В любой гадости ищи свои радости - Штаний Люба

— Извини, Эйлар, — повинилась, всматриваясь в пейзаж за порогом, — Я действительно злюсь.

Тёплые ладони уверенно легли на плечи, прижимая спиной к широкой груди. Эйлар обнял, зарылся носом в мои волосы и спокойно проговорил:

— Боги бывают жестоки, малышка. Они не замечают сложностей и слабостей смертных. Им не ведомы боль, усталость, гордость или страхи. Не бери в голову. Учись пропускать это через себя, не ломаясь. Иногда стоит прогнуться, чтоб тебя не сломали, девочка. Нам нечего противопоставить тем, для кого и вся наша жизнь — пылинка в сонме иных точно таких же.

— Люба, — после некоторой паузы сказала, глядя в серое окно рассвета.

— Что?

— Меня так зовут, — всё так же не оборачиваясь, ответила, чувствуя спиной тепло большого тела этого совершенного мужчины.

Удивительно, но до этого момента я восхищалась им, хотела его, даже боялась, но… Только сейчас почувствовала: Эйлар — живой человек. Не только сильный, но и, похоже, совсем не глупый. Человек, которого я…

Пожалуй, да. Если дело так и дальше пойдёт, рискую куда большим, чем потеря девственности.

Невинность — не такая уж и великая ценность, а вот сердце и душа… Ещё чуть-чуть и влюблюсь в этого большого, умного и уверенного в себе мужчину. Только вот. Чего боюсь: влюбиться и, вернувшись домой, оставить здесь сердце или никогда не узнать, что значит любить Эйлара, в руках которого теряю даже саму себя?

— Ты скоро уйдёшь, — не вопрос, утверждение и низкий голос огнём по обнажённым нервам. — Но ведь вернёшься?

— Конечно. Я обещала богине помочь тебе. Не знаю пока чем и как, но…

— Я расскажу, — Тихо проговорил Эйлар, и я затаила дыхание, — В паре дней пути отсюда в горах есть замок, целиком высеченный в скале. По легенде, проникнувший туда разбудит наследницу власти над всеми землями этого мира.

— Кажется, богиня упоминала какое-то герцогство в нашу первую встречу здесь… — когда воин замолчал, осторожно подсказала я — Да. Старый правитель при смерти, а законных наследников у него нет. — Тёплый голос опустился ниже и от его вибрирующей глубины руки покрылись гусиной кожей. — Уже нет, — добавил воин, скользнув губами по виску.

— А ты…

— А я как раз-таки собираюсь пробудить наследницу и получить власть над этими землями. В противном случае, безвластие приведёт к войне.

— Но почему богиня просила меня тебе помочь?

— Не знаю, — пожал плечами воин, — почему-то она считает, что без тебя мне не войти в замок.

Какое-то древнее заклятье охраняет вход.

Вспомнился сегодняшний разговор с блондинкой и…

— Или дракон, — брякнула и сама испугалась сказанного.

— Дракон? — Бесспечный смех Эйлара немного успокоил расшатавшиеся нервы, — Милая, драконы, если они вообще существовали, покинули этот мир многие тысячи лет назад. С чего вообще такие мысли?

— Да так… — Рассказывать, как психованная стерва, вдруг, обрела человеческое лицо и показалась одинокой и несчастной, казалось неприличным. Сплетничать за спиной даже о такой бессовестной гадине не хорошо, — Просто у нас в сказках принцессу, заключённую в какой-нибудь затерянный замок обычно охраняет страшный дракон.

— Если и так, тебе не тягаться с ним, — Улыбнулся мужчина мне в волосы, — Скажи, ты будешь со мной?

Облака окрасились нежно розовыми красками рассвета, а мы… Что я могла ответить?

— Да.

— Обещаешь?

— Да.

Эйлар развернул к себе лицом и пристально посмотрел в глаза:

— Раз уж два ‘да’ я получил, может подаришь ещё одно?

— Да, — смущённо улыбнулась, слишком явно читая вопрос во взгляде мужчины, чтобы ждать, пока он его озвучит.

Эйлар медленно склонился ко мне и замер на расстоянии вздоха, позволяя передумать или… Я выбрала ‘или’, и, обняв воина за шею, нежно поцеловала.

По коже прошла дрожь. В районе солнечного сплетения что-то сладко ёкнуло, а по венам вдруг словно потекли сотни золотистых искорок счастья.

Мы стояли среди пробуждающегося утра, среди прозрачного горного воздуха, среди горьких запахов подступающих холодов и целовались, а у меня внутри было горячо и солнечно, словно золотистые искры согрели душу и осветили даже жизнь как-то иначе.

— Я буду ждать тебя, — оторвавшись от моих губ, выдохнул Эйлар.

— Я приду, — ответила, вглядываясь в самую прекрасную во всех мирах улыбку, — обязательно…

Показалось, в голубых глазах мелькнуло что-то… Не знаю. Наверное, первый рассветный луч, вырвавшись из-за горизонта, попал прямо в лицо и я зажмурилась от его яркого золота, а когда открыла глаза, вокруг было темно.

Странно: там, у Эйлара, было уже почти светло, а тут в темноте перемигивались почти прогоревшие угли в костре и переливчато храпел полосатый зомби.

Обнаружив на собственной спине покрывало, умиротворённо улыбнулась. Даже в компании сыплющего всякой пакостью кошмарика плюсов не так у ж и мало.

Положив голову на ноги, я снова заснула, радуясь возможности подремать без сновидений. Можно было бы погоревать из-за того, что свидание с мужчиной моей души прервалось так скоро, но к чему?

Мы скоро встретимся… Осталось придумать, как дать понять Эйлару, что непонятного окраса кобыла — это я. Угу… лишь бы…

Темнота укрыла тёплым, пропахшим дымом и осенью одеялом, отогнав все мысли до поры до времени.

Спустя час Алехандро поднялся на ноги. Поёжившись, подбросил последние из захваченных снизу сучьев и подошёл к мирно сопящей кобыле. Попона сбилась на бок и горбун осторожно поправил её, но…

Даже в сером сумраке было видно, насколько ярче стали пятна-маячки на шкуре. Лошадь протяжно вздохнула во сне и в спутанной гриве на краткую долю секунды вспыхнула золотая искра. Когда искра погасла, горбун достал из-за пазухи нож.

Нужно убить её сейчас, пока ещё есть возможность. Теперь можно не сомневаться: это… существо имеет отношение к владычице поднебесной, а от той ничего хорошего ждать не приходилось. По крайней мере ему.

Уродец стиснул зубы. Мог бы и раньше догадаться. Лошади так себя не ведут. Они не лазают по деревьям, не рычат и не… Впрочем, догадывался. Просто не хотел признаваться самому себе в очевидности вмешательства богини, не хотел лишаться последнего спутника, не хотел…

Если ударить быстро и сразу перерезать горло, она даже понять ничего не успеет. И больно её будет очень недолго. С тихим стоном Алехандро сжал ручку ножа в кулаке. Сожаления? Да, они будут, это — однозначно и неотвратимо, как рассвет, подкрадывающийся со спины, но…

— Я не могу поступить иначе, Манюня, — почти беззвучно шепнул горбун. — Ты не оставила мне выбора…