Сильная кровь: выбор истинной (СИ) - Ясенева Кира

— Невеста показывает будущему мужу свою покорность. Сейчас он развяжет ленту на ее голове и заберет себе. Это будет означать, что она отдает ему свою жизнь, — шептала служанка.

Вэон расправил алую полоску ткани и на протянутых руках подал ее обратно Агате. Та забрала и прошла за спину мужчины. Теперь на колени встал он.

— Сейчас она вплетет ленту в его волосы. Это будет означать, что она связывает свою жизнь с его до конца их дней. Правда, красиво? — с трепетом прошептала служанка. Хорошо, что она находилась у Анны за спиной и не видела, что отражалось на ее лице.

Зато видел Вэон. Он стоял напротив и не сводил с нее глаз, ловя каждую эмоцию. Он бы отдал все, чтобы сейчас быть рядом, смахнуть тихо стекающие по щекам слезинки, прикоснуться к чуть дрожащим губам. Боги! Зачем она здесь?! Как теперь ему смотреть ей в глаза? Он сжал руки в кулаки, силясь не сорваться с места и не кинуться сейчас к ней. Но молитва смолкла и толпа заликовала. Вэон встал.

— Круг жизни, — продолжала шептать служанка на ухо Анне, когда пара разъединилась и стала обходить источник с двух сторон, вдоль собравшейся здесь толпы. — Символизирует их путь в этом мире, а когда вернутся обратно — соединение на небесах.

Вэон неумолимо приближался к ним справа, а драконица слева. Слышались тихие поздравления, скромные пожелания. А Анна только и думала, как незаметно стереть со щек слезы, пока драконица не поравнялась с ней. Она опустила голову, прячась за упавшими на лицо волосами, и просто смотрела в каменный пол, на босые ступни, край источника, по которому вдруг пошла рябь от ворвавшегося из коридоров сквозняка. Отсчитывала на слух приближающиеся шаги: «…семь, восемь, девять…», уловила легкое касание тепла, когда он прошел мимо, услышала вздох толпы и увидела алую ленту, плавно упавшую к кончикам пальцев ее босых ступней.

Вскрик служанки за спиной. Растерянный взгляд обернувшегося Вэона, который еще не понял, что произошло. Лицо Агаты с окаменевшей на нем улыбкой и ужасом в глазах. И взволнованный шум толпы, смешавшийся с нарастающим гулом источника, который, казалось, сейчас взорвется изнутри: «Дурной знак…», «Боги гневаются…», «Все, как тогда…».

Вэон провел рукой по волосам, взглянул Анне под ноги и замер, наблюдая как она медленно, словно время стало вязким, потянулась за лентой. Но стоило ее пальцам коснуться алой полоски — все стихло. Источник успокоился, как и толпа, которая теперь смотрела только на нее и на ленту в протянутой Вэону руке.

— Возьми. Эта жизнь теперь твоя, — тихо прошептала она.

Дроу коснулся ткани — легкое покалывание пробежало по ладони. «Может, это воздух, наполненный магией, играет?». По лицу Анны скользнула какая-то эмоция. «Она тоже это чувствует?».

— Глупый сквозняк. Сорвал ленту. Наверное, от волнения я некрепко завязала узел, — попыталась спасти ситуацию Агата. — Позволь, исправить это, — она вытянула ее из сжатых пальцев дроу и наспех перехватила его волосы в хвост. — Ну вот, мы можем продолжить.

Драконица вернулась на прежнее место, ожидая, пока Вэон последует ее примеру. Он задержал взгляд на Анне и продолжил путь. Только улыбку, которой он прикрывался до этого, теперь заменил полный сомнений взор. Завершающий ритуал поцелуй уже не имел значения. Анну словно опустошили. Ноги подкашивались, воздуха стало не хватать, вдобавок ко всему добавился жар и неприятный озноб. То ли стресс, то ли хождение босиком и сквозняки сделали свое дело. Ей хотелось лечь и забыться сном, и к ее огромному облегчению, толпа начала постепенно редеть. Ритуал окончен.

Она еле добрела до своего крыла, старалась держаться, пока кругом был народ, но лишь скрылась за его дверями — повисла на руке служанки.

— Госпожа, вы словно лед! — испугалась девушка.

— Что-то мне нехорошо. Нужно полежать.

Мир поблек. А потом… Снился яркий свет, ослепляющий и прожигающий ее, казалось, насквозь. Почему так горит внутри? И силуэт Вэона, едва различимый в ярких лучах. Она потянула к нему руку и позвала, но он почему-то не слышал ее. А огонь лишь нарастал, испепеляя нутро.

Служанка стояла над кроватью Анны и пыталась сообразить, что ей сейчас нужно делать — бежать к лекарю или позвать Повелителя. По правде, работала при дворце она недавно и боялась сделать что-то не то. Беспокоить императора в вечер помолвки было нехорошо, и ей могло попасть. А не сообщи она ему — тоже попадет. Госпожа металась в горячке и все время произносила его имя. Ладно, нужно идти, а если что, скажет, что это госпожа звала его.

Выбежав из комнаты, девушка направилась в главное крыло и, чуть поразмыслив, постучала в императорскую спальню.

— Войдите, — послышалось с той стороны.

Она поклонилась:

— Ваша светлость, там госпоже плохо. Я не знала, что делать. Она зовет вас все время.

Вэон только успел вернуться, и как был без рубашки — так и вышел в коридор. Такой плохой он видел ее только, когда она болела ветряной хворью. Он потрогал лоб — кожа была холодной. Что могло свалить здорового человека с ног так быстро, он не понимал. Служанку отправил за лекарем, а одного из охранников — за Дорой. Анна металась по кровати и звала его. Он сел на край и взял ее за руку.

— Я здесь, любимая, — гладил он ее по волосам, целовал холодный лоб.

Это странно, но ему казалось, она слышала его и успокаивалась. Лекарь пришел быстро. Осматривал долго, хмурился и постоянно бубнил себе под нос, что ничего не понимает.

— По всем признакам она здорова. Дыхание чистое, жара нет, и это нельзя назвать бредом. Она словно крепко спит и не слышит нас. Я могу покараулить, но, признаться, не знаю, чем помочь.

Растерянность лекаря лишь встревожила дроу, и он с надеждой уставился на Дору, когда та пришла. Еще у двери старушка кинула взгляд на фигурку Анны под одеялом, и тревога с ее лица сошла. Она подошла к кровати, аккуратно пригладила растрепавшиеся по подушке волосы.

— Да помилуют тебя боги, девочка, и облегчат твой путь, — произнесла тихо и оглянулась на лекаря. — Мы бессильны тут, да вам это и так известно.

— На ней охранный артефакт, значит, это не яд. Тогда что с ней, Дора? — кажется его сейчас разорвет от беспомощности.

— Это не болезнь. Случилось, что должно, — произнесла старушка, глядя на обеспокоенное лицо Вэона.

— Ты всегда говоришь загадками. Я не понимаю. Это какое-то проклятье? Колдовство? Ты поможешь ей?

— Там, где вмешались боги, я бессильна, — Дора отступила от Анны и направилась к двери.

— Ты оставишь ее в таком состоянии?! — возмутился дроу. — Я же не знаю, что делать!

— Доверься богам и будь рядом, — сказала она и вышла.

— Уходите! Все! — зло покосился Вэон на служанку и лекаря.

Довериться богам? Тем, что когда-то лишили его родителей, запрятали истинную, а теперь добрались и до НЕЕ?

Он залез под одеяло, подтянул Анну ближе, положив ее голову себе на плечо, обнял и уткнулся ей в висок. Холодная, как ледышка. Дыхание неровное, то учащается, то почти останавливается. В такие моменты его дыхание замирало вместе с ней, а в груди разливался страх. Что нужно этим богам? Его смирение? Молитва? Сегодня он готов был дать им все.

Глава 27. Во всем виноваты боги

Старый император никогда не жаловался на плохой сон. И все же этой ночью то подушка казалась ему неудобной, то воздух в комнате слишком душным. Случившееся во время помолвки Вэона напугало его. «Дурной знак…», «Боги гневаются…», «Все, как тогда…» — настойчиво звучало в голове, заставив в конце концов старика перевернуться на спину и уставиться в потолок.

Все, как тогда. Когда он был молод, силен, купался в славе и внимании именитых красавиц, породистых магинь…

И откуда она объявилась? Обычная травница из низов, полукровка с сомнительной магией. И все же он чувствовал, что это ОНА. Его сила откликалась, когда они были вместе. А вот ее почти никак не проявляла себя. Немного целительского дара, чуть-чуть — провидения. Ни тебе магических шаров, ни способности повелевать чужим разумом. Ну как такую посадишь на трон? Только у богов были на его судьбу свои планы, и она понесла. Сама виновата, не нужно было быть такой доверчивой. Он, между прочим, ничего не обещал ей!..