Боец тишины - Стас Северский

Поляк насупился — недолго еще и вспылит. Черт…

— Ян, мы же не можем жить, так ничего друг о друге и не зная.

— Мы друг о друге все, что нам надо, знаем.

— Это ты специально так… стараешься меня не братом, а объектом видеть. Когда так людей видишь, — они и людьми не видятся. Тогда их не жалко… и нет разницы — объект зачистить или человека ликвидировать.

— Что за мысли тебе в голову идут?! Им у тебя в голове вообще не место!

Вскочили из-за стола оба… и оба опустились обратно на стулья, виновато отводя взгляды. Нервные мы просто — от этого и злимся, друг на друга собак спуская. Зато несдержанность такая — надежный показатель того, что люди мы не чужие. Никогда я такого с чужими себе не позволяю.

Я развернул к поляку подсвеченный экран, показывая страницу.

— Вот они, Войцех, — девицы, к которым этот человек захаживает… и к которым придется зайти и нам.

— Ничего себе… Это что, ты такие подробности про всех можешь узнать?

— А то.

— А про меня ты тоже все можешь узнать?

— А я про тебя и так все знаю.

— А я не знаю. Вернее, не знаю, что про меня знают. Покажи мне мое досье.

— Смотри, что здесь на тебя полиция имеет, а что служба госбезопасности, — ерунда одна.

— А немцы что?

— А к немцам я без особой нужды не попрусь. Они нас сейчас проследить пытаются, так что я им не намерен провокации устраивать и наводки подсовывать. И так они скоро о себе напомнят.

— Ян, а на тебя ведь у них досье тоже должно быть.

— У них и на Яна, и на Вольфа, и на Вебера данные. Только мало их, как елок в тундре, и мелкие они, как лужи на гладких дорогах. Не серьезные это документы. И на другого человека, под личиной и легендой которого я находился у них в стране, у них досье скромное. Этот человек — мое истинное лицо… точнее, — лицо, выданное мне для дела руководством управления. С его лицом, с его именем, с территорий его страны я приезжал и в их, и в свою страну.

— Ты что, и к своим, как иностранец заявлялся?

— Верно.

— Запутано как.

— В этом все и дело. Так я и действовал — терялся с одним именем в одном месте и являлся с другим именем в другом месте. Так делал и делаю.

— А не путаешься?

— Нет, привык.

— А ты когда-нибудь назовешь мне настоящее имя?

— Нет.

— По крайней мере, честно.

— На такую честность можешь рассчитывать. Давай вставай. Пора на дело выходить. Наведаемся в больницу — кровь зараженную изымем. Три часа ночи — время наибольшей вялости охраны. Пошли.

Войцех задумался, хмурясь и сопя.

— Ян, тяжело мне думать, что я должен всех этих людей убить. Не смогу я.

Я окинул тяжелеющим взглядом склянки со спиртом и обрезки корней.

— Так нужно — для дела.

— Ты, прямо, как пан Мсцишевский, рассуждаешь.

— Нет, не так. Я не такой.

— Только ты мыслишь и поступаешь, прямо, как он.

— Просто он… Он тоже «волк», Войцех.

— А что вас — «волков» — от остальных отличает?

— Преданность стае и полное одиночество одновременно.

— А такое бывает?

— И не такое бывает. В этом вся суть «волков», Войцех. Вставай. Время идет и исходит, а дел — завались еще. На рассвете пойдешь токаря искать, который детали недостающие выточит. А после — отправишься к людям, координаты которых от меня сейчас получишь. У них рожки к шмаузерам купишь — только нам те, что со склада, нужны… на копаные не соглашайся. К вечеру достанем и детали, и патроны… и автоматы доделаем. А ночью — проверять и пристреливать пойдем, в лес.

— Ян, а что, все я делать буду?

— Все, что надо при свете дня делать, — делать будешь ты. Я в таком виде днем людям на глаза не явлюсь. В реальном мире я только ночью теперь живу, а днем — только в виртуальном. Кстати, у меня в сети еще дел невпроворот, так что вставай и вперед!

Глава 14

Припрятал на чердаке здания доделанные и пристреленные автоматы и не настоявшиеся еще яды. Нанес тонким слоем на лицо грим и надел ранее припасенный парик, прикрывая шрамы на лице и шее темными волосами.

Меня здесь не знают и знать не должны, так что я в здании стараюсь людям на глаза не показываться. Здесь я пользуясь исключительно черными входами и выходами. И сейчас — полез на пожарную лестницу. Спустился вниз, встретился с Войцехом, ожидающим меня на улице. Вдвоем отправились к больничному корпусу, обнесенному высоким заграждением.

Подняв голову, с ужасом посмотрел на бетонные блоки ограды. Вынул из-за голенища ключ, стиснул зубы и стал ослаблять шурупы на коленном фиксаторе. Ключ сорвался и выпал из руки, когда крепления скрипнули, отпуская сустав. Войцех подобрал ключ, подхватывая меня под руки.

— Что болит?

— А то. Ничего, пройдет скоро.

— Ян, ты что, со мной пойдешь? Полезешь?

— Сейчас пройдет — и полезу… только без тебя.

— Как это?

— Войцех, пойду я, а ты присматривать останешься. Не пролезешь ты, куда надо, просто. Я — в окно, а на окнах — решетки. Ясно?

— Да ты что, Ян? Ты не сможешь.

Я с сомнением поднял глаза на забор и мотнул головой, прогоняя муть, нашедшую от резко вступившей в сустав боли — разряды, как от тока.

— Смогу. Ты меня подсади только.

— А дальше что? Ты же обратно не сможешь.

— Смогу. Больно только будет.

— Давай я все же…

Я усмехнулся про себя — беспокоится за меня братишка. Просто, лично за меня еще никто никогда не беспокоился — было дело, начальник тревожился, но не за меня, а за исполняемое мной задание. Нравится мне, когда меня кто-то бережет, — приятно. Жаль только, что не Агнешке обо мне думать в голову пришло.

— Жди здесь. Подставляй руки. Живо!

Через забор не перелетел птицей, а осторожно сполз по бетонному блоку, стараясь не шуметь и не следить на не заасфальтированной земле. Пригнувшись, прислушался… подождал. Фонарь не зажег, пошел в темноте.

Осмотрел окна, нашел одно открытое. Присмотрелся к решетке — проще не открывать, а так… Расстояние между прутьев невелико, но решетка не вмонтирована в оконный проем, а закреплена так, что отнесена от окна на подходящее для меня расстояние. Должен пролезть. Только движения надо точно спланировать — прикинуть, продумать и прокрутить в голове все действия. Тогда точно пройду.

Подтянулся, попробовал каркас решетки как опору… протиснулся через прореху меж прутьями и оконным проемом, перелез на подоконник, просунул руку в щелку приотворенного окна, поддел фиксатор, толкнул окно и… тихонько спустился на пол. Эх, Игорь Иванович, посмотрели бы вы на меня сейчас, поняли бы, что пригоден я еще для таких поручений.

Полупустое служебное помещение обглодано лунным светом и выглядит прискорбно. Проверяю наличие сигнализаций, магнитных замков и электронных запоров. Ничего подобного нет и в помине — похоже, старое больничное здание оснащено наисквернейшим образом. Дверь заперта не на код, а на ключ. Такой замок — не беда. Мои верные отмычки блеснули в моей руке, и впились в замочную скважину остриями. Ковыряюсь в замке крючьями. Неизменный щелчок, и — открыто. Коридор освещен скверно, но и к слабому свету надо привыкнуть — подожду. Прислушиваюсь и присматриваюсь, приоткрыв дверь, — порядок.

Определил аппаратуру слежения: неподалеку несколько камер — все проводные и все подключены к компьютеру на посту. Внедряться в систему и отключать их не стал — наскоро напустил на них помехи. Сопровождаемый ими, я невидимкой проследовал в коридор — стараюсь сориентироваться.

Сердце замерло, когда заметил идущего прямо на меня человека. Метнулся к стене — в сторону, во мрак… отомкнул мутно стеклянные дверные створы и скрылся на лестнице. Вслед за мной исчез и он — видно, заметил меня. Черт… Какого черта?!

Не знаю, отходить или продолжать поиски. Это ж не охранник мне встретился. А кто еще здесь может ночами шататься? Всмотрелся в мутное стекло… и переключился с плохо просматриваемого коридора на такое же смутное отражение. Вашу ж… Это ж я. Мое отражение в стеклянных дверях. Черт… Настоящий черт. Чуть сердечный приступ ни получил. Вот так — покажешься себе на глаза неожиданно, и все. Я же себя в голове по старой памяти еще прежним вижу. Не надо было от зеркал избавляться — привык бы быстрей.

С тяжелыми мыслями о своей боеготовности блуждаю по коридорам, переходам и лестницам, а им конца нет. Достало уже в замках ковыряться. Наворотили здесь перекрытых отделений — никак сориентироваться не получается. Главное, — дознаться, где размещены медицинские посты, и держаться подальше… ведь возле них и палаты не пустуют.

Отделение кардиологии. Ха! Нет, сюда мне точно заявляться нельзя — не досчитаются на рассвете врачи, заметивших меня, пациентов. А в травматологию к дежурному врачу я не прочь наведаться за советом — только не время.