Добыча ярла Бьорка (СИ) - Сакру Ана

Картинка будто изменилась, делаясь ярче, ядовитее. Плотное поле во мне всё ширилось, глаза начало будто выжигать изнутри рвущейся наружу тёмной безудержной силой. Сознание поплыло, расщепляясь пополам. Как тогда, с Ангусом на пиру, часть меня будто подлетела вверх, равнодушно наблюдая, как из меня, сидящей на корабле и пристально наблюдающей за ярлом, рвётся черная магическая сила. Рот приоткрылся, расширенные зрачки вспыхнули зеленоватым свечением, с губ уже срывались первые звуки призыва. "Он не твой, не твой, не твой..."- только и гудело отчаянно в висках.

Привяжу к себе...

Он всю свою дурацкую человеческую жизнь будем на коленях у меня вымаливать прощение за этот миг боли и унижения. Всю свою дурацкую никчемную жизнь. Всего лишь человек! Всего лиш-ш-шь...

- Хелюшка, пойдем-ка я тебя к местной домоправительнице отведу, а? - вдруг ласково кто-то пробасил над самым ухом, а потом дернул за плечо, легко рывком ставя на ноги.

Мотнуло. Я шумно выдохнула, закашлялась. Так сильно, что в пополам скрутило и на глазах выступили слезы. И магия схлынула как прибой, оставляя меня разбитой и совершенно дезориентированной. Я ведь только что чуть не...Боже...!!! Я правда сейчас это всё думала? Правда?! И могла...?!! О, нет...

Стало так страшно от самой себя, что подбородок задрожал в подступающей истерике. Перевела совершенно осоловелый взгляд на Олафа, конечно, не правильно истолковавшего мой шок.

- Ну что ты словно вобла стала, а, рыжая? Нашла на что смотреть!!! - забурчал толстяк, обхватывая меня за плечи.

- Не знаешь, что ли, что люба нашему ярлу косоглазому, а это так! – наклонился он и зашептал мне на ухо горячо, но тихо. Отстранился, выразительно покосившись на стоящих в обнимку Киру с Бьорком, и смачно выразительно сплюнул мне под ноги.

- Тьфу! Ну все пошли, не кисни, - махнул Олаф рукою на ненавистную мне парочку, сильнее сжал моё предплечье и потащил с корабля.

Я послушно поплелась за ним, еле переставляя ноги, потупив глаза и боясь хоть на кого-то взглянуть. И дело было совсем не в Бьорке, как наивно полагал Олаф, да наверно и сам ярл. Внимательно прислушиваясь к себе, я с ужасом ощущала в самой глубине своей души крупицы не до конца схлынувшей тьмы, так легко меня захватившей.

 23

Я шла по широкой шумной улице, направляемая Олафом, словно в забытьи. Тело мелко трясло ознобом как после сильной истерики. Ноги, голова ощущались ватными и не моими. Вейла говорила, что во мне нет тьмы...Но сейчас я вдруг ощутила её: плотную, густую, манящую...Это ощущение могущества, уверенности в своей правоте, непогрешимости, праве быть выше остальных, это было так сладко...И да, в тот момент я бы спокойно лишила Бьорка воли и ни на секунду не пожалела об этом. А сейчас мне было жутко от одной мысли. Настолько жутко, что даже его торопливый поцелуй с Кирой на моих глазах отошел на второй план.

- Нам сюда, печорка, - Олаф потянул меня за рукав влево, и я послушно последовала за ним.

Мы протиснулись между торговых лавок, обошли бродячих артистов и выскочили на огромную круглую площадь, застеленную досками и украшенную в центре столбом Ордина. Прямо напротив красовался огромный четырехэтажный срубленный дом с треугольными крышами каскадом. По местным меркам небывало богатый дворец. Я сразу поняла, что пришли мы к дому самого конунга. Сердце чуть быстрее забилось в волнении. Момент, когда я встречусь с Ангусом, становился всё реальней и ближе. Но, странное дело, теперь это вдруг не так пугало - клубящаяся едва уловимой тенью остаточная тьма внутри меня придавала холодной уверенности и словно нашептывала на ухо, что мы с ней справимся...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Олаф повёл меня на задний двор, который, оказалось, уже полон был приезжих служанок. Они словно беспокойная птичья стайка шумно о чем-то щебетали и смеялись, наряжаясь в одинаковые бесформенные белые балахоны.

- О, ещё одна! - сильный женский голос раздался откуда-то справа, а затем, растолкав ближайших девушек, перед нашими с Олафом глазами предстала и его хозяйка – красивая, статная, дорого одетая женщина лет тридцати или чуть больше с пышными, словно курчавое облако, рыжими как огонь волосами, собранными с слабую косу, перевитую речным жемчугом и золотыми пластинками с выгравированными на них рунами.

Я моментально напряглась, отводя глаза. Рыжие волосы здесь - признак ведьмы. Не всегда, но часто...Не хватало ещё, чтобы это была...

- Вейла Ири, - почтенно пробубнил Олаф в бороду и чуть поклонился, - Ты всё прекрасней, как не увижу. Или это ты всё-таки околдовала меня в тот раз, а?

И он утробно засмеялся, одновременно подталкивая меня вперёд.

- Над тобой только хмель колдует, мой дорогой, - фыркнула в ответ она, переводя на меня внимательный взгляд.

Я прикусила губу, прикрываясь ресницами. Вейла…Она ведь не почувствует, да? Что я тоже ведьма…Повисла секундная пауза, во время которой, казалось, даже девушки притихли, с любопытством на нас поглядывая.

- Не ведьма она, Вейла, просто печорка рыжая, да вроде что-то про травы знает. А так нет, - вмешался Олаф, панибратски опуская свою тяжелую лапищу мне на плечо, - С ней наша Вейла возилась, да, говорят, без толку.

- Хм- м-м, - протянула Ири задумчиво, а потом уже веселее, обращаясь ко мне, - Что ж, раз травы, так пусть пустынцвет и собирает на обряд. Как зовут? Знаешь, как пустынцвет выглядит?

- Хельга, госпожа. Знаю, госпожа, - только тут быстро подняла на Вейлу Ансборда глаза и тут же вновь опустила.

Почему-то обратила внимание на искусную вышивку, украшавшую ее приталенное платье из яркого синего сукна, и вплетенные в узор драгоценные камни. И что голос у ведьмы твердый и спокойный, явно привыкший повелевать, тоже обратила. Неужели Вейлы бывают и такие? Не могла представить, что живет эта ведьма в скромной лесной избушке. Скорее уж сидит по правую руку от самого конунга и громко говорит всё, что хочется ей сказать. А я...Я ведь тоже...ведьма...И не на много эта Ири старше меня...

- Тогда надевай жертвенную робу и вон корзины у сенника, бери две, - хлопнула тем временем Вейла в ладоши и уж было отвернулась от меня, забывая, но я вернула её, удивленно переспросив.

- Жертвенную?

Ведьма вскинула красиво очерченную, подведенную чем-то бровь, выражая недоумение, мол что мне тут непонятно. Рядом хмыкнул Олаф.

- Да не местная ж она, Ири, с набега привезли. Не знает, что на каждом тинге обряд жертвы, - потом толстяк повернулся ко мне и стал объяснять словно ребенку, - Да не тебя в жертву принесут, глупая. Вы просто Вейле поможете и всё. Попоёте там, ленточек понавяжете, костров соберёте. Ну все, рыжик, давай. Мне к ярлу пора...Ири держись. Она всё скажет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Похлопал меня по плечу в знак прощания и ушел со двора. А я послушно пошла к скамье у сенника, на которой лежал ворох белых льняных роб и стояли корзины. В голове будоражащими несвязными обрывками вертелось открытие, что ведьмы бывают и такие, оттесняя теперь все остальные потрясения этого утра на задний план.