По головам (СИ) - Горбачев Ярослав

Повернув голову ко мне, оно тихонько, почти шёпотом, проговорила:

— Спасибо… Надолго не оставил и был всё время рядом… Как обещал. Знала, что тебе можно верить!

Сказано это было с таким сарказмом, что наверняка должно было заставить меня смутиться.

— Ты в норме? Двигаться можешь?

— Вроде да… Только… — девушка подняла руки, и я обратил внимание, что они скованы наручниками. Причём, какими-то не обычными: их поверхность испещряли руны, и ничего похожего на замок, тем более цифровой, я не увидел.

Отвернувшись от Яры, быстро оглядел каюту в поисках хоть чего-нибудь, подходящего на роль ключа. Не увидел.

— Зар… Они зачарованные. Может, на хозяина?

Подойдя к валяющемуся на полу телу, я грубо схватил его за руку и протащил за собой, приложив ладонь к наручникам. Ничего не случилось. Тогда пошевелил Бобрикова за сломанную руку, заставив прийти в себя, ткнул ещё раз. Браслеты раскрылись и упали вниз, а я тут же снова вырубил владельца «животной» фамилии, во избежание проблем.

— Ну вот и всё. Дело сделали? Сделали. Закончилось хорошо? Ты вроде жива и здорова…

— Он меня лапал!

— Я ему уже сломал одну руку. Сейчас, подожди… Вот, теперь и вторую. Больше не сможет!

— Зар…

— Ни слова больше, дорогая. Да, мы прошли по краю, но прошли же! Приводи себя в порядок, а я пока попытаюсь понять, что за птица этот Бобовский.

Сказав это, я прошёлся по каюте, уже спокойно и внимательно изучая обстановку. И чем дальше, тем больше мне не нравилось увиденное. Начиная от двух комплектов таких же, как защёлкнутые на запястьях Яры, наручников, продолжая рунными ошейниками, и заканчивая верёвками и раскрытой аптечкой, пара инструментов из которой вполне могли сойти как за оружие, так и за пыточные инструменты.

— Яра.

— Да?

— Слушай… А у тебя нет какой-то сверхспособности, на притягивание неприятностей? Что-то слишком часто за последнее время тебя пытались.

— Мой источник позволяет управлять только силовыми полями!

— У тебя он один?

— А что… Бывает несколько?..

— Да. Ладно, с этим понятно… Какие-нибудь семейные проклятия?

— Ничего не слышала.

— Ясно…

Про то, что у самого меня источников три, и цвет энергии одного — подозрительно чёрный, я, конечно, говорить не стал. Не время, не место.

Вернувшись к Бобрикову, я надёжно связал ему руки и ноги его же верёвками, после чего кивнул на нашего друга Яромире:

— Дорогая. Посматривай на нашего друга одним глазком, хорошо? Вдруг он внезапно захочет в себя прийти.

— С огромным удовольствием, — моя жена встала, подошла к лежащему на полу телу и со всей силы пнула его под рёбра. Потом ещё раз, и ещё. Что характерно — в себя Бобриков так и не пришёл.

Я хмыкнул, посмотрев на это, но тут же отвернулся — Яра неплохо справлялась и без меня. Сам же подошёл к парализованной девочке и склонился над нею.

— Ну что, воровка? Доигралась?

Оля смотрела на меня с испугом, но двинуться не могла — наверняка, у неё в крови был уже знакомый мне яд. Надёжно зафиксировав девочке конечности, не делая никаких скидок на биологический возраст и пол, я ткнул ей в плечо автодоком и вколол антидот.

Глядя, как подвижность постепенно возвращается в затёкшие члены нашей соседки, и как она начинает что-то бессвязно лепетать, причём чаще всего повторяя слова «не виновата» и «отпустите», я заговорил, медленно и стараясь быть убедительным:

— Молчать! Сейчас ты, максимально честно, рассказываешь всё как есть. И прошу обратит внимание на один момент. Сама ты нас не интересуешь совершенно, нам нужен только этот тип. Он вколол тебе парализующую дрянь, и неизвестно что с тобой собирался сделать. Если осмотришься по сторонам, обратишь внимание на ошейники и наручники, а также на те инструменты на столе — думаю, догадаешься, что ничего хорошего тебя от твоего дружка не ждало. Так что, его нет никакого резона выгораживать. А вот себя спасти можешь. Так что… Не молчи. Это твоё единственное спасение сейчас. Если мне понравится, что расскажешь — останешься жить, и не будет больно. Нет… Пеняй на себя.

Я старался выглядеть убедительно. Особых усилий для этого не требовалось, учитывая клокочущую внутри лютую злость.

И Оля, кажется, прониклась. Она быстро закивала и начала сбивчиво выкладывать историю своих недолгих и очень простых взаимоотношений с Бобриковым. Оказалось, тот её перехватил во время прогулки до туалета. Предложил сто кредитов за помощь в присмотре за соседями по каюте. Девочка, конечно же, согласилась — такие деньги на дороге не валяются. Но всё, что успела — это залезть в наши вещи, когда Яромиру следом за мной вызвали на допрос и она оставила сумку на койке.

Оля нашла там разрядник и револьвер. С ними сразу и побежала доложиться заказчику, который всё это время находился поблизости и ждал вестей. Правда, при виде оружия он почему-то разозлился и потребовал вернуть всё на место. Они это как раз и обсуждали, когда вдруг появились мы и нарушили их уединение. После этого Бобриков позвал Олю к себе в каюту, вколол какую-то дрянь, а уже потом появилась Яромира.

Я был склонен поверить тому, что перепуганная девчонка не врёт, и оставил её в покое. Вот только ясности в том, кто этот тип, один ли он, и насколько стоит его опасаться, не прибавилось ни на грош.

Взяв какую-то плотную тряпку, плотно завязал молча лежащей и смотрящей на меня с испугом Оле глаза. Девчонка перепугалась и начала кричать, подозревая неладное, пришлось ещё и кляп в рот втыкать. После этого, прямо вместе с матрасом, оттащил её в душевую кабинку, включил там погромче музыку и запер дверь снаружи.

Яромира следила за моими действиями с величайшей степенью осуждения, особенно когда я проверял узлы на путах и стягивал потуже руки и ноги, чтобы незадачливая воровка наверняка не смогла освободиться сама. Но, несмотря на недовольные взгляды, моя супруга так ничего и не сказала. Понимала, что только так можно сохранить нашей незадачливой соседке жизнь.

Я же, вернувшись в каюту, нагнулся над валяющимся на полу посреди каюты телом, вколол ему развязывающее язык лекарство и привёл гада в чувство.

Бобриков посмотрел на меня с неприкрытой ненавистью. Пришлось его несколько раз хорошенько пнуть, чтобы немного сбить спесь.

— Кто ты? У тебя есть сообщники? На кого работаешь? Говори!

Наш пленник просто обязан был начать говорить. Но вместо этого вдруг начал биться в судорогах и сипеть, выпучил глаза, изо рта повалила пена… Я ткнул автодоком Бобрикову в руку, но поздно. Безжизненное тело будто бы растеклось по полу, а стеклянные глаза уставились в потолок каюты. Всё закончилось за считанные доли секунды… А сверху закружился крошечный вихрь из светящихся точек.

— Хаос его забери! — не выдержал я, и пнул тело в бок.

— Это… Это то, о чём я думаю, да? — осторожно спросила Яромира.

— Не знаю, о чём ты думаешь, но это очень похоже либо на блок от допросов, либо на способность к суициду. И он был не простым человеком. Подойди, возьми его силу.

Яромира посмотрела на меня с некоторым удивлением и вопросом, но я кивнул, поощряя её на дальнейшие действия. После чего девушка нерешительно сделала несколько шагов по направлению к водовороту из мерцающих звёздочек. Которые, только она приблизилась, метнулись навстречу и мгновенно исчезли, касаясь её кожи.

Яра пошатнулась и чуть не упала, так, что пришлось её подхватывать. При этом она издала такой стон, что мне стало внезапно очень сложно сосредоточиться на деле. Но я стряхнул наваждение, устроил девушку поудобней на койке, а сам взялся за обыск мёртвого Боборикова. В карманах ничего интересного не нашёл, зато снял коммуникатор. И вот это устройство уже меня удивило, причём сильно.

С виду это была самая обычная гражданская модель, не очень дорогая, но и не из самых дешёвых. Вот только — взломать я его не смог, ни с первого раза, ни со второго, ни даже потратив на попытки проникнуть в цифровые потроха минут десять времени. Это только подтверждало, что владелец животной фамилии оказался далеко не таким простым, каким казался на первый взгляд.