Красная пыль - Алек Д'Асти

Сидеть, прикрыв глаза и расслабив спину, было почему-то приятно.

Уснувший Джуно задышал ровнее и глубже.

Лорна вытянула из кармана два мощных коммуникатора последней модели, цепляя один из них себе, а второй, очень осторожно – мальчику. Его длинные ресницы мелко подрагивали во сне, едва заметно; а тонкие пальцы отбивали по подушке быстрый, еле уловимый ритм.

На самой низкой громкости Лорна передала через связиста начало одной несложной мелодии с похожим темпом – Джуно мучительно нахмурился и перевернулся на другой бок, подкладывая ладонь под щеку и непроизвольно прижимая коммуникатор сильнее. Лорна передала другую мелодию – мальчик лишь тяжко вздохнул. Вихрь ярко-красных шариков с Пылью уже третью неделю весело резвился на Трикс. Госпожа Экгер вполне могла обойтись и собственными силами, но юлить и подкручивать условия договора ей не хотелось.

Джуно терпеть не мог никаких звуков извне, потому что явно слушал какие-то собственные, только ему доступные мелодии внутри головы, его личную, персональную музыку – скорее всего, быструю, динамичную, стремительную, агрессивную, очень молодую.

Лорна аккуратно сняла с мальчика коммуникатор, вздохнула и ползком двинулась к выходу – работы у нее было еще много. Сложной, но очень интересной, вдумчивой работы.

* * *

Все было готово для инкубирования.

Лекс сложил синие Стекла в контейнер с эмблемой лаборатории на матовом боку, уже закрыл крышку, но, резко вздохнув, вновь отжал магнитные застежки и вытянул обратно одну из теплых пластин. Затаив дыхание, делец обвел пальцами сложный сияющий многогранник – в горле сжался и раскрутился тошнотворный клубок, окутывая тело муторной дрожью.

Перед глазами промелькнули багряные лепестки Финикса…

Это было целое поле пушистых ярких цветов. Проклятая планета напрасно называлась Серой. Она должна была быть Красной, Багряной, Кровавой, но не Серой. Пышные перья соцветий. По-весеннему запашистое поле… но перья были сплошь слипшиеся от крови, опавшие, уже подсохшие, буроватые.

Ещё совсем молодой Алекс Аллиэнн растерянно оглядывал последствия недавнего побоища между местными. Тяжкий запах более чем сотни мертвых тел жадно сплетался с пряными мандариновыми корками Финикса, предательски толкая желудок вверх, к горлу, но Алекс только быстро сглатывал накатывающую муть – отец наблюдал за ним очень внимательно. Показывать свою слабость было нельзя… нельзя, нельзя. Нельзя. Сдержанность. Вести себя достойно. Всегда и везде. Даже на Серой планете. Даже у кровавого поля. Только отрешенность и надменно приподнятый подбородок… в сторону которого неожиданно метнулось белое изогнутое лезвие. Не слыша криков охраны, Алекс инстинктивно выставил вперед руки, успел перехватить копьеобразную палку у самого своего горла, зашипел и приготовился к сопротивлению, но держащая оружие худая рука на поверку оказалась совсем вялой, а нападающая – отвратно грязной, еле живой девчонкой лет пятнадцати. Алекс с силой оттолкнул ее, роняя в заросли Финикса, поднявшего тучу мельчайшей красной пыльцы, но отец приказал: «На борт! Без оружия и живьем!» – выдернуть у воющей на одной ноте девки светлый прут, сплошь покрытый резным узором, оказалось делом непростым, но сопровождающие это все-таки удалось. Прут странно хрустнул напоследок и был отброшен далеко в сторону. Орущую и рыдающую упаковали в транспортник…

Многогранник продолжал сиять на синем Стекле. Залпом выпитый стакан воды не помог. Лекс расстегнул ворот рубашки, сбросил сюртук и уселся прямо на пол… как тогда, напротив грязной до черноты аборигенки в транспортнике.

В грузовом отсеке никого кроме них не было. Алекс, не опасаясь порицания отца, протянул в сторону неподвижного, сжавшегося в комок существа – взятой в плен девицы – бутылку с водой. Реакции не последовало. Молодой Аллиэнн переместился чуть ближе, оставив бутылку у пыльных ботинок, и уже хотел отвернуться, как получил от девки в ответ тяжелый взгляд исподлобья. Глаза у нее были цвета темного меда – злые, яростные. Совершенно фантастические. Добыча села ровнее, гордо выпрямив спину, вытерла нос сжатым кулаком и сипловато выдохнула:

– Ненавижу тебя.

– Твое имя? – это был совершенно бессмысленный вопрос, но Алексу захотелось.

– Иди на хуй. Чтоб ты сдох, сучье отродье, – невозмутимо пожелала девка и разжала кулак, рассматривая лежащее на темной ладони гладкое костяное крылышко с неровным сколом сверху. Это было все, что осталось у нее от личного, всегда так ревниво оберегаемого оружия – тычкового прута…

Негоциант понял, что свихнется, если продолжит в том же духе, быстро поднялся на ноги, аккуратно упаковал Стекло с многогранником в контейнер и захлопнул крышку.

Красивой истории любви не вышло. Некрасивой тоже. Лекс несколько лет подряд пытался найти ту самую опасную палку, но полезные вещи на Серой планете расходились по рукам очень быстро, и резной прут с жестоко наточенным лезвием был успешно заменен жестоким Айзелом – не менее опасным и совершенно непредсказуемым. Убийственно непредсказуемым. Аллиэнн горько усмехнулся – ей нравилось. Она была в восторге. Марла – уже не грязная девка, а темпераментная Госпожа Экгер в ослепительно ярких нарядах и искрящихся фенечках.

Лексу оставалось лишь наблюдать. Сначала ее абсолютное счастье. Далее – равнодушный нейтралитет с супругом и бурную деятельность в Полисе. А потом – простую серую капсулу, неотвратимо летящую к Голодной.

Красный Айзела висел неподалеку и также вел наблюдение – на металлическом боку той капсулы был установлен исследовательский зонд. «Звезда наоборот» вызывала у гения от науки бурный интерес, а Госпожа Экгер уже не особо…

Синекрылый Летучий жутко трясло, притягивая все ближе к Голодной, пока Лекс стоял у панели окоченевшим душой мертвецом, с единственным желанием быть с ней хотя бы после…

Не вышло. Чтобы вырваться, пришлось сбросить в сторону Голодной весь груз, и Летучий, будто отталкиваясь от увесистых контейнеров с тяжелой рудой, все же преодолел жадное притяжение невероятно настойчивой черной дамы.

«Все, все, все! Хватит! Просто порадуйся, что ты нашел это Стекло. Так страшно искать то, в существовании чего даже не было полной уверенности, – Лекс покусал губы и подхватил контейнер. – Айзел исследовал все. Все, что его интересовало. Все и всех. Марлу тоже. Он не мог не оставить и ее данных, не мог… и оставил многогранник. Ты идиот, Юнир Лекс Аллиэнн – перелопатить все архивы и весь Нижний Полис, а все было так просто. Тайник на Малом Алгероне, который, конечно же, нашел Рэйлеон. Генотип. Ребёнок. Девочка. Ее продолжение. Никаких моих вставок. Только многогранник Марлы и… что-нибудь очень стандартное. Очень простое. Да. И внешность не похожую на нее, чтобы не возникло никаких подозрений, иначе… Рэйлеон всегда был очень умным мальчиком. Нет… глаза… глаза пусть будут ее. Да, пусть останутся ее. Мне, на память. Но не смуглая, не черноволосая, не такая… острая… только глаза, только глаза…» – даже не