Змеиный Зуб - Ирина Сергеевна Орлова

Когда-то тут жил папа, потом – Беласк, а теперь тут обитала темнота. Закрытые ставни, задёрнутые шторы; погибель всякому свету, кроме свечного. Даже изразцовый камин не зажгли. Небольшая гостиная, что предшествовала узкой лестнице к спальне, стала местом аудиенции. Захватчик полулежал на диване прямо в сапогах. На сей раз без маски.

На его голову был накинут серый клетчатый платок, а поверх – надета чёрная треуголка с белыми страусиными перьями. Но при этом всё лицо под глазами затягивал второй платок, завязанный на затылке. Сидел этот кусок ткани как-то чудно, опираясь не на переносицу, а на выпуклости скуловой кости, будто бы носа у него не было, а под глазами, напротив, черты черепа выдавались вперёд на два пальца.

В полумраке угадывались описанные Эпонеей признаки: пурпурные, почти чёрные провалы глазниц, тёмные белки, подёрнутые мерзкой паутиной мембраны зрачки. Паутина, розоватая, как и радужка, наводила на мысли о том, что при ином свете цвет этот скорее красный.

– Добрый день, мисс Эйра, – прошелестел его замогильный шепот. Хриплые отзвуки, как громовое эхо, проскальзывали на некоторых его гласных. – Располагайтесь. Сегодня практически день отдыха, и я могу сполна насладиться вашим обществом.

Валь нерешительно прошуршала по ковру. Затем села в обтянутое золочёным гобеленом кресло. Здесь обычно обустраивалась мама, когда они с папой пили чай и обсуждали новости. А на этом маленьком дубовом столике лежали газеты или сладости. Но сейчас он пустовал за исключением потемневшей керамической пепельницы. Видимо, ожидал её карт и колдовских книг.

– Это прекрасно, – ответила она несколько сдавленным голосом. – Правда, уже почти вечер.

– В самом деле? Что ж, самое благоприятное время для «шарлатанства и тунеядства».

Валь старалась не смотреть ему в глаза, принявшись копаться в сумке. Только пробормотала:

– Ваш Охотник ни во что не верит, но это не принесёт ему добра.

– Охотник? Вы про Валенсо? – Демон поймал её взгляд. Она оцепенела и поняла, что с перепугу озвучила кличку, которую собиралась держать при себе.

– Наверное, милорд. Тот человек, который выразил большое неудовольствие моими талантами.

– Он бы ещё больше ощерился, если б узнал, что вы так его именуете. Он был заядлым охотником на лис много лет назад. И мало кому это известно.

«Вот те на», – подумала Валь и приободрилась. Она постаралась выглядеть уверенно и спокойно. Конечно, это не совпадение, она ведь зрит людей насквозь! Прошлое их, ауру там всякую, энергетическое поле.

Правда, при первой возможности она всё равно опустила взгляд в сумку. Затем достала хрустальный шар и задержала его в своих руках. Подставка-то осталась дома. Экспиравит уловил её затруднение и подвинул ей пепельницу. У Вальпурги ком встал в горле при виде его отвратительных крючковатых пальцев, на которые были нанизаны вычурные родовые перстни и витиеватые кольца из серебра и золота. Но она вновь постаралась не подать виду и расположила шар на сей тривиальной опоре.

– Это ещё одно доказательство тому, что чем сильнее он противится, тем больше будет видеть подтверждений реальности магии, – изрекла она. Однако глаза графа оставались непроницаемы.

– Успех кампании на острове станет для него лучшим подтверждением, – еле слышно намекнул он и качнул головой. – Вы знаете, кого я ищу, и без прорицания.

«Сейчас», – решила Валь и посмотрела на него исподлобья.

– Да. Вы ищете вашу певчую ласточку.

Ей показалось, что взгляд его стал острее. И одновременно холоднее.

– Вы правы, – оборонил он. – Она на этом острове. В этом у меня нет никаких сомнений. Но вы должны рассказать мне, где именно.

Валь уставилась в хрустальный шар. И воззвала в своей памяти к изворотливости Глена. Мысль была уже заготовлена, поэтому она пустилась в пространное рассуждение:

– Вы должны понимать, милорд, что у меня лично с нею нет никакой связи. Я не знаю, как она выглядит, какова её душа и её змея-покровительница. Всё, что мне известно, – то, что она подчинена вам сильнейшей клятвой родов Видиров и Эльсингов. Чтобы напасть на её след, вы должны будете в первую очередь открыть мне себя.

Ей могло показаться, но в глазах Экспиравита промелькнуло то ли разочарование, то ли раздражение.

«Не думай, не думай», – твердила она во время повисшей паузы.

– Это поможет? – еле слышно поинтересовался граф и приподнялся, сел ровнее. Судя по тому, как сморщилась кожа в углах глаз, он испытал от этого движения боль.

Он снял с шеи серебряный кулон, отделанный перламутром, и передал ей. Когда Валь его открыла, то увидела внутри портрет златоглазой и златовласой феи. Дикого цветка Змеиного Зуба.

Какие у неё тут были утончённые, вытянутые черты! Какие глаза! Не те большущие, детские, а по-змеиному благородные, с немного опущенными уголками. Она смотрела на это изображение и всё больше уверялась в том, что Экспиравит имеет ложные представления как минимум о её внешности.

А это великолепные новости.

Она закрыла кулон, положила его меж своих ладоней и прикрыла веки. И, посидев так какое-то время, открыла их и решила удостовериться в своей догадке:

– Кое-что стало яснее. Эту женщину вы вживую видели лишь много лет назад.

Экспиравит кивнул. Он продолжал держать спину, будто скованный, и тяжело дышать.

«Прекрасно».

– Вам не удавалось никак с нею сблизиться, но вы чувствовали силу клятвы, что обязывает её быть вашей.

– Очевидно, – выдохнул граф и вдруг поинтересовался:

– Вас не обидит, что я закурю?

Валь несколько сбилась с толку и ответила недоуменно:

– Да пожалуйста.

Мужчинам вроде бы никогда не требовалось разрешение собеседницы для этого. Может, он пытается заморочить ей голову? Или просто проявляет «уважение к старшим»?

Граф набил трубку и разжёг её, и гостиная наполнилась странным запахом: чем-то средним между обычным табачным ароматом и свежестью растёртой в пальцах мяты. После нескольких вдохов Экспиравиту полегчало, и он обратно развалился на диване, положив под лопатки подушки. Когда он отодвигал трубкой платок, можно было разглядеть белый подбородок, тёмно-серые губы и отвратительные мелкие острые зубы, будто у хищной рыбы. Боль перестала донимать его, и оттого он вновь стал глядеть острее, подозрительнее.

– Теперь вам ясно, где её найти?

– Не совсем. Сейчас я вижу другое, – вновь начала тянуть Валь. – Я вижу не любовь, а месть, что тянет вас к ней. И здесь она практически неразрывна с собственным отцом. Они скованы родственными узами, и для вас они одинаково желанны как жертвы, которые поплатятся за сорванную клятву. Чтобы отделить их друг от друга и начать искать саму избранницу, мне потребуется больше…

– Не надо отделять, – прервал её Демон. – Если можете искать лишь объекты мести, то беритесь. Любой из них двоих мне сейчас будет больше полезен, чем бесцельное самопознание.

«Не думай, что я просто возьму и дам тебе результат», – мысленно противилась Валь. – «У меня ещё много интересов в замке, поэтому это сказка не на один вечер».

– Без опоры на ваш портрет среди звёзд и вашу линию судьбы я