Родительский класс, или Практическое руководство для сомневающихся родителей - Лидия Сковронская

Уже не удивляюсь, когда на занятиях с родителями по половому воспитанию слышу, что в их семьях полового воспитания не было и в помине. Такая тенденция сохраняется вот уже на протяжении пятнадцати лет моей работы с родителями. Это поражает и вызывает недоумение. Ничего не меняется! Чем же так провинился перед людьми секс? Почему вокруг такого естественного вопроса, как «Откуда берутся дети?», столько страхов, грязи, стыда и неопределенности? На наших занятиях в «Родительском классе» участники по очереди отвечали на вопросы: «Как в вашей семье относились к сексу и отношениям с противоположным полом. Что говорили конкретно, как себя вели? Как это повлияло на вашу жизнь?» Эти ранние воспоминания иногда шокируют.

«Половое воспитание отсутствовало напрочь. Когда мне было уже восемнадцать лет и я вовсю жила половой жизнью, мама наконец-то решила мне что-то об этом рассказать. Я страшно оскорбилась: «А где ты была раньше?» Мама по-бабьи, чего с ней никогда не бывало, запричитала: «В подоле принесешь!» Все узнавала от одноклассников и от ребят во дворе. У подружки родители были врачи, и она стащила из дома книгу «Акушерство и гинекология». Родители узнали и отдубасили ее за это шлангом от стиральной машины. Я только в сорок лет узнала, как правильно надевается презерватив».

«Полового воспитания не было. Все узнавала от подружек. Даже мыслей не было, что об этом можно разговаривать».

«Половое воспитание полностью отсутствовало. Говорили, что детей находят в капусте. Усвоила, что любви нет, никому нельзя доверять, а мужчинам нужно только одно. «Нельзя давать» – это было хорошо. Запрещалось встречаться, дружить с мальчиками. И так до тридцати пяти лет следили за мной, как за пятнадцатилетней девочкой. Пришлось сбежать из дома. Усвоила, что семья для того, чтобы иметь детей».

«Родители любили друг друга, их отношения были нежными, и это тоже было воспитанием. Но тема была запретная. Когда начались месячные, очень испугалась, побежала к маме. Она успокоила, сказала, что теперь так будет каждый месяц. Обо всем остальном узнала от ребят: во дворе собирались компании, и все делились тем, что знали. Когда была маленькая, мы с Вовкой за гаражами сняли трусики и смотрели, как у кого что устроено. Прибежали какие-то тетки и стали на нас страшно орать: что это мы тут делаем? Позвали мою маму, стыдили нас. Мама как-то мягко наказала меня. Мое половое воспитание сказалось так на моей жизни, что сексуальные чувства были заморожены на долгое время».

«В моей семье тоже не было никакого полового воспитания. К месячным не была готова и страшно испугалась, что умру от потери крови. Бесед никаких не было, хотя мама – доктор. К моменту моего полового созревания уже появились разные порнографические журналы, порнофильмы. Это и было моим половым воспитанием. Начав половую жизнь, тут же забеременела, пришлось делать аборт. Это было ужасно».

«В семье относительно этой темы было полное молчание. Семейное послание было такое: «Секс – это насилие и нужен в основном мужчинам, а женщина должна терпеть». Когда стала жить с молодым человеком, было ужасно больно, но терпела. Потом все-таки пошла к гинекологу узнать, почему мне так больно. Оказалось, что вся разорвана. Это было шоком. Своим сексуальным опытом мама стала делиться со мной только тогда, когда мне исполнилось двадцать».

«На эту тему никаких разговоров в семье не было. Было стыдно приставать к родителям с такими вопросами. Но сформировалось представление, что женщина – однозначно жертва».

«В СССР секса не было. Не было и разговоров на эту тему. Мама, естественно, не говорила ничего. Но иногда, когда мне было уже лет четырнадцать, начинала мне рассказывать какие-то жуткие истории про деревенских девушек, которых изнасиловали. Было страшно и противно, не хотелось слушать. Основные термины на эту тему были прописаны на стенках школьного туалета. Нормальную терминологию, где вещи назывались бы своими, принятыми в науке именами, не изучали ни на каких уроках. Весь класс с нетерпением ждал урок по теме «Размножение», но все ограничивалось птичками и рыбками, а до человека дело так и не дошло. Интересоваться темой секса (а тогда и термина-то такого не было; были только матерно-площадные выражения, произносить которые было противно) значило прослыть развратной. Учителя застыдили бы насмерть. Приходилось собирать информацию по крупицам. Как-то на свалке мы с ребятами нашли книгу «Криминальная медицина» с разными способами изнасилования. Это было познавательно и страшно в то же время. Да плюс мамино послание: «Все мужчины хотят одного», и если это случится, то «покатишься по наклонной плоскости». Вот и все мое половое воспитание. Усвоила, что страшнее случайной беременности ничего в жизни девушки быть не может. До свадьбы этого делать нельзя ни в коем случае; только б… так поступают. Вообще все, что касается постели, грязно и противно. В нашей школе произошел такой случай. В десятом классе девочка забеременела (видимо, ей тоже в свое время никто не сказал, откуда берутся дети). Мы, малышня, бегали на нее смотреть. Она была такая несчастная, потерянная, одинокая. Ее было ужасно жалко. Учителя каким-то хитрым образом, вскользь связали ее беременность, которая воспринималась как трагедия, с плохой успеваемостью. И вот уже в неокрепшем моем мозгу слиплись отставание в учебе и разврат. Как это сказалось в моей жизни? Когда выросла, была ужасной недотрогой. Каждое прикосновение мужчины было для меня посягательством… Секс – это что-то грязное, стыдное, опасное. На улице без краски стыда не могла видеть беременных женщин. Быть беременной – стыдно, потому что ведь она занималась этим! Какой позор! Читали втайне от взрослых какие-то рукописные повести типа «Дядя и племянница», где дядя просто совращал свою юную племянницу. От такого полового воспитания в моей бедной голове была полнейшая каша из стыда, грязи, опасности и пропасти, в которую непременно по наклонной плоскости катится девушка, если ей не удалось себя соблюсти».

Не кажется ли вам, уважаемые читатели, что сами по себе эти откровения служат довольно веским доказательством необходимости полового воспитания? Что объединяет все эти истории? Отсутствие информации. Завеса молчания. Родители, школьная администрация, церковь выступают против полового просвещения в школах. «Однако медико-педагогические исследования показывают, что наши юноши и девушки дремуче невежественны в вопросах анатомии и физиологии пола, не говоря уже о психологии, деторождении и уходе за младенцами» (Кон, 1989 С. 235), потому как основную, как правило, неполную и неточную, информацию по вопросам пола получают от сверстников или старших товарищей.

С детьми обязательно нужно говорить об интимных отношениях между мужчиной и женщиной. И честно, без ложного стыда отвечать на их вопросы. Но нам трудно это делать, поскольку с нами, когда мы были детьми, никто не разговаривал на эту запретную тему. Вот мы и не научились. Вспоминаю, как женщина, воспитывавшая сына-подростка одна, поделилась своим опытом полового воспитания: «Я давно хотела поговорить с сыном на эту щекотливую тему. Но все как-то не решалась. Потом подумала: “А кто же, если не я? ” И сделала этот шаг. Правда, сесть к сыну лицом не смогла. Села спиной. И рассказала то, что считала нужным. И о поллюциях и менструациях, и о мастурбации и гигиене. О том, как устроено женское тело и что женщина любит, чего боится. И об абортах – как это ужасно больно, унизительно, и какое чувство вины остается. И о том, чем грозит аборт. И о способах предохранения. И об ответственности двоих за последствия полового акта. И о недопустимости секса в пьяном виде. И о сифилисе и гонорее, о СПИДе. О сексуальных меньшинствах тоже. О том, что алкоголь делает мужчину импотентом. Особенно пиво, где много женского полового гормона. И об эксплуатации женского тела, о проституции. О том, какая это трагедия для женщины – продавать свое тело. Меня прямо как прорвало. Говорила минут пятнадцать, наверное. Хаотично, конечно, но с чувством. Сын сидел молча. Не перебивал. Потом сказал: “Спасибо. Я, собственно, это знал. Не все, конечно”. А мне было нужно сказать ему об этом. И уверена, что и он, и я запомним этот разговор на всю жизнь. И еще я рада тому, что после этого разговора мы свободнее стали касаться разных щекотливых тем. Они перестали быть закрытыми для нас».

Дебра Хаффнер, в прошлом президент и исполнительный директор Совета США по сексуальному воспитанию и информации, а ныне вступившая в сан священника, убеждена, что для полноценного полового воспитания одного большого разговора недостаточно. Родителям важно использовать любые случаи, которые предоставляет жизнь для того, чтобы информировать детей и прививать им жизненные ценности. Ее тринадцатилетняя дочь Алиса в предисловии к книге мамы «От пеленок до первых свиданий. Что нужно знать родителям о сексуальном развитии своих детей» пишет: «В нашем доме мы говорили о сексуальности столько, сколько я себя помню: за ужином, когда смотрели телевизор, и даже в машине. В итоге: