Вельвет - Тея Лав

по тому, что я видел, им будет сложно. Но вслух я это не произношу. Возможно все и, если они этого действительно хотят, они все исправят.

– Они справятся, – говорю я.

Трейси кладет голову на мое плечо, пока я осторожно веду машину одной рукой.

Когда мы приезжаем к Тэйту, он заводит нас в свою комнату, где на кровати лежат пара черных брюк и серая рубашка.

Я примеряю все это под пристальным взглядом Трейси и Тэйта.

– Если я слишком вспотею, это будет заметно. – Я поднимаю руки.

– А ты не потей, – парирует Тэйт, глядя на меня и скрестив руки на груди.

– Легко сказать, – бурчу я.

Тэйт подходит ко мне и поправляет на рубашке воротник. Он как заботливый папочка.

– Будет круто, если в черном вы пойдете на выпускной, – говорит он, слегка хлопнув ладонью по моей щеке. – Сейчас ты идешь на мюзикл в этом.

– Есть, кэп. – Я топаю в ванную Тэйта и пользуюсь его дезодорантом и одеколоном.

А я ничего, – думаю, смотрясь в зеркало и расчесывая свои короткие темные волосы.

Трейси облизывает накрашенные губы, когда я выхожу. Я подмигиваю ей в ответ. Затем она смотрит на огромный чемодан, стоящий у окна.

– Жаль, что ты уезжаешь раньше выпускного, – говорит она Тэйту.

Он кивает, улыбнувшись ей.

– Да, мне тоже жаль. Но стоит мне подумать об этом лагере, я забываю обо всем на свете.

Мы понимающе киваем.

– Всё, валите. – Тэйт хлопает в ладони. – Вам нельзя опаздывать. Расскажешь все завтра. И постарайтесь не лапать друг друга при предках, они за этим очень следят.

– Спасибо, Харви, – благодарит его Трейси на ходу.

– Вообще не за что.

Когда мы прибываем к высокому и сверкающему зданию центра искусства, парковка почти заполнена. Рядом находится Мемориальный парк, и так как солнце все еще садится, вокруг много прогуливающихся людей с детьми или собаками.

В фойе тоже много народу и все расхаживают и болтают друг с другом. Этот город маленький, но очень богат на культурную публику.

Заметив нас, мистер Данэм жестом приглашает подойти. Миссис Данэм дает нам билеты и практически выдавливает из себя улыбку. Мне начинает казаться, что она всегда такая.

Заняв отдельную ложу, мы с Трейси располагаемся ближе к сцене. Родители Трейси занимают места по левую руку от нее. На сцене занавес опущен, и зал не такой огромный, поэтому нам даже не понадобятся бинокли, которые лежали на сиденьях вместе с программой.

Я чувствую легкую напряженность, мне не приходилось бывать на мюзиклах. Когда я был меньше, мы с моими родителями и Роббинсами часто выезжали на природу, плавали на лодке, ездили в кино в Ванкувер, ходили на игры по бейсболу и хоккею. Различные фестивали и кантри-концерты, которые обожала моя мама. Все это было в моей жизни.

Но мюзикл…

…кажется каким-то слишком жеманным. Это конечно же глупо. В театры ходят все, и вообще это дело вкуса.

Почувствовав руку Трейси на своем локте, я поворачиваю голову и глядя на ее легкую улыбку, расслабляюсь.

– Какие у тебя планы после школы, Кайден? – вежливо интересуется мистер Данэм.

– Меня приняли в Нью-Йоркский университет.

Трейси опускает голову, а ее родители внимательно изучают меня.

– Это очень престижно, – подмечает мистер Данэм. – Ты молодец.

– Спасибо, сэр.

Миссис Данэм все еще смотрит на меня.

– А что с Викторией? – интересуется она. – Кажется, Трейси упоминала, что вы поедете вместе.

Я немного удивлен. Оказывается, Трейси говорила им об этом.

– К сожалению, меня туда не приняли.

Она понимающе кивает и больше не задает вопросов. Мистер Данэм внимательно смотрит на свою дочь, которая опустила голову. Ее рука сжимает мою.

– Милая, ты в порядке?

Не хочу, чтобы она думала об этом. Особенно сейчас.

– Да, – выдавив улыбку, отвечает она. – Все в порядке.

Она лжет.

– Отношения работают на расстоянии, – говорит ее отец. – На любом расстоянии. Я уверен, вы справитесь с этим.

Мы с Трейси синхронно киваем.

– Конечно, папочка, – с улыбкой отвечает Трейси.

Отношения между отцом и дочерью намного теплее, чем может показаться на первый взгляд. И это успокаивает меня. Все не так ужасно.

Зал медленно погружается в темноту, и голоса постепенно стихают. Занавес поднимается.

Не скажу, что я в восторге от мюзиклов. Я их видел только в кино. Но артисты поют завораживающе, красиво изображают любовь, а от звучания органа все волоски на теле встают дыбом.

В целом я доволен. Правда, слишком долго. И у меня затекла спина.

Когда оканчивается первый акт, я пулей несусь в уборную. Трейси остается в ложе. В голове непривычно шумит от звона оперных голосов. Пока мою руки, раздумываю над тем, что мне следует исключить из своего лексикона некоторые словечки, кода я обмениваюсь фразами с родителями Трейс. Они не ханжи, но на их фоне это выглядит неуместно.

Покинув уборную, я спокойно иду по просторному фойе и отвечаю на сообщения Дэйна и Тэйта. Тэйт рассказал, что я иду на мюзикл только Дэйну и теперь они вдвоем забрасывают меня своими шуточками. Им можно, поэтому я лишь фыркаю, читая их эсэмэски. Завтра они уже об этом забудут и не станут делать из этого целую историю и стебаться. В отличие от Лестера. Тэйт и Дэйн никогда не трепаются.

Не то, чтобы я стесняюсь того, что на мюзикле, но шутки парней порой жутко достают.

Идя по чистому белоснежному паркету к широкой лестнице, ведущей в зал, я засовываю руки в карманы брюк и смотрю себе под ноги. В самом центре фойе расположены широкие колонны, идущие в ряд. Когда я прохожу мимо одной из них, то замечаю любопытную сцену.

Родители Трейси стоят возле колонны, словно укрывшись за ней. Миссис Данэм явно чем-то расстроена, это видно по тому, как она судорожно прижимает ладони к груди. Ее блестящие каштановые волосы скрывают бо́льшую часть лица, но