными огоньками в глубине впалых глазниц и щелкнул нижней челюстью, стало понятно, что никакая это не «маска». К тому же, взвалив на плечо трубу, объект двинулся к краю крыши, представ перед сталкерами «во всей красе». Оказалось, что одежда и плоть на животе и груди разорваны пулями, как и на голове, и представляли собой кашу из ткани и плоти. Но обладателя стального черепа и этот факт ничуть не смущал. Он продолжал исправно вместе со всеми разгребать завал, освобождая Горбатого.
Поочередно рассмотрев указанного безопасником персонажа, сталкеры надолго задумались, что-то соображая.
Горизонт стал ярче, сумерки – светлее. Дымовая завеса наконец развеялась.
– М-да, – наконец выдавил из себя Жмырев, – они ведь даже не дышат. – Напарники вскинули на него задумчивые взгляды, и Евгений поспешил объяснить: – Ну, облачков пара изо рта ведь тоже не видно.
Зорин снова прильнул к оптике.
– И правда, Димон, Женя верно говорит. Не дышат.
– И голыми руками работают. Я тут успел подмерзнуть немного уже, а им хоть бы что! – поддакнул Жмырев.
– Диман, выходи на связь с танкистом, пора уже. Потеряет еще и пустит янки в расход. – Зорин говорил отрывисто, уставившись перед собой в одну точку, и явно усиленно крутил шестеренками своих мозгов, быстро переваривая ситуацию.
Филатов достал гарнитуру портативной радиостанции и покрутил тумблер. Эфир ответил шипением.
– Антенна прием, я Искра! – сталкер вполголоса заговорил в гарнитуру. – Серый, отвечай, прием!
Некоторое время эфир оставался безмолвным, отвечая белым шумом. Потом сквозь помехи донеслись отрывистые слова Герасимова. Танкист говорил коротко, односложными фразами.
– Антенна я Искра, янки,
