Язык как инстинкт - Стивен Пинкер

Следующее слово likes ‘любит’ оказывается глаголом. Глаголу неоткуда было взяться, кроме как из глагольной группы, VP, существование которой, к счастью, уже было предсказано, поэтому два этих элемента можно соединить друг с другом. Глагольная группа содержит больше, чем один глагол, она содержит также и именную группу (свое дополнение). Таким образом, синтаксический анализатор предсказывает, что следующее, с чем мы будем иметь дело — это именная группа:

Следующее на очереди — ice-cream ‘мороженое’ — существительное, которое может быть частью именной группы — в точности как предсказывает обособленная ветвь NP. Последние кусочки головоломки идеально укладываются на свое место:

Слово ice-cream ‘мороженое’ укомплектовало именную группу, поэтому ее нет необходимости больше держать в памяти; NP укомплектовала глагольную группу, поэтому и о ней тоже можно забыть, a VP укомплектовала предложение. Когда память освобождается от всех неукомплектованных обособленных ветвей, мы чувствуем в смзнании «щелчок», который свидетельствует о том, что мы только что услышали полностью укомплектованное грамматически правильное предложение.

Одновременно с выращиванием ветвей дерева синтаксический анализатор также выстраивал значение предложения, используя определения в ментальном словаре и принципы их сочетаемости. Глагол является вершиной своей глагольной группы, поэтому VP говорит о любви к чему-либо. NP ice-cream ‘мороженое’ в составе VP является дополнением глагола. Словарная статья для слова likes ‘любит’ говорит о том, что дополнением к этому глаголу будет нечто, вызывающее любовь; отсюда следует, что VP сообщает о любви к мороженому. NP слева от спрягаемого глагола — это подлежащее; словарная статья для likes говорит о том, что подлежащим при этом глаголе будет то, что может испытывать любовь. Совмещая семантику подлежащего с семантикой VP, синтаксический анализатор определил, что в предложении утверждается факт любви вышеупомянутого представителя семейства псовых к замороженным сладостям.

Почему же так сложно запрограммировать компьютер на выполнение такой же операции? Почему и для людей она тоже внезапно становится трудной при чтении бюрократических документов и других образцов плохого стиля? Пройдя по предложению в роли синтаксического анализатора, мы столкнулись с двумя трудностями на пути к получению результата. Первая — это память: нам нужно было удерживать в памяти неукомплектованные группы, которые требовали для комплектации определенные виды слов. Вторая — это принятие решения: когда синтаксическая группа находилась с правой стороны двух различных правил, нам нужно было принять решение, какое из них использовать, чтобы вырастить следующую ветвь дерева. В соответствии с первым правилом искусственного интеллекта о легкости сложных проблем и сложности легких выходит, что часть, относящаяся к памяти, легка для компьютеров и тяжела для людей, а часть, относящаяся к принятию решений, легка для людей (по крайней мере, если предложение было правильно построено) и тяжела для компьютеров.

Синтаксический анализатор предложения требует наличия многих видов памяти, но та, необходимость в которой очевиднее всего, — это память на неукомплектованные конструкции, запоминание того, что подвергается синтаксическому разбору. Компьютеры должны отвести для этой цели набор ячеек в своей памяти, так называемый «стеллаж»; ведь именно это и позволяет синтаксическому анализатору использовать грамматику структуры непосредственно составляющих, а не быть простым генератором цепочек слов. Люди также должны выделять некоторый объем своей оперативной памяти под неукомплектованные синтаксические группы. Но оперативная память — это и есть основное «узкое место» в процессе переработки человеком информации. Только несколько единиц — как правило — семь, плюс-минус две — могут одновременно удерживаться в сознании; и к тому же они немедленно начинают «растворяться», или их начинают вытеснять другие. На примере следующих предложений, вы можете увидеть, к чему приводит слишком долгое удерживание в памяти неукомплектованной группы:

He gave the girl that he met in New York while visiting his parents for ten days around Christmas and New Year’s the candy.

‘Он подарил девушке, с которой он встретился в Нью-Йорке, гостя у своих родителей десять дней на рождественские и новогодние праздники, конфеты’.

He sent the poisoned candy that he had received in the mail from one of his business rivals connected with the Mafia to the police.

‘Он отправил отравленную конфету, полученную по почте от одного из своих связанных с мафией конкурентов, полиции’.

She saw the matter that had caused her so much anxiety in former years when she was employed as an efficiency expert by the company through.

‘Она подвергла вопрос, причинивший ей столько беспокойства в прошлые годы, когда она была экспертом по оценке эффективности на своей фирме, анализу’.

That many teachers are being laid off in a shortsighted attempt to balance this year’s budget at the same time that the governor’s cronies and bureaucratic hacks are lining their pockets is appalling.

‘То, что многих учителей увольняют из-за недальновидных попыток сбалансировать бюджет текущего года, в то время, как дружки губернатора и бюрократы набивают карман, возмутительно’.

Эти заставляющие память растягиваться предложения называются в пособиях по стилистике «предложениями с отягощенным началом». В языках, где о значении слов сообщают падежи, тяжелая составляющая может быть просто перенесена в конец предложения, чтобы слушатель мог переварить начало, не имея необходимости удерживать тяжелую составляющую в памяти. Английский язык деспотичен по отношению к порядку слов, но даже он предоставляет альтернативные варианты, в которых порядок составляющих будет изменен. Если внимательно подойти к составлению текста, то эти альтернативы можно использовать, чтобы отодвинуть самую тяжелую составляющую в конец, облегчая задачу для слушателя. Обратите внимание, насколько легче воспринимать эти предложения:

He gave the candy to the girl that he met in New York while visiting his parents for ten days around Christmas and New Year’s.

‘Он подарил конфеты девушке, с которой он встретился в Нью-Йорке, гостя у своих родителей десять дней на рождественские и новогодние праздники’.

He sent to the police the poisoned candy that he had received in the mail from one of his business rivals connected with the Mafia.

‘Он отправил полиции отравленную конфету, полученную по почте от одного из своих конкурентов, связанных с мафией’.

She saw the matter through that had caused her so much anxiety in former years when she was employed as an efficiency expert by the company.

‘Она подвергла анализу вопрос, причинивший ей столько беспокойства в прошлые годы, когда она была экспертом по оценке эффективности на своей фирме’.

It is appalling that teachers are being laid off in a shortsighted attempt to balance this year’s budget at the same time that the governor’s cronies and bureaucratic hacks are lining their pockets.

‘Возмутительно, что многих учителей увольняют из-за недальновидных попыток сбалансировать бюджет текущего года, в то время, как дружки губернатора и бюрократы набивают карман’.

Многие лингвисты полагают, что языки допускают перестановку составляющих или предоставляют выбор из более или менее синонимичных высказываний для того, чтобы облегчить нагрузку на память слушателя.

До тех пор, пока слова в предложении могут быть немедленно объединены в укомплектованные группы, предложение может быть довольно сложным, но тем не менее понятным:

Remarcable is the rapidity of the motion of the wing of the hummingbird.

‘Замечательна скорость движения крыла колибри’.

This is the cow with the crumpled horn that tossed the dog that worried the cat that killed the rat that ate the malt that lay in the house that Jack built.

‘Вот корова со сломанным рогом, что бодала собаку, что гонялась за кошкой, что убила ту крысу, что съела весь солод, лежавший в подвале в доме, который построил Джек’.

Then came the Holy One, blessed be He, and destroyed the angel of death that slew the butcher that killed the ox that drank the water that quenched the fire that burned the stick that beat the dog that bit the cat my father bought for two zuzim.

‘Затем явился Святой, будь Он благословен, и уничтожил ангела смерти, поразившего мясника, что зарезал быка, выпившего воду, что погасила огонь, спаливший палку, которой побили собаку, укусившую кошку, что мой отец купил за два зузима’.

Такие предложения называются «с ветвлением в правую сторону» из-за строения своего синтаксического дерева. Обратите внимание на то, что при продвижении слева направо только одна ветвь в один момент времени остается неукомплектованной:

Предложения также могут иметь ветвление в левую сторону. Деревья с ветвлением в левую сторону больше всего распространены в языках с конечной позицией ядерного элемента, например, в японском, но также встречается и в некоторых английских конструкциях. Как и прежде, синтаксическому анализатору не нужно удерживать в памяти больше одной неукомплектованной ветви единовременно: