Враг хозяина штормов - Сворн Турайсеген

От резкого порыва ветра стало зябко, и я поёжился. О драугах только слышал. В сказках они упоминались как утопленники, голова которых превращалась в клубок водорослей. Глядя на Фьялбъёрна, смело можно было отметать эту выдумку. Никаких водорослей. Разве что они вместо мозгом ему. Но будь он дураком — не заслужил бы покровительство Морского владыки. В общем, сказки. В свитках жрецов Гунфридра было записано иное: после того, как утопленник становился драугом, он получал невероятную силу, его тело увеличивалось, а взгляд мог заморозить. И хоть после разговора с Фьялбъёрном я не покрылся коркой льда, ощущения были мерзкими. Убить драуга можно, но только простому человеку с ним не справится. Способа два: сжечь или же закопать в земле. Драуги считались злобными существами, которые давным-давно ушли в море, оставив людям сушу. Ведь так или иначе, люди уходят в море, корабли тонут вместе с сокровищами и становятся добычей свирепых утопленников.

Я хмыкнул. Ушли, да, видимо, не все. Этот явно никуда не собирается.

Скрипнула дверь каюты, вышел Лирак. Фьялбъёрн подозвал его и что-то сказал. Лирак быстро кинул на меня взгляд и, кивнув, снова нырнул в каюту.

Драуг повернулся ко мне. Некоторое время молча смотрел, будто желая разглядеть что-то новое.

— Что смотришь на меня, йенгангер, как на диковинку? — вдруг ударом хлыста обжёг его вопрос.

Утбурды всех мастей, у меня что, на лице написано: «Никогда не видел драугов»?

— Разве один я?

Фьялбъёрн размашистыми шагами приблизился. И хоть я прекрасно понимал, что лучше говорить вежливо — ничего не получалось.

Драуг остановился, правда, ещё бы шаг — и ближе некуда. Его явно забавляло моё поведение: возмущение его грубостью и злость на самого себя.

— Не один, — на губах появилась улыбка, только взгляд остался ледяным, как вершины Къёргарских гор.

Корабль неожиданно сильно качнуло, и я упал бы, но Фьялбъёрн вовремя успел поддержать. Запыхавшийся Лирак оказался возле своего ярла.

— Принёс.

Драуг, не отпуская меня, кивнул:

— Давай.

Я перевёл взгляд с одного на другого, резко стало не по себе. На палубу плеснула морская вода. Через миг понял, что она начинает заливать палубу. Лирак накинул мне на шею тонкую цепочку, на которой висело что-то тяжёлое. В груди тут же разлилась жгучая боль, а во рту появился странный солоноватый привкус.

Хватка Фьялбъёрна не стала слабее, но чуть смягчилась:

— Не волнуйся, йенгангер. Так надо.

«Гордый линорм» медленно погружался в воду.

Глава 4. Топпеналлохон

Накативший вместе с волнами страх начал отступать, когда я понял, что дышу под водой. Так же, как и у Хильды в реке. Опустив глаза, увидел голубоватое сияние, сквозь которое проступали очертания морской раковины. Невольно потянувшись к ней, тут же сжал в ладони. Миг, два… — ничего. Вдруг появились едва ощутимые толчки, будто раковина превращалась в живое существо. Сквозь пальцы тут же просочилось сияние, отразившееся на лицах Фьялбъёрна и Лирака.

— Это амулет Морского Владыки. С ним любой человек в воде чувствует себя не хуже хавмана, — произнёс Лирак, и только сейчас я заметил, что раковина поменьше прикреплена к его куртке.

Дышалось легко, но при этом со всех сторон на тело невыносимо давило, будто толща воды решила уничтожить меня.

Фьялбъёрн, видимо, заметив моё выражение лица, хмыкнул:

— Это с непривычки, йенгангер. Море не ослушается своего хозяина.

Неожиданно, ухватив меня за плечи, резко развернул к себе спиной, чуть не вжимая в грудь.

— Ты лучше глянь сюда, больше такого не увидишь, — шепот драуга заставил вздрогнуть.

«Гордый линорм» несся вперёд, опускаясь всё ниже и ниже. Навстречу нам неслись хавманы на водяных конях — стражи Морского владыки. У каждого из них в руках было копье и круглый щит. Через время показалась чернеющая расщелина подводной скалы. Сердце подпрыгнуло, я шумно выдохнул, хрипло засмеялся драуг, сжав сильнее мои плечи.

Корабль нырнул в расщелину, в глаза ударил изумрудный свет. Онемев, и не в силах поверить увиденному, я разглядывал просторный коридор, выдолбленный прямо в скале. Его стены были выложены удивительной мозаикой из бирюзы, золотого камня и молочно-белых бромдов. Потолок увивали серебристые веточки, походившие на водоросли. С них свисали сияющие опаловым огнём огромные шары, освещавшие нам путь.

Вдруг откуда-то снизу вынырнула дородная маргюгра. Я отшатнулся, но зелёные, как прибрежная вода, глаза смотрели с хитринкой и интересом. Никогда не думал, что увижу морскую ведьму! Наполовину женщина, наполовину рыба. Но как же хороша!

Лирак подошёл ближе к борту и кинул красавице жемчужное ожерелье. Маргюгра поймала украшение, послала ему воздушный поцелуй и, подмигнув Фьялбъёрну, скрылась из виду — только мелькнул зелёный хвост.

— Ты вытянул всю сокровищницу? — буркнул Фьялбъёрн.

Лирак невинно улыбнулся и развёл руками:

— Мой ярл, нельзя обижать морских ведьм, коварны же.

Драуг что-то пробормотал про охочих до маргюгр некоторых моряков, его пальцы впились в плечи до боли. Я поморщился:

— Отпусти.

Получилось тихо, но спокойно.

Хватка чуть ослабла, но слушаться никто и не подумал.

— Не хватало, чтобы тебя унесло течением. Пока выполняю волю Гунфридра, буду делать, что посчитаю нужным.

Я стиснул зубы и глубоко вдохнул. Спокойно, Оларс, спокойно. На суше открутишь этой дубине голову.

«Гордый линорм» вырвался из каменного коридора и на мгновение застыл. Глянув за борт, я замер: внизу серебром, морской синевой и огненным золотом переливался огромный город.

— Это Топпеналлохон, йенгангер, — шепнул драуг. — Столица великого Гунфридра. Место, куда попадают все души утопленников на суд Морского Владыки.

Я не ответил, лишь во все глаза смотрел на открывшееся передо мной чудо. Подводный город сиял, будто все затонувшие корабли несли свои сокровища только сюда. Сверкали площади, причудливые дома, напоминавшие раковины, изящные храмы, сплетённые из веточек подобно кораллам южных морей, узкие улочки, будто выложенные перламутровыми камешками.

Дворец Морского Владыки заставил на некоторое время потерять дар речи. Сразу показалось, что он попросту выточен из огромной жемчужины. Но разве бывают такие жемчужины? Великолепен, ослепителен, одновременно роскошен и скромен.

На палубе тем временем появились члены команды ярла-драуга. Сейчас они были людьми — гордые, смелые моряки в богатых одеждах. Они весело смеялись и шумно разговаривали. Будто вода давала им вторую жизнь. Стоило же кораблю всплыть, как они тут же превращались в полубесплотных существ.