Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II - Кирилл Александрийский

Также и плодоносная ветвь, говорит, отнюдь не останется лишенною попечений земледельца, но будет очищаться для того, чтобы иметь силу к большему плодоношению. Ведь тем, кто избрали себе наилучшую и возможно совершенную жизнь и решились совершать добро и ходить во всяком боголюбивом жительстве, содействует Сам Бог, пользуясь силою Духа, как бы некиим ножом, и обрезая в них с одной стороны удовольствия, которые всегда вызывают плотолюбие и телесные страсти, а с другой — те пороки, которые обычно являются в человеческих душах, загрязняя ум различного вида злом. Это, по нашему мнению, и есть то нерукотворное и разумеемое в духе обрезание, о котором Павел говорит в одном месте: «Ибо не в наружности — иудей и не в наружности в плоти — обрезание, но в сокровенности — иудей и обрезание сердца в духе, (а) не в букве, кого похвала не от людей, но от Бога» (Рим. 2, 28–29), или опять в другом месте: «В Нем и вы, уверовав, обрезаны были обрезанием нерукотворным» (Кол. 2, 11).

И мы, по тщательном рассмотрении дела, вполне должны согласиться с теми, которые говорят на это, что если должно быть некое очищение ветвям духовного винограда, а оно не может произойти, как полагаю, без труда, ибо должно подвергнуться тому же, чему и как обычно подвергается дерево, то, следовательно, соответственным образом подобает нам мыслить и о святых. Ведь любящий добродетель Бог наш наставляет нас посредством труда и скорби. Так и пророк Исаия говорит нам: «Потому что отмоет Господь нечисть сынов и дочерей Сионских, и кровь очистит от среды их в духе суда и духом зноя» (Ис. 4, 4). Кроме того, и сам божественный Павел: «Если наказание терпите, то, как к сынам, к вам относится Бог, ибо какой есть сын, которого не наказывает отец?» (Евр. 12, 7). Да и сам, превосходящий всякое удивление, хор святых не отказывается от свойственного святым наказания, напротив, весьма охотно допускает, говоря: «Накажи нас, Господи, впрочем в суде, а не в гневе, дабы малыми нас не соделал ты» (Иер. 10, 24). Во гневе будет всецелое отсечение бесплодных ветвей, ибо посылает в наказание. В суде — напротив: то есть в рассмотрении и в умеренной степени бывает очищение плодоносных (ветвей), соединенное с весьма небольшим трудом для возбуждения к плодоношению и к происходящей вследствие этого плодородности. Поэтому некоторые, принимая это, восклицают: «Господи, в скорби малой наказание Твое нам» (Ис. 26, 16). Весьма ведь ничтожна скорбь очищения, но доставляет нам вышнее научение и делает блаженными. Пусть и блаженный Давид будет принят в свидетели, так восклицающий: «Блажен человек, кого накажет Господь, — и от закона Твоего научишь его, чтобы укротить его от дней злых» (Пс. 93, 12–13). Поистине ужасны и злы дни для тех, которые окончательно отсечены и должны удалиться для наказания посредством огня, — дни неподкупного Суда, — но тогда Бог укрощает (наказание) наставляемым. Таковой отнюдь не подвергнется осуждению и наказанию, как скоро оказался он не бесплодною ветвью. Поэтому с исповеданием веры пусть сочетается и пылкость дел и к словам о Боге да присоединятся и дела. Вот тогда-то мы и будем со Христом и обретем твердую и крепкую силу общения с Ним, избегая опасности отсечения (от Него).

Это (все) сказано нами теперь, поскольку нам казалось нужным придавать толкуемому изречению духовный смысл. Но кажется, что Господь желает указать и на нечто другое, ясно говоря: Всякую ветвь, во Мне не приносящую плода, отторгает ее, и всякую плодоносящую, [280] очищает ее, дабы плод больший приносила. Ветвью, сечением Отца отторженною от общения с Христом, по моему мнению, обозначает неспособный к плодоношению Иудейский народ, при котором и секира положена, как говорит преблаженный Матфей, присоединяя, что срубаемое дерево будет предано огню (Мф. 3, 10). Ветви же, не подлежащие окончательному отсечению, но остающиеся на виноградной лозе и долженствующие очищаться Божественным попечением, суть как уверовавшие из самих иудеев, так и после них обращающиеся из язычников, для которых хотя и одно очищение, ибо Духом Святым совершается, по Писаниям, но другого рода и отличен образ очищения. У израильтян отсекается хотение продолжать жить и действовать по закону Моисееву, а из сердца идолослужителей изъемлется увлечение древнею прелестью и нечистый сор неразумных нравов, чтобы они могли приносить приятный и истинно любезный Богу плод Божественного и евангельского научения.

А что и в этом смысле изречение также является нам истинным, нет ничего трудного удостовериться в этом из самих Божественных Писаний. Так, божественный Павел в одном из Посланий к уверовавшим из иудеев, когда они, пренебрегая евангельскими догматами, снова возвратились назад, почитая тени закона, пишет: «Вы отделились от Христа, которые законом оправдываетесь, от благодати отторглись» (Гал. 5, 4), и опять: «Говорю вам, что если обрезываетесь, Христос вам ничем не будет полезен» (Гал. 5, 2). Если же желание оправдываться по закону делает их чуждыми Христу, то разве не вполне бесспорно, что отложение жизни по закону должно давать возможность общения со Христом? Поэтому Израиль обрезывается таким именно образом, а служивший некогда твари вместо Творца, напротив, очищается, свергая исконный недуг. И действительно, что говорит им Павел? «Если, враги будучи, мы примирились с Богом чрез смерть Сына Его, тем более, примирившись, мы спасемся жизнью Его» (Рим. 5, 10). Обвиняет и говорит в другом месте: «Ныне же, познав Бога, лучше же — познанные от Бога, зачем опять обращаетесь к немощным и бедным началам мира, которым снова опять рабствовать хотите?» (Гал. 4, 9). Когда, таким образом, желающие рабствовать немощным началам отчуждаются от Христа, соединяются же, напротив, не хотящие рабствовать твари вместо Творца, то разве не должно считаться общепризнанным, что образ очищения для уверовавших из язычников будет состоять в наиполезнейшем отсечении исконной прелести чрез Духа, взамен того многообразно приносящем нам всякого рода блага? Ведь при удалении и устранении зол на место их внедряется красота добродетели, ибо где удаляется постыдное, там восходит и является досточестное. Должно заметить, что хотя обрезание, совершающее в нас дело очищения, и бывает чрез Духа, но податель Духа есть Сын, ибо от полноты Его всемы приняли, по слову Иоанна (Ин. 1, 16), и Он Сам сказал нам: «Приимите Духа Святого» (Ин. 20, 22). Таким образом, очищение в нас, как бы в виде обрезания чрез Духа, совершает Отец чрез Сына. Поэтому пустой оказывается терпкая и нечестивая дерзость наших противников, не убоявшихся сказать, что если виноградною лозою назвал Себя Сын, а земледельцем Бога и Отца, то Он не должен быть одной с Ним природы, ибо никакое основание, говорит он, не позволит считать когда-либо одними по природе земледельца и виноградную лозу. Когда таким образом окажется земледельцем Сын чрез обрезание Духом, то пусть уже признают наконец, что если земледельцы одновидны друг другу, поскольку они суть люди по природе, то очевидно — Сын не чужд единосущности с Отцом и Богом.

Уже вы чисты есте за слово, еже глаголах вам [281] (15, 3)

Как бы в доказательство ясное и бесспорное искусства Очищающего представляет самих учеников. Уже сами они, говорит, очищены, получив это не от другого кого, но только ради изреченного к ним слова, то есть Божественного и евангельского наставления. А слово это — от Христа. В самом деле, разве кто из здравомыслящих будет уже сомневаться в том, что как бы некий нож и рука Отца есть Тот, чрез Кого все есть, то есть Сын, исполняющий действие земледелия в нас, которое усвояет лицу Отца, уча, что все от Отца, впрочем (не иначе как) чрез силу Сына? Так и слово Спасителя очищает нас, хотя земледелие над нами усвояется Богу и Отцу, ибо Он есть живое и острейшее Его Слово, «проницающее до разделения души и духа, суставов и мозгов, и судит помыслы и намерения сердца» (Евр. 4, 12). Проникая до глубин души каждого и имея как Бог открытым для Себя скрывающееся в каждом намерение, Оно пустые наши предприятия подвергает острому сечению чрез действие Духа — это, по моему мнению, мы должны считать очищением, — а что способно доставлять нам пользу в стремлении к добродетели, это Оно заставляет преумножаться для плодоношения, разумеется в отношении благочестия. Если поэтому земледелие над нами наисовершеннейшим образом производится Отцом чрез Сына, то суетным является — как же иначе? — излишнее и злокозненное старание противников наших доказать, что Сын оказывается разноприродным с Отцом и Богом потому, что Он Сам назван виноградною лозою, а Отец земледельцем. Пусть же рассудит опять и ясно поймет, что Он представляет Своих учеников чистыми не отдельно и особо, то есть без Единородного и при действии в них Бога и Отца, но поскольку они внимали слову Его. Поэтому как животворцем Он является чрез Сына и в Сыне, таким же, думаю, образом и земледельцем или попечителем наших душ Он справедливо должен опять представляться не иначе как чрез Сына. Если же (наши враги) считают нужным держаться раз высказанной неправды, выставляя противоположное нам учение, и если они, ввиду того что Христос назвал Себя виноградною лозою, как бы по необходимости вынуждаются усвоять (Сыну) разную природу (с Отцом), то что же, наконец, препятствует и нам самим взять путь подобного же бесстыдства и одинаковою с их болтовнею принудить их даже к невольному решению удаляться от такого ребяческого и совершенно бессмысленного представления? Ведь если, как они думают, Он лишен природного свойства с Богом и Отцом по той именно причине, что называется виноградною лозою, и является всецело разносущным, так как виноградная лоза и земледелец не имеют тожества природы, — то почему и нам, противопоставляя им точно такое же нелепое и безрассудное рассуждение, не сказать так: одним ли ветвям должен быть полезен уход занимающихся земледелием и одним ли только свешивающимся со стволов кистям должно оказывать пользу искусство (земледельца) или же нуждаться будет в попечении и сама кормилица ветвей, то есть виноградная лоза, с которою срощены и природно соединены и вырастающие из нее ветви? Но это, полагаю, не будет нуждаться в доказательстве. С нами тотчас же согласится и сам противник в том, что если не будет никакой заботы о стволах, то ничего хорошего не будет и для самих ветвей. Когда поэтому Христос называет Себя виноградною лозою, причем, без сомнения, и самый ствол виноградной лозы должен нуждаться в уходе земледельца, иначе ему наверно причинится всякий вред, то мы должны наконец будем рассуждать так, что Сын подобен нам и вместе с нами нуждается в попечении от Отца, чтобы и Он Сам не превратился в другое нечто сравнительно с тем, что Он есть, и не потерял Своего достоинства, то есть присущей Ему неизменности. Ведь к этому приводит в конце концов ребяческое возражение обыкших богоборствовать.