Славные парни по-русски. Нерассказанная история. Книга 1 - Сергей Юрьевич Буторин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но радость наша была недолгой. Буквально на следующий же день стало известно, что брата вновь собираются арестовать, но теперь уже по делу об ограблении Магидса.
Арест Саши планировалось провести при выходе его из можайского СИЗО.
Особого выбора у нас не было: либо Саше принять новый арест как неизбежность и сдаться милиционерам, либо попытаться улизнуть от них.
Я предпочёл второй вариант и стал готовить операцию по эвакуации брата.
Смысл задуманного заклчался в том, чтобы покинуть СИЗО прежде, чем туда прибудут сотрудники Московского уголовного розыска, и скоренько убраться из Можайска, причём двинуться не в сторону Москвы, а в противоположном направлении, абы не угодить в их лапы.
Для этого мы, прежде всего, договорились с руководством СИЗО о том, что Сашу освободят без проволочек с утра пораньше 17 октября. А по заранее намеченным маршрутам, чтобы в случае погони можно было бы сменить транспорт, я расставил машины со своими людьми.
Непосредственно у можайского изолятора Сашу ждала группа ребят под командой Василия Скворцова (Полковника) на двух машинах.
Однако операция на заладилась с самого начала. Гарантированное нам быстрое оформление документов на освобождение затянулось на несколько часов. Видимо, московские милиционеры, предвидя подобный манёвр, убедили сотрудников изолятора не торопиться с бумагами, и те промурыжили Сашу аккурат до приезда «петровских» в сопровождении взвода ОМСН.
Конец был прост. На выходе из СИЗО Сашу снова арестовали и повезли в Москву, а ребят, ожидавших его, ОМСНовцы бодро попинали и ошмонали, но задерживать не стали – вроде как не за что было.
Кстати, после той встречи с ОМСНовцами Вася Полковник попросил меня перевести его на более спокойную работу, мол, он уже не в том возрасте, чтобы получать пинки от «ментов», всё-таки офицер запаса, пенсионер.
И я, пойдя навстречу просьбе моего армейского товарища и бывшего командира, назначил его заместителем директора Кунцевского рынка.
Но вернёмся к Саше. В скором времени выяснилось, что инициатором его ареста был Володя Степанов, тот самый Стёпа, с которым я был знаком с 1989 года и тот самый мерзавец, который должен был вывезти нас после налёта на квартиру Магидса, но смывшийся с места и бросивший нас на произвол судьбы.
Моим товарищем он, в отличие от Фрэда Фельдмана, никогда не был. Я всегда относился к нему с неприязнью и недоверием, считая проходимцем и мелким мошенником. Однако в силу различных причин мне приходилось время от времени с ним пересекаться.
В 1991 году, когда после смерти Яна Фельдмана вокруг похищенных картин из коллекции Магидса началась суета и появилось много желающих заполучить их, Стёпа посчитал, что он тоже имеет право на долю, и в ультимативной форме потребовал у Жени Токарева, нашего подельника по Магидсу, денег, обещая в противном случае сдать его «ментам».
Женя обратился за помощь ко мне – попросил приструнить наглеца. Я встретился со Стёпой и в жёсткой форме, без обиняков, объяснил ему, что если он ещё раз коснётся темы картин, то я его убью.
Стёпа угомонился, и какое-то время я о нём не слышал, разве что мельком. А в 1994 году он неожиданно связался с Культиком (и где только телефон-то его достал?) и попросил у него денег в долг, якобы для серьёзного бизнеса – 50 тысяч долларов. Культик переадресовал Стёпу ко мне.
Я, зная Стёпу как прохиндея, сказал ему, что он получит деньги только под соответствующий залог.
Тогда Стёпа под гарантию займа оставил квартиру, которую передал по генеральной доверенности компании «Империя».
К назначенному времени деньги Стёпа не вернул и попросил отсрочить платёж сначала на неделю, потом на две, на три…
Через месяц я распорядился эту квартиру продать.
И вот теперь, узнав о том, что Саша арестован за хранение оружия, Стёпа решил отыграться.
Сначала он явился с повинной в следствие и показал на меня и брата как на непосредственных участников ограбления Магидса – на основании чего и был вновь задержан Саша 17 октября, – а затем стал шантажировать меня, требуя 30 тысяч долларов за отказ от своих показаний, чтобы прекратить дело по брату.
И хотя Вадим Миндлин, Сашин адвокат, убеждал меня, что в случае особо тяжких преступлений подобные ухищрения не работают – чай, это разбой, а не бытовой скандал, – и скорее всего Стёпа обманывает, деньги Стёпе я передал.
Не то, чтобы я усомнился в словах и доводах Вадима или вдруг поверил Стёпе. Нет, но тут речь шла о брате, о его свободе. И я подумал: «А вдруг? Денег-то я всегда заработаю, а с этого мерзавца спрошу по-любому, никуда он не денется». Как и предвидел Вадим, ничего не произошло – брат по-прежнему оставался в неволе. Стёпа, конечно же, обманул.
Но это ещё не конец истории. Через несколько дней Стёпа снова вышел на связь и сказал, что необходимо ещё 30 тысяч долларов для следователя, иначе освободить Сашу не получится.
Что ж, руководствуясь теми же мотивами, что и прежде, я опять передал Стёпе деньги и, естественно, ничего не получил взамен – Саша так и остался в заключении. А Стёпа пропал с радаров.
Не скажу, что это была последняя капля, переполнившая чашу моего терпения и всё такое. Нет, Стёпа подписал себе приговор, ещё когда сдал нас с братом, и даже если бы он сдержал своё обещание и Саша был бы освобождён, это вряд ли спасло бы его от смерти.
А вот я своё обещание сдержал и 26 августа 1996 года, аккурат в день своего рождения, Стёпа был убит. (Подробнее об этом эпизоде я расскажу позже.)
Что же касается Саши, то он оставался в заключении и 24 сентября 1996 года был осуждён по делу об ограблении Магидса к 9 годам лишения свободы.
Ну а меня, как ни странно, следствие в 1995 году признало не причастным к налёту. Не то что бы прям не причастным – скорее, факт моего участия, в отличие от участия брата, был недостаточно доказанным для правоохранителей. Вот такая ирония судьбы.
Штрихи к портрету 1994 года: сабантуй в Бутырке, война «таганских» с чеченцами, начало чеченской войны
Пожалуй, стоит отметить и ещё пару событий 1994 года, хоть и не имевших непосредственного отношения к нашей группировке, но являвшихся характерной чертой эпохи и
