Все или ничего - Кэтрин Лэниган

— Тебе придется подождать. Мне надо многое сделать.

— Знаю. Просто всегда помни, что я здесь, у тебя за спиной Внимательно вглядевшись в его лицо, она увидела искреннее участие и честность.

— Я тебе верю.

— Это уже неплохо.

Глава 24

Морин сажала у парадного крыльца куст ярко-красной бегонии и вдруг услышала, как к дому подъехала машина.

Она никого не ждала. Снимая садовые перчатки, она увидела, что это не Шарлин, не Линн, не Брендон и даже не Александр, который по-прежнему ухитрялся видеться с ней раза два-три в месяц.

Из прокатного «бьюика» 1985 года вышли два незнакомых мужчины, одинаково одетых и причесанных. На лицах у них были застывшие улыбки.

— Мисс Макдональд?

— Да. Я вас знаю?

— Нет. Но это легко поправимо.

— Что вам угодно, мистер?.. — спросила она старшего по возрасту.

— Джеймсон. Брюс Джеймсон. А это Клинт Сандерсон.

Мы хотели бы обсудить с вами одно деловое предложение, мисс Макдональд.

Его улыбка и непринужденные манеры располагали к доверию.

— Вы хотите купить у меня скот?

— В некотором роде. Может быть… мы пройдем в дом? И еще, не найдется ли у вас стаканчика воды?

— Конечно, мистер Джеймсон. Простите мне мою невежливость. Сегодня довольно жарко, правда? Я попрошу Хуаииту, чтобы она приготовила вам чай со льдом. Годится?

— Замечательно, — сказал он, широко улыбаясь, — мы немного устали с дороги.

— Вы из Кервилла?

— Нет, из Хьюстона, — сказал он, заходя в дом вслед за Морин.

Они устроились в гостиной. На плексигласовых столиках стояли корзины с белой бегонией, а стены были выкрашены в Цвет белой яичной скорлупы. После ремонта эта комната нравилась Морин больше всего.

Хуанита положила в стаканы с чаем по веточке мяты с огорода и по дольке лимона.

— Так что насчет коров, мистер Джеймсон?

— Нас интересуют не только коровы.

— Да?

— Мы хотели бы купить все ваше ранчо.

У Морин зашевелились волосы на затылке.

— Вы не похожи на скотоводов.

— Мы не скотоводы. Мы представляем в Хьюстоне интересы семьи Калбетсонов. Они хотят купить ваш участок.

— Понятно. Но ранчо не продается.

Старший «зам», который сегодня назвался Брюсом Джеймсоном, с улыбкой достал из кармана конверт. Его жест напомнил девушке фокусников из кабаре, и она вдруг поняла, что этот человек ей неприятен.

— Ни за какие деньги, мисс Макдональд?

— Нет.

— Пожалуйста, загляните сюда, прежде чем отказываться.

Он встал и протянул ей конверт. Морин открыла его и достала чек, выписанный на ее имя, на четыре миллиона долларов. У нее задрожали руки.

— Это шутка?

— Нет, — он по-прежнему улыбался, — это банковский чек.

— Я вижу. — Она стояла с круглыми глазами и отвисшей челюстью. Почему?

— Простите?

— Почему вы предлагаете так много?

— Мы… мой шеф считает, что это справедливая цена.

— Ранчо стоит почти вдвое меньше.

— Подумайте, как много возможностей откроют вам эти деньги.

— Я думаю, думаю…

Девушка переводила удивленный взгляд с одного мужчины на другого. В голове ее был полный сумбур. Она сможет оплатить все свои счета, сможет уехать куда угодно и заниматься всем, чем только пожелает. Но в следующее мгновение Морин поняла, что не хочет никуда уезжать из Техаса Здесь Брендон. Здесь ранчо, завещанное Маком. Здесь ее жизнь.

— Я не могу это принять.

Брюс Джеймсон заметил, что она не торопится отдавать чек. Это хороший знак.

— С такими деньгами, — сказал он, — вы сможете воплотить в жизнь любые мечты. Я сомневаюсь, что вы еще когда-нибудь получите такое щедрое предложение.

— Я тоже сомневаюсь, но не могу продать ранчо.

На этот раз она вернула ему чек.

— Это ваше последнее слово, мисс Макдональд?

— Да, последнее. Это мой фамильный дом, мистер Джеймсон. Вон под тем деревом похоронен мой дядя. Я не могу его бросить.

— Я предлагаю вам огромную сумму…

— Знаю. И я нашла бы ей применение, поверьте. Совсем недавно я здорово села на мель,

— Тогда примите мое предложение и ни в чем себе не отказывайте.

Она с улыбкой посмотрела на Брюса Джеймсона и его напарника:

— Прошу прощения, джентльмены, но я остаюсь.

— Отлично, — сказал старший «зам», пряча чек в нагрудный карман пиджака, — тогда мы уходим.

Девушка проводила их до дверей и долго смотрела вслед машине.

— Как странно, — размышляла она вслух, — они пришли ко мне как раз тогда, когда я осталась без денег.

Вернувшись в гостиную, она поставила на поднос пустые стаканы из-под чая и пошла в кухню. Вдруг она резко остановилась.

Они предлагали ей двойную цену! Даже если бы она вкалывала здесь десять лет и вырастила такой же отменный скот, как у Барбары Котрелл, все равно это ранчо не стоило бы таких денег.

— Здесь что-то не так!

Мысли вихрем завертелись у нее в голове. Что заставило инвестора предложить за кусок земли двойную цену? Нефть?

Природный газ? Может быть, в Хьюстоне полагают, что нефтяной кризис скоро кончится? Может быть, у них есть какая-то информация из Вашингтона? Может быть, ОПЕК изменила свою политику?

Одолеваемая тысячами вопросов, девушка влетела в кабинет Мака и поставила поднос на его письменный стол.

— Ответ где-то здесь, и я его найду. Кто-то хочет купить это ранчо, потому что знает что-то, чего не знаю я. И я выясню, в чем здесь дело… умру, но выясню!

«Патриотизм требует от простых смертных не только мужества», — думал Брендон, подъезжая к дому Барбары Котрелл. Наверное, он не первый патриот, которому приходится лизать чью-то задницу.

Брендон довольно быстро вычислил, что за рьяным продвижением билля об игорном бизнесе в Остине стоят мафиозные структуры. Однако это понимали далеко не все, и он собирался открыть людям глаза.

У него были связи в Техасе, но не хватало влияния, чтобы провести кампанию по разгрому этого билля.

Впервые в жизни Брендону Уильямсу понадобилась помощь Барбары Котрелл.

Он несказанно удивился, когда Барбара согласилась с ним встретиться. Чутье подсказывало Брендону, что он зря все это затеял. Барбара даст ему от ворот поворот. Ей просто хочется потешить свое самолюбие. Но сейчас не время думать о собственной гордости: на карту поставлено слишком многое.

Мексиканка-горничная открыла ему дверь и ушла с докладом. Он остался ждать в огромном холле.

В этот день Барбара Котрелл приложила немало усилий к тому, чтобы хорошо выглядеть. Она вызвала на дом своего парикмахера, чтобы тот уложил ей волосы, долго выбирала костюм и туфли. Два больших мягких кресла в ее кабинете заменили на маленькие с деревянными подлокотниками.