Я знаю точно: не было войны - Влад Тарханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зачем описывать еврейское застолье? Чем оно отличается от любого другого свадебного застолья? Ты был на одной еврейской свадьбе, так ты видел все их вместе взятые. Так нет же, застолье было обычным, гости даже танцевали — это скрипач Сруля Райхман пришел на праздник со своим инструментом, как он не мог порадовать молодых и гостей? Он и старался, и было хорошо! Как же было хорошо! Особенно Арочнику и Монечке…
Нет, вы поймите меня правильно, не обошлось без каких-то досадных мелочей, но это все были всего лишь досадные мелочи. Ну и что с того, что молоденький Зорик Кац не рассчитал свое общение со спиртным, пока его мама Пэся о чем-то спорила с соседкой тетей Дорой, а Сашик Вайншток чуть-чуть подрался с Мосей Шнеерзоном? Ну, эти две семьи хоть живут через забор, а друг друга не переносят, так это дело обычное — даже синяков не успели наставить — только схватились за грудки, как Абрахам их тут же развел по углам ринга, да так, что они чуть носом землю не рыли. Абрахама был сильным, и его уважали, но не только за физическую мощь. Больше никто ничего лишнего, кроме веселья не позволил! И долго-долго говорили соседи, что более вкусной и веселой свадьбы на нашей улице не было!
Ребекка смотрела на свадьбу чуть-чуть отрешенно. Она за сегодня набегалась и устала. И не выспалась — еще вчера было надо столько сделать! А что за сегодня говорить! Она искренне радовалась за сестру, но все-таки ее больше волновала сегодняшняя встреча — она столкнулась около базара с Валиком Куняевым. Тот только приехал откуда-то из командировки. Он попросил ее о свидании, хотел сегодня поговорить о чем-то важном. Услышав о свадьбе Мони смутился, неужели не знал? И они договорились встретиться завтра, в шесть часов вечера, на набережной. Интересно, о чем это он хочет со мной поговорить? — пришла в голову Ребекки неожиданная глупая мысль.
Глава тридцать пятая. Два свидания
«Почему мне так не везет на свидания?» — отрешенно дума Ребекка, глядя в окно вагона. Поезд медленно тащился до станции Жмеринка, а там надо было пересесть на еще один — уже до Винницы. Разница между прибытием и отправлением была небольшая — сорок минут, а еще надо было сориентироваться в толчее жмеринского вокзала, перебраться точно на нужный перрон, найти свой поезд. Ребекка ехала сдавать документы в Винницкий пединститут на заочное отделение. Она так и не закончила Одесский университет, и теперь, чтобы получить диплом учителя, должна была сдать документы на заочное отделение Винницкого пединститута. Винницкого — потому что он был ближе всех. Набор на заочное отделение был позже, но Ребекка не поступала на первый курс, а хотела восстановиться или перевестись на третий. Она звонила в приемную комиссию и ее попросили приехать с документами уже сейчас, чтобы решить ее вопрос оперативно.
«Почему мне так не везет на свидания?» — эта мысль все так же долбит голову, и только медленно проплывающие пейзажи за окном немного отвлекают ее от грустных мыслей. Показался дом обходчика, и седоусый мужчина в форменной тужурке стоит с сигнальным флажком на переезде, а стадо гусей купается в большой луже. И все равно в голове продолжает стучать все тот же вопрос. И Ребекка задумывается, вспоминая произошедшее с ней за эти дни.
Началось все с того, что Валик на свидание, почти по привычке, опоздал. Знал ведь, что Рива ценит именно пунктуальность в мужчинах, а все равно ей пришлось ждать его, как форменной дуре, почти полчаса. Хорошо что погода была великолепной. Что может быть лучше прохладного майского вечера, когда летний зной не пришел, а намечающаяся жара вымывалась частыми дождями? Могилевская набережная была усажена тополями и каштанами. Молодая листва чуть слышно шелестела от слабенького ветерка, идущего от реки, каштановые свечи догорали, влюбленные парочки прятались в густой тени почему-то именно каштанов, в густой кроне которых к вечеру смолк гул диких пчел. А его все не было и не было! Ребекка окончательно почувствовала себя абсолютной дурой и неудачницей. Она собиралась уже развернуться и идти домой, вот только тогда он и появился. Валик был каким-то растрепанным и несобранным, он поздоровался каким-то сдавленным голосом, и вот тут его нерешительность начала Ребекку здорово раздражать. Нет, сам по себе Валентин Куняев был парнем не робкого десятка, смелым, мог взять ответственность на себя, его стали продвигать по комсомольской линии, уже рекомендовали в партию. А вот с женщинами… нет, а вот с Ребеккой он совершенно терялся, переставал быть похожим на себя и не мог выдавить и двух десятков слов. Он пришел с букетом полевых цветов, которые, несомненно, сам и собрал. Они уже не раз прошлись по набережной, всматриваясь в быстрые воды Днестра, а Валик все только вздыхал и пытался вымучить из себя что-то вразумительное. Казалось, что этой пытке не будет конца. Наконец Валик сподобился на более-менее вразумительную фразу:
— Ну, как прошла свадьба?
И тут Ребекку, как говорится, понесло. Она что, ждала столбом этого охламона, надела то самое платье, что и на свадьбу сестры, потом терпела его попытки что-то выдавить из себя, мол, обещал сказать что-то важное. И это важное — поинтересоваться свадьбой сестры? Да, Ривка позволила себе высказать Валику, что она думает по этому поводу. Цветы полетели на траву, жалко, что такой красивый букет нарвал, нетушки, не будет больше у меня свиданий с этим мямлей! А никто пока на свидания не приглашает.
