Короли пепла - Ричард Нелл

Повернув головы, имперцы услышали пение, увидели, как умирают их товарищи. Они не заметили ни поддержки, ни подкреплений; они смотрели, как колонна тяжелой пехоты продолжает наступать, что бы они ни делали. Многие развернулись и бросились наутек, и вскоре весь фланг распался.

Мезаниты наконец разделились и пустились в погоню, вновь исполняясь сил, едва стоило замаячить победе. Они развернулись вдоль «внешнего» квадрата все еще державшихся лазутчиков, пробивая дыры и колотя по врагу своими щитами так же часто, как и мечами. Все закончилось быстро.

Кейл вскоре слышал только стоны, плач, мольбы. Стоял ужасный запах, как на скотобойне или в гавани. Он смотрел на целое поле, усеянное кусками людей, чья кровь питала почву. Солдаты Оско двигались по этому полю, добивая раненых, глухие к их мольбам.

Кейл впал в оцепенение. Он тщился вспомнить тот момент, когда обратил свои чудеса на врага, и обнаружил, что не может. Он хотел только помочь, защитить; он откликнулся, потому что его друг и союзник был в опасности, а что еще он мог сделать?

Действие пришло без раздумий – подобно тому, как он танцевал «чинг» с мастером Тамо в комнате символов и солнечного света, как младенец задерживает дыхание под водой. Но я должен принять вину, подумал Кейл. Вне всякого сомнения, он уничтожил тех людей так же точно, как и Асна.

«Окна» в его доме духа были плотно закрыты, и поэтому он бежал обратно к собственным чувствам. Он посмотрел на своего окровавленного друга – друга, который дважды спас его от ассасинов и который только что убил или ранил, быть может, сотню человек собственными руками, распевая и смеясь.

Изогнутый клинок Асны был воздет кверху, разбрызгивая кровь. Одежда парня казалась выкрашенной в красный, с его оборок и шелков капало во все стороны. Мезаниты трясли его за плечи и смеялись, похлопывая по спине, вскидывая свои мечи вместе с ним и скандируя на своем наречии.

Кейл порадовался, что не наблюдает глазами духа, так как не хотел знать, что они говорят. Он вспомнил пляж – флотскую жизнь и драки с Тхетмой под ободряющие выкрики юнг.

«Неужели ничего никогда не меняется?» – задумался он. Но ответ был известен ему. Ничего никогда не менялось, за исключением ставок.

Воспоминание о Тхетме не принесло радости, ведь он, скорее всего, тоже мертв, утонул под волнами моря Алаку. Сержант Квал, недруг Кейла на флоте, мертв. Экзарх и его слуга мертвы. Студенты боевых искусств, ассасины, Амит и, без сомнения, Лани с Кикай, его братья с отцом…

Пока его люди торжествующе ревели, Кейл оплакивал погибших. На поле с засохшей травой он видел, наверное, полторы тысячи павших имперцев, и только пятьсот из них спаслись бегством, чтоб выжить и поведать о случившемся.

Многие мезаниты получили раны от копий и стрел или переломы от столкновений щитов и тел, дерева и железа. Но не было ни одного погибшего.

Кейл мало что знал о сражениях и войнах, но знал, что это само по себе было чудом. Кондотиец и Принц-Чародей, подумал он. Легенда, написанная кровью. Возможно, в ее пересказах никто не упомянет слезы принца.

ГЛАВА 24

Разбив неприятеля и позаботившись о раненых, Кейл и его союзники пересекли границу Нонг-Минг-Тонга. Половина тонгской армии следовала за ними, наблюдая, но держась на расстоянии, отправив лишь одного гонца сообщить о своем «сопровождении».

Кейл шел к своей кибитке, чтобы помедитировать, и пусть его везут другие. Ему не хотелось ни разговаривать, ни даже смотреть на кого-либо, поэтому он сосредоточился на окрестностях, излучавших летнюю жару.

С каждым шагом земля казалась суше и бесплоднее: русла ручьев были усеяны острыми камнями, пустые и мертвые; трава торчала как солома, цепляясь за почву пожелтевшими корнями. Воздух дрожал от зноя. Губы людей потрескались, и даже Оско не снимал свой шлем.

По пути они миновали выжженные дотла сельхозугодья и торговцев с тусклыми глазами, разгоняющих пыль верхом на тощих, как палки, ослах. Народ Кейла именовал эту страну «Рисовой житницей мира», но здесь он не видел никаких признаков этого – и подумал, что хорошая земля должна быть дальше к побережью.

– Хочу сказать спасибо, друг. – Асна подошел к нему поздно вечером того же дня, держась чуть опасливо. – Что мы сделали вместе. – Он посмотрел вдаль, на горизонт. – Славно, да? Славно.

Они оба знали, что Кейл огорчен и что он был невольным участником.

– Ты, похоже, не сомневался, что я могу спасти тебя и так и сделаю.

Кондотиец улыбнулся.

– Нет. Но вера, да? – Он вытянул руку и положил ему на плечо. По лбу Асны текли струйки пота, и не только от жары.

Хорошо, подумал Кейл, ты знаешь, что вынудил меня и что я мог бы содрать тебе кожу с костей, и думаешь, что, возможно, я мог бы. Он встретился взглядом с наемником.

– Я бы не стал пробовать это снова.

– Нет, нет, конечно. Отдыхай, мой друг. – Асна отвесил свой нелепый поклон и, сделав пируэт, удалился на придворный манер. Минуя Оско, он пожал плечами, но тот проигнорировал их обоих.

Кейл снова погрузился в молчание, обводя взглядом перекати-кусты и тонкие деревья, похожие на голодающих крестьян. Один солдат принес ему воду и дважды запеченный хлеб, протягивая их как священное подношение.

«Я всего лишь человек», – хотел сказать Кейл, но не умел говорить на их сложном языке. Он с улыбкой взял предложенное, но думал о тысячах трупов, ставших едой коршунам и червям, и ему больше хотелось не есть, а блевать. Но он был жив. Он должен питаться для поддержания сил, ведь ему еще многое предстояло сделать.

Он сбавил в весе – еще больше, так как у него пропал аппетит: желудок все еще был ослаблен ядом. Его твердые мускулы, приобретенные на флоте, начали округляться и размягчаться, грудь стала более худой и лишенной жира, и теперь из-под кожи слегка выпирали ребра.

– Как далеко до города короля?

Голос Оско прервал мысли Кейла.

Сын генерала был теперь вдали от дома. Он знал, что происходит в других местах, но скорее всего никогда не бывал в этих землях.

– Несколько дней, – сказал Кейл, но без особой уверенности.

Он уже проделал этот путь в обратном направлении вместе с Амитом: сперва из Шри-Кона в Тонг на отцовских кораблях, затем с эскортом короля Капуле от побережья пешком. Тогда он все еще страдал после драки с гвардейцами отца и от насильственной разлуки с Лани. Путешествие реально показалось очень долгим.

Но теперь он