Рыцарь - Олег Говда

Но, похоже, Игнациусу было в высшей степени чихать на условности. Не желая делать лишних движений, он попросту отпихнул меня с пути и подкатился впритык к столу. Поглядел на открытую инкунабулу. Потом на Остромысла. Хмыкнул. Перевернул пару страниц. Еще раз хмыкнул. Еще парочку перекинул… Постучал себя пальцем по лбу и со словами: «Совсем на старости из ума выжил. Такие шутки даже послушникам не пристали…» – возмущенно фыркая, вышел из кабинета.

– Вот тебе и ответ… – задумчиво произнес Мастер. – Убедительнее не придумать. А ты, Игорь, что там видишь?

– Да как сказать… Слова вроде понятные, хоть и трудно читаемые, но фразы из них какие-то бессмысленные складываются, – исходя из древней мудрости «умеешь считать до десяти, останавливайся на семи», я решил придержать часть правды для личного пользования. А вы?

– В том-то и дело, Игорь, что ничего. Ни-че-го… Совершенно незнакомые закорючки. Словно, как подметил Игнациус, кто-то из студиозусов баловался шутки ради. Так-то. И если б эту инкунабулу мне кто другой принес, я немедля велел бы ее изъять и спрятал подальше. Мир и так на краю пропасти…

– А мне за что такая вера? – Чего там греха таить, слова мудреца были мне приятны.

– Глупо не доверять тому, кто согласился тебя спасти, – хмыкнул Остромысл. – Хуже все равно не будет.

– Не понял? – Слова мудреца показались мне странными и грустными, что ли?

– Да просто все, Игорь. Барьер исчезнет сразу после гибели одного из вас. Поэтому если ты проиграешь схватку, нам уже будет все безразлично. Мир поглотит Хаос. И выжившие станут завидовать мертвецам…

– Да будет вам. – Я произносил слова как можно мягче, вдруг почувствовав, как, должно быть, измаялся этот пожилой человек от постоянных забот и тревог. – Прорвемся…

– Помоги нам всем, Создатель…

Остромысл устало закрыл глаза и… задремал. Впервые за множество последних лет на него снизошло умиротворение от недурно выполненной работы, и Мастер почувствовал облегчение, словно под груз ответственности, который десятилетиями давил на него, подставил плечо молодой и сильный товарищ.

Часть вторая

Глава 19

Срассветом Вышемир легко проснулся и довольно потянулся. Так сладко и безмятежно он не спал уже давненько. Возможно, со времен призабытого детства. И не столько из-за того, что этой ночью его ложе согревала хорошенькая девчушка, а в неописуемом удовольствии, полученном мужчиной от невероятной покорности, с которой она выполняла его прихоти. Хоть и проревела всю ночь напролет. До сих пор ее подушка мокрая от слез. И еще от незаурядного вдохновения, радости, что эксперимент по подчинению чужой воли удался! Как не пыталась невинная девушка сопротивляться, действие порошка заставило ее повиноваться! Поэтому даже такая досадная мелочь, что из-за чрезмерной усталости он так и не смог полностью воспользоваться плодами своей победы, Вышемира не огорчала. Блюдо, оставленное на потом, приобретает дополнительный вкус. Зачем спешить, если красотка навсегда покорна его воле и доступна. В любой момент, более подходящий для забав с… ха-ха… Забавой.

Сама поднялась на рассвете, разбудила, подала завтрак и покорно ждет, готовая выполнить любой приказ. Нет, не зря он потратил немножко драгоценного снадобья. Среди простолюдинок редко случаются такие куколки. Превосходный экземпляр для прислуги в его будущем гареме. При этой мысли Вышемир мечтательно ухмыльнулся. Сколько еще вокруг неприступных прелестниц? Какой же Ксандор глупец! Владеть такой силой и не уметь воспользоваться ею для своих целей!

Вышемир с великолепным аппетитом позавтракал и, уже одеваясь, решил напомнить служанке ее новое положение и обязанности.

– Слушай меня внимательно, Забава! Ничего страшного с тобой не случилось. Готовься себе и дальше к свадьбе. А надо объяснить жениху, где ночевала – говори, что Ксандор приказал убрать наутро его лабораторию. Как ты бегала с ведрами, много дворни видело. А надо будет, астролог прикажет, и Малинка подтвердит, что вы все время были с ней вместе. Поняла?

– Да, мой господин, – в безжизненном голосе служанки звучало только повиновение.

Для Ищущего истину это было слаще птичьего пения. Разве игрушка должна боготворить своего господина? Достаточно, что она покорна его воле.

– Вот и хорошо, тогда целуй меня и можешь топать домой.

Губы у девушки были почти ледяные, но мягкие и податливые, как нежнейшая мякоть спелых слив. Вышемир едва не решил повременить на час-другой с отъездом. Хорошо выспавшись, он чувствовал себя значительно бодрее. Но молодой хранитель не привык откладывать дела ради развлечения.

– Ну, чего ты, дуреха, так расстроилась? – почти нежно погладил девушку по щечке. – Радоваться должна. Другая на твоем месте пела бы от радости. Быть тайной любовницей хранителя очень выгодно. Сегодня я не оставляю денег, чтоб не вызывать преждевременные пересуды, но, когда вернусь, ты не пожалеешь. Если захочешь, все вокруг будут кланяться тебе, как дворянке.

Вышемир улыбнулся, потому что теперь взгляд Забавы отображал и недоверие, и некоторую надежду, что хранитель не обманет. Как легко иметь дело с наивными людьми. Им даже не надо давать конфету, достаточно пообещать.

– А хочешь, сделаю так, что твой жених молиться на тебя станет! Разве это не достойное вознаграждение всего лишь за согретое ночью ложе? Ну же, подумай сама и улыбнись.

– Вы правы, мой господин, – Забава растянула губы в улыбке. И вдруг неожиданно для нее все, что вчера воспринималось как трагедия, стало казаться девушке незначительным приключением. Над которым стоило посмеяться вместе со своим господином. И чего только рыдала, дуреха? Да и сам хранитель, посвежевший и умытый, нынче утром выглядел почти красавцем.

Вышемир, насмешливо фыркнув, чмокнул девушку в носик и быстро вышел из апартаментов. Все, что имело отношение к развлечениям, было оговорено и отложено на потом. Деньги и волшебное зелье от Ксандора мирно соседствовали в его чересседельной суме, дожидаясь своего времени, – а значит, можно было отправляться в путь, в конце которого хранителя ждали безграничная власть и свершение всех надежд.

Промучившись всю ночь, даже не смежив век – о каком сне можно говорить, после таких убийственных новостей, – Ксандор решил не медлить и попробовать еще раз заручиться поддержкой Беляны. Яд и все такое, конечно, хорошо, а иногда и вовсе незаменимо, но королевская воля, особенно изложенная на пергаменте и утвержденная большой печатью, тоже имеет свой вес. Всякое может случиться. А ну, как не удастся Вышемиру устранить чужестранца? Маловероятно, но чего не бывает. Вот тогда заранее заготовленный указ и пригодится.

Ксандор приоделся соответствующим образом, прихватил для солидности самый толстый фолиант из своей библиотеки, написанный на одном из забытых языков, прикрыл лицо маской, а когда вышел за двери – наткнулся на десятника и четырех гвардейцев.

– Это что за новости? – Всегда невозмутимый провидец удивился настолько, что позволил заметить это состояние другим. Неужто Жирослав преодолел гипноз и доложил королю о готовящемся перевороте? – Почетный караул или стража?

– Приказ сотника, господин астролог! – браво отрапортовал десятник.

– И что шевалье вам приказал?

– Господин сотник приказал: «Стеречь предсказателя Их Величества как зеницу ока!», господин астролог.

– Гм…

– Куда прикажете сопровождать? – Десятник, явно считая свой пост почетным, проявлял рвение, а следовательно, никаких конкретных указаний не получал.

– К королеве…

Ксандор уже было шагнул вперед, но решил, что дополнительная проверка не повредит. Если это конвой, то уменьшать количество людей десятник не имеет права.

– Вот что, воин… Как тебя?

– Весей, мудрец!

– Раз такое дело, Весей, то оставь двоих здесь. Пусть охраняют двери в лабораторию! Я не завершил важный опыт, а служанки в последнее время слишком любопытны. Можешь себе представить, только вчера Забава смахнула с моего стола пыль, собранную в могильном склепе, будто обычную грязь! А я только за одну щепотку заплатил золотой цехин!

Десятник не сумел скрыть отвращения, но кивнул без раздумий.

– Как прикажете, господин астролог! Ярко! Вереск! Глаз с дверей не сводить и никого к ним не подпускать! Ясно?!

– Да, господин десятник!

– Выполнять!

Стражники сделали уставный поворот и замерли у входа в лабораторию с таким видом, что и Змий подумал бы прежде, чем туда соваться.

Больше всего походило на то, что караул стал неожиданным последствием вчерашнего применения пыльцы. Видимо, какое-то слово так застряло в голове сотника, что он стал считать королевского астролога персоной, которой надлежит личная охрана.