Пятиозерье - Виктор Точинов

Он свернул с наезженной дороги на едва заметную тропинку. Велосипед запрыгал на кочках, на выступающих из земли корнях. Денису чудилось, что раздающееся дребезжание слышно на весь лес — мрачный, надвинувшийся, сомкнувший кроны над головой вожатого. И шум от его езды слышат чужие уши, и недобрые взгляды пристально следят за ним из зарослей.

Он поехал быстрее, насколько позволяла тропа, что еще больше усилило звуки, издаваемые велосипедом, — и заставило Дениса еще сильнее налечь на педали... В общем, на штабную полянку вожатый вылетел со скоростью, не заставившей бы краснеть даже гонщика-профессионала.

Слез с велосипеда, долго не мог отдышаться. Седалище ныло, отбитое о жесткое седло на ухабах. Вокруг стояла тишина — подозрительная. Денис опасливо огляделся. Полог штабной палатки расшнурован и поднят, внутри никого. А вот санитарная... Цветкову показалось, что брезентовое полотнище ее полога шевельнулось. И — что изнутри кто-то его внимательно разглядывает.

— Кто здесь? — спросил Денис слабым голосом, не подходя к палатке и не выпуская руль велосипеда из рук.

Он был готов в любую секунду вскочить в седло и продемонстрировать достойный Тур-де-Франс старт.

В щель полога проскользнула фигура, и Цветков перевел дух, узнав парня из четвертого отряда — фамилию и имя не вспомнил, но знал, что сверстники именуют его Дронтом.

Парень сделал пару шагов в сторону вожатого и остановился, молча на него уставившись. Денис почувствовал себя как-то неловко. Невысокий, щуплый, он, говоря начистоту, в глубине души побаивался юных и накачанных представителей поколения next. С пяти— и шестиклассниками из своего отряда общий язык он находил гораздо лучше.

Пауза затягивалась, и Денис наконец ее нарушил:

— Ты... это... в общем, немедленно отправляйся в лагерь. Игра отменяется, в лесу ловят беглых уголовников... Ты один?

Дронт молчал. И не шевелился. Неловкость Дениса усилилась, он понятия не имел, что делать и говорить, если этот верзила сейчас возьмет да и пошлет его подальше...

И тут Дронт заговорил:

— Знаю. Встретил физрука. Приказал здесь быть. Палатки сторожить. И всех в лагерь заворачивать.

Короткие фразы парня звучали монотонно, без всякого выражения, но Денис не обратил внимания, обрадованный: ну слава богу, не надо будет сидеть тут в одиночестве, компания несамая приятная, но всё же... На всякий случай он уточнил.

— А... мне что делать? Не сказал Алексей Юрьевич?

Дронт опять помолчал и произнес столь же монотонно:

— В лагерь. Следить, чтоб через забор ни одно чмо не намылилось.

При последних словах губы его искривила усмешка.

Сомнение — как же мог Закревский оставить тут одного несовершеннолетнего парня? — на секунду мелькнуло и исчезло, смытое волной радости: не придется, совсем не придется сидеть здесь и со страхом ждать, под чьими шагами захрустят пересохшие сучки — своих мальчишек или...

— Ну... тогда я поехал?

Дронт молчал. Цветков уселся в седло и тронулся с места, медленно набирая скорость. На выезде с полянки он оглянулся — Дронта у палатки уже не было...

Велосипед снова задребезжал на корнях и ухабах, и раздавшийся позади негромкий стон Денис не услышал.

10 августа, 10:15, там же

Пленник, прикрученный к операционному столу, застонал, когда Дронт снял зажимавшее ему нос медицинское приспособление, напоминающее щипцы с застежкой (предмет сей именовался корнцангом, о чем ни Федя, ни Дронт не догадывались).

Застонал негромко и бурно задышал носом — до этого дышать ему приходилось сквозь узенькие промежутки между губами и засунутым в рот деревянным кляпом — простым ольховым обрубком, привязанные к которому бинты были стянуты на затылке Феди. Такой способ дыхания кислорода давал крайне мало, и если бы беседа Дронта с вожатым затянулась еще на несколько минут — пленный мог элементарно задохнуться.

Дронт снова высунул голову из палатки, прислушался: а ну как Цветков передумает и возвратится? Но дребезжание велосипеда удалялось и смолкло.

Все в порядке. Пацаны, которые должны выйти из леса, Дронту ничем и никак помешать не могли. Наоборот, он рассчитывал мобилизовать из подошедших команду для поимки Налима — взамен Михи, Слона и Укропа, ввязавшихся в детскую охоту за знаменем. Но пока из леса никто не вышел.

Тоже не беда — Миха и остальные возвратятся к штабу. Дронт был уверен: всё сложится как надо. Все долги сегодня будут оплачены.

К пленнику Дронт повернулся, пребывая почти уже в благодушном настроении. Развязал тесемки, выдернул изо рта деревяшку. Сказал:

— Ну вот, свалил ботаник... Можно побазарить спокойно. Колись быстро: где нынче Налим? Куда его ваши заслали?

10 августа, 10:17,лес возле штаба «Бригантины»

Все прошло как по маслу.

Приземлившаяся на крышу палатки «ядерная бомба» сыграла свою роль — часовой проворонил бросок метнувшегося из-за кустов Слона, и восемьдесят килограммов тренированных мускулов обрушились на него совершенно внезапно. Когда остальные разведчики ворвались в палатку, он еще пытался что-то сделать, вырваться из стального захвата. Конвульсивно дернул локтем и угодил Слону точно под ложечку. Слон зарычал сквозь зубы и резко рванул назад голову «бригана».

А Миха тем временем уже пихал за пазуху сорванное с древка знамя.

Через пару секунд он вместе с Димкой и Укропом отступал заранее выбранной дорогой — троица скатилась с крутого склона к озеру, осыпая песок и вздымая тучи пыли. Слон отшвырнул обмякшего часового и рванул вслед за приятелями, в два прыжка достигнув края обрыва.

Они неслись вдоль берега Чашки, забыв о маскировке, надеясь только на быстроту ног. Ежесекундно ожидали за спиной возмущенных криков и катящейся с обрыва погони.

Но сзади царила непонятная тишина.

10 августа, 10:22, штаб «Варяга»

Кровь обильно текла из разбитого вторично носа — и лицо пленного «бригана» Феди превратилось в кровавую маску.

— П..ишь, сука!!! — рявкнул Дронт, замахиваясь. Федя уже не кричал, жалобно поскуливая при виде в очередной раз занесенного кулака. Дронт ударил по кровавому, распухшему, мало напоминающему лицо месиву. Красные капельки брызнули в стороны.

— Где Налим???!!! — хрипло проорал Дронт. Лицо его побагровело, выпученные глаза грозили вот-вот выпасть из орбит.

— Говорю же: в лагере он, в лагере! — крикнул в который раз Федя. — Не взяли его на «Зарницу»! И дружков его не взяли! Сказали, что всё изгадят дебилы эти!

Дронт завыл и ударил его. Еще раз, еще, еще... Вопросов он больше не задавал. Потом вскочил и заметался по палатке.