Сны принцессы Лилиан - Яна Дубинянская

... и рухнуло - нет, просто нелепо шлепнулось назад на траву.

- Есть!!! - не своим голосом заорал Караджани. - Пульс... давление... дыхательный ритм... Он просыпается!!!

Веки с черной щеточкой. Александр не мог оторвать от них взгляда - так ли следят за объектами? - он видел только веки, выпуклые, бледные и чуть-чуть пористые. Кажется, движение... легкий тремор... прижмурились, сразу потеряв выпуклость... раскрылись.

Серые непонимающие глаза.

И внезапно парень сел. Рывком, как обычно и поднимаются с постели молодые, полные сил ребята. На его лице стремительно проявлялся румянец - и одновременно на глазах стягивались поры, кожа становилась здоровой и гладкой. Приглушенно зевнул, почти не открывая рта, а затем развел руки в стороны и широко, со вкусом потянулся. Треснула и расползлась под мышками древняя рубаха; парень удивленно уставился на лохмотья.

- Всего-то, - возбужденно заговорил Караджани. - Вы не знаете, Нортон, где Ляо Шюн? В Замке или в Лагере? Думаю, ему интересно было бы побеседовать... сейчас вызову.

Он снял с пояса портативный передатчик и принялся набирать код.

Тем временем разбуженный юноша смотрел на них в упор, переводя взгляд с одного на другого. То ли испуганно, то ли просто растерянно...

- Привет, - сказал Александр. - Как спалось?

Глупо, конечно; понять он тебя никак не может, и вообще, все попытки контакта должен предпринимать специалист - тут Караджани совершенно прав. Но, в конце концов, разбудил же он спящего - они оба разбудили, пусть, самовольно, без санкции начальника экспедиции и без присутствия контактолога!.. И, раз уж так получилось... парень должен услышать доброжелательные слова и увидеть улыбку. Должен осознать: с ним общаются, как с человеком, а не исследуют, как "объект"...

Юноша вдруг заметил провода на своих запястьях и судорожно сорвал их. В его глазах появился настоящий ужас.

- Однако ты, судя по всему, разоспался как следует. Лет сто, не меньше. И что тебе снилось?

Парень хлопнул ресницами.

- Корни, - бросил через плечо Габриэл. - Посмотрите, как дела с его корнями, навигатор Нортон... Контактолог Шюн! Почему так долго... ладно, слушайте меня. Немедленно...

Разбуженный стянул с висков присоски. Держа их в горсти, втупился вниз. Его щеки все сильнее наливались кровью. Он беспомощно выставил вперед согнутый локоть, словно пытался защититься неизвестно от чего...

Локоть. Стержневой корень рос из локтя: надо бы и вправду взглянуть, что там осталось - отросток, рана?.. Хотя к черту. Пусть прилетает Ляо Шюн, или Стен, или...

Лицо юноши стало совсем багровым.

- Немного не по себе, правда?

И вдруг парень шевельнул губами, будто надумал что-то сказать - но вместо этого несколько раз по-рыбьи беззвучно открыл рот, задышав часто и надрывно. Его глаза раскрылись так широко, что целиком обнажились радужные оболочки - сплошные расширенные зрачки. Почерневшие щеки. Испарина на лбу. Скрюченные пальцы у висков - и протянувшиеся от них два тонких провода, красный и голубой ...

Нортон рванул из рук Караджани портативный передатчик. Код. Черт возьми, код...

- Медик Димич!!!..

... Когда он сумел, наконец, все объяснить, когда Коста, оказавшийся, как назло, на другом конце Замка, равнодушно втолковал, что ничего не может поделать, так как химик Чакра десять минут назад улетел куда-то на катере группы...

Из кустарника послышался оглушительный треск, брызнули обрывки листьев, и Сингх Чакра, страшный, задыхающийся, с мокрыми слипшимися волосами, не замечая Нортона и Караджани, рванулся к бывшему спящему. И остановился, поняв, что все равно опоздал.

Глаза - кричащие из окоченевших орбит.

Надо их закрыть...

Неоантропсихофизиолог Караджани тяжело вздохнул и положил руку на плечо Нортона. Кажется, он и в самом деле искренне хотел утешить ассистента неудавшегося опыта:

- Зато теперь мы сможем произвести вскрытие.

ГЛАВА V

Замок спящей красавицы

Еще немного. Еще совсем-совсем немножечко... пожалуйста!

Конечно, умолять было бесполезно, да и некого. Она поняла это уже давно, в детстве. Когда извне врываются посторонние звуки и прикосновения, еще можно повернуться на другой бок, спрятать голову под подушку и не просыпаться до конца - но, даже если получится, СОН все равно становится просто сном. Живой мир с настоящими людьми - обычной цветной картинкой. Какой смысл?

Громко орали над головой птицы, а щекотка выше локтя стала невыносимой. Лили распахнула глаза, села и сощелкнула с левой руки нахального рыжего муравья.

Солнца еще не было. На траве и на ворсинках одеяла поблескивали капельки росы. Над ровным, как черное зеркало, прудом поднимался белесый туман. Раннее-раннее утро... Ну почему она проСНУлась так рано?!..

Лили поднялась, завернувшись в Джеррино одеяло - было еще довольно зябко. Может, именно утренний холод ее и разбудил, а вовсе не птицы и муравьи... хотя какая разница? Теперь точно не заСНУть до самого вечера. Она уже пробовала.

Длинные-длинные, пустые, никчемные дни. Сначала Лили бродила по парку и дворцу - где-то здесь мог отыскаться Эжан, спал же в беседке его маг-учитель! - но когда Джерри, бледный и кусающий губы, очень-очень серьезно попросил ее не уходить далеко одной, она согласилась. Великая Сталла, погруженная в беспробудный сон и запустение, наводила тоску, страх и гулкую пустоту. Как такое могло случиться с красивой, живой, чудесной страной? Страной, которая на самом деле... то есть во СНЕ... Но ведь СОН это и есть единственная правдивая реальность! Или?.. лучше не думать. Лучше не подходить близко, не присматриваться к этим жутким спящим...

Если честно, Лили не очень-то и хотела, больше того - боялась найти среди них Эжана. Нет. Эжан не может, никак не может быть таким - серолицым, запыленным, беспробудным... Не может, и все! - она так решила, и не нужно никаких доказательств. Сосредоточилась на другом и целые дни отчаянно билась над задачей: как бы поскорее увидеть его снова?.. Бодрствующего, настоящего...

Не раньше ночи.

ЗаСНУть днем никак не получалось, несмотря на жару и безделье. Она лежала у самой кромки пруда и следила за скользящими водомерками; веки тяжелели. Наваливалась смутная дремота, которая не имела ничего общего со СНОМ. Пожалуй, эта сиеста даже причиняла вред: к вечеру - а Лили пыталась ложиться рано, еще до захода солнца - она чувствовала себя такой бодрой и отдохнувшей, что хотелось плакать...

... Дымка над прудом потихоньку рассеивалась, по воде побежали серебристые блики. Рассветное солнце, еще прячась за деревьями, отразилось и вспыхнуло в каждой росинке, усевшейся на стебельке травы. Летнее тепло стремительно наполняло воздух; Лили отпустила край одеяла, и оно мягкими складками осело на землю. Птицы заходились в щебете и трелях, как сумасшедшие.