Мой одержимый босс - Виктория Вишневская

И теперь сидит у меня на коленях, смакуя во рту сладкий привкус.

– Ткусна! – подпрыгивает и дёргает ножками. – А есё бует?

– Вы уже всё? – реагирую на удивлённый и нежный, необычайно заботливый голос и рефлекторно поднимаю взгляд на мандаринку, только вышедшую из душа.

После поликлиники и врача мы помчались домой. Дочка по пути ударила по бутылке с колой, которую пила Дарина, и немного испачкала её. Той пришлось по приезду сразу лететь в душ.

А я остался за старшего.

И теперь встречаю с нашим ребёнком мамочку из душа.

Она стоит в одном белом махровом халатике в дверном проёме, наклонив голову к косяку и мило улыбаясь. Сердце пропускает жёсткий и болезненный удар. А после него – внутри рассыпается фейерверк из неведомых и разнообразных чувств. От восторга до удовлетворения.

Малышка…

Какая она у меня идеальная. Женственная, красивая, добрая, хоть порой и не скажешь. А как заботливо смотрит на принцессу… Взрослым, осознанным взглядом.

Вспомни её три года назад, взбалмошную девчонку, желающую забеременеть… Её можно было назвать импульсивной глупышкой. Торопыжкой, неопытной девчонкой, топающей ножкой и кричащей: «Хочу!».

Но не сейчас.

Когда взгляд полон любви к дочери, которую она так ждала.

– Да, – выдаю сипло. – Ты так долго была в ванной, что мы успели поесть кашу. Да?

Обращаюсь уже к принцессе. Она довольно улыбается, обнажив белые крохотные зубки.

– Дя-я-я-я, – кивает и неожиданно для нас всех заваливается на меня, обнимает крохотными ручками. И я таю, как глыба льда от лучей палящего солнца. – Дядя доблый. И холосый.

Опять улыбка до ушей.

Бороду больше в жизни не отпущу.

– Тогда давай измерим температуру и спать, хорошо? – Дарина отрывается от косяка двери, легкой походкой порхает до аптечки.

– Мы уже измерили.

Рыжая удивляется, да так, будто вообще от меня ничего подобного не ожидала.

А я что? Ну, детей у меня не было, но племянник же есть. Измерить температуру ребёнку я вполне способен. Как и кашу сварить.

– И как? – встаёт напротив нас, дотрагивается до лба принцессы. – Горячая немного.

– Да. Тридцать семь и три, – на мои слова рыжеволосое чудо с голубыми глазами смачно зевает, утыкаясь щекой в моё тело. – И кто-то явно хочет спать.

– У неё тихий час по расписанию, – тихонько смеётся Дарина. Протягивает ко мне руки. Хочет забрать Аришку. – Пойдём, уложу.

Сильнее прижимаю дочь к себе. Встаю, не отдавая. Да и малая не отлипает от меня, прикрыв глазки и засыпая на ходу. Моя же соня…

– Я сам.

Три года этого не делал. Вряд ли наверстаю, но буду стараться.

– Ну ладно… – под задумчивую фразу мандаринки поднимаю свою пушинку, несу в детскую. Укладываю в кроватку, накрывая одеялом. И ещё минут десять стою над дочерью, наблюдая за её вздымающейся крохотной грудной клеткой и пальцем во рту, который она посасывает. Смачно так, вызывая улыбку.

Невольно дотрагиваюсь до деревянных бортиков. Проверяю на прочность. Кроватку явно придётся скоро менять. Малышка ведь вырастет из неё. А если встанет и упадёт, а перегородка не выдержит? Надо будет предложить Дарине купить другую кровать, побольше. Тут ещё и прутьев некоторых нет. Не вывалится?

Блин, паранойю.

Веду пальцем по пухлой щёчке и не понимаю, что со мной.

О детях я никогда не думал. Не знал, как буду с ними обращаться. Что буду к ним чувствовать.

А тут неясно. Я будто в пушистых облаках плыву, довольный до безобразия. Такая гамма чувств в душе нереальная, что мне кажется… Я вот-вот проснусь, и мой хороший сон кончится.

Надеюсь, что нет.

Возвращаюсь в гостиную к Дарине.

Ехать надо. А я не хочу.

Но эта бестия прогонит. Сто процентов. Поэтому, чтобы избежать разборок, лучше уйду сам. Поговорим потом, когда она немного успокоится после моего отсутствия на протяжении трёх недель.

– Я… – обрываюсь, так и не договорив, при виде сопящей матери на кровати.

Э…

У них это семейное – вырубаться ни с того ни с сего? Только что бодрая скакала, а вдруг уснула.

Но приятно.

Задремала спокойно, доверившись мне. Что с Аришей справлюсь.

Ладно, так и быть, останусь ненадолго. Не оставлять же мне их вдвоём. Вдруг дочка проснётся?

Хватаю одеяло и накрываю свою мандаринку. Пусть отсыпается.

Дарина

Сладко потягиваюсь на уютной кровати. Дней десять назад забрала её у родителей, устав спать на жёстком диване. Пусть мы будем без него, но… зато здесь можно лечь вдвоём. Ариша частенько вылезает из кроватки, через проём в боковой стенке, и приходит ко мне. Я не против, наоборот, частенько укладываю её рядом. Дочке вообще плевать, где спать.

Потянувшись, чувствую тяжесть на талии. Рука чья-то.

Долго гадать не приходится.

Я улыбаюсь, как ненормальная, вновь вспоминая ерунду, в которую мы оба попали.

Что-то придумали себе, друг друга не поняли и потратили три недели впустую, так спокойно и не поговорив. Но теперь я точно буду знать, что к Айдарову с намёками – нельзя. Надо прямо.

Переворачиваюсь на другой бок, одёргиваю одеяло.

Он накрыл? Приятно.

Блин, я ж уснула! А как там Ариша?

Думаю, всё «окей».

Но вырубило меня внезапно.

Видимо, из-за сегодняшнего состояния. То мутило весь день, потом тест этот. Пока в машине ехала – голова закружилась, а как приехала домой – меня в сон кинуло. Только решила полежать, но мгновенно уснула.

Явно что-то не то съела. Или…

В этом «или» я всё же сомневаюсь. Завтра съезжу к врачу и всё узнаю. Тестам доверять я перестала давно.

Но если он окажется правдивым…

Ладонь невольно тянется к животу, но я даже не могу к нему протиснуться. Горячее тело Айдарова прижимает меня к себе. Утыкаюсь своим носом в его, соприкасаемся лбами. И снова уголки губ стремительно летят вверх.

– Ты ведь не спишь.

Глава 53

Глава 53

Не отвечает.

– Ну, хватит. Я же вижу, что ты не спишь.

Слышу