Сын человеческий, с илюстрациями - Александр Мень

Говоря о мудром Царе и Его Законе, Мара, разумеется, не мог иметь в виду Иродов. Ни один из них не пал от руки сограждан, и уж конечно никого из Иродов нельзя включить в число мудрецов, подобных Пифагору и Сократу. Поэтому наиболее вероятно, что в данном случае речь идет о казненном “Царе Иудейском” - Иисусе Назарянине, давшем людям новый Закон.

Обратимся теперь к иудейским авторам.

Филон Александрийский (ум. около 45 года н.э.) родился в Египте и всю жизнь прожил в этой стране. Познакомиться с христианством он мог лишь после того, как оно получило широкое распространение. Но к моменту его смерти в Александрии христиан насчитывались единицы, поэтому он едва ли знал об Иисусе. Впрочем, окончательного вывода сделать в данном случае нельзя, поскольку многие книги Филона утеряны.

От Юста Тивериадского - писателя конца I века - не сохранилось ни одного произведения. Византийский ученый, патриарх Фотий (IX век) читал его “Хронику Иудейских царей” и не нашел там упоминания о Христе. Но Христос проповедовал, когда Иудея находилась не под властью царей, а управлялась римскими прокураторами. О содержании же “Истории” Юста не дошло никаких свидетельств.

Иосиф Флавий (37 - ок.100), сочинения которого являются главным источником по истории Иудеи I века, священник, ученый и политический деятель, в молодости руководил боевыми отрядами Галилеи в войне против Рима. Но, попав в плен, он изменил свое отношение к восстанию. В книгах “Иудейская война” и “Археология”, обращенных к западной аудитории, Флавий старался приспособиться к пониманию своих читателей. Так, фарисеев он стилизовал под стоическую школу, а ессеев - под пифагорейцев. Он всюду настойчиво проводил мысль, будто восстание - это дело рук кучки авантюристов, сбивших народ с толку. Иосиф мог замалчивать и христианство, как замалчивал другие мессианские движения. Однако кое-какие, хоть и краткие, сведения о евангельских событиях историк все же сообщает.

Прежде всего он упоминает об Иоанне Крестителе.

Некоторые иудеи, - пишет он, - видели в уничтожении войска Ирода вполне справедливое наказание со стороны Господа Бога за убийство Иоанна. Ирод умертвил этого праведного человека, который убеждал иудеев вести праведный образ жизни, быть справедливыми друг к другу, питать благочестивые чувства к Предвечному и собираться для омовения. При таких условиях, учил Иоанн, омовения угодны Богу, так как они будут прибегать к этому средству не для искупления различных грехов, но для освящения тела, тем более что душа их заранее успела очиститься. Так как многие стекались к проповеднику, учение которого возвышало их души, то Ирод стал опасаться, как бы его огромное влияние на массы, вполне подчинившиеся ему, не привело к каким-либо осложнениям. Поэтому тетрарх предпочел предупредить это, схватив и казнив его раньше, чем ему пришлось бы раскаиваться, когда будет поздно. Благодаря такой подозрительности Ирода, Иоанн был в оковах послан в Махерон и там казнен[57].

Это сообщение Флавия признается теперь подлинным даже в атеистической литературе[58]. Не решаются больше отвергать и другое его свидетельство. Флавий пишет, что в 62 году первосвященник Ханан II, воспользовавшись отсутствием прокуратора, “приговорил к побитию камнями Иакова, брата Иисуса, так называемого Христа, равно как и нескольких других, обвиняя их в нарушении закона”[59]. Кто был этот Иаков, мы знаем из книг Нового Завета. Его действительно называли “Братом Господним”, поскольку он был из числа апостолов, принадлежавших к семье Иисуса[60].

Есть, наконец, в “Археологии” параграф, специально посвященный Христу, который всегда вызывал недоумение и споры:

В это время выступил Иисус, человек глубокой мудрости, если только можно назвать его человеком. Он творил дивные дела и был Учителем людей, с радостью приемлющих истину, привлекая к себе многих, в том числе и эллинов. Он-то и был Христом. Пилат распял его по доносу наших старейшин. Но те, которые его любили, не отступились от него, ибо он на третий день снова явился им живым, как это и было предсказано боговдохновенными пророками, которые также предвозвестили о нем много чудесных вещей. И до нынешнего дня есть еще люди, называющиеся по его имени христианами[61].

Многие выражения этого отрывка кажутся христианскими. Между тем Ориген в III веке писал, что Флавий, признавая праведность Иакова, брата Иисусова, не верил в Него Самого как в Мессию[62]. Значит, он читал текст “Археологии” в несколько ином варианте. В IV же веке церковный историк Евсевий Кесарийский уже цитирует место об Иисусе в том виде, как оно дошло до нас[63]. Вероятнее всего, где-то между III и IV веками неизвестный переписчик внес в книгу изменения. О том, как выглядел текст первоначально, можно лишь догадываться, но, конечно, там не было слов “Он-то и был Христом”, то есть Мессией[64].

В 1912 году русский ученый А.Васильев опубликовал арабский текст книги египетского историка X века Агапия, а недавно израильский исследователь Ш.Пинес обратил внимание на цитату Агапия из Флавия, которая расходится с общепринятой версией:

В это время жил мудрый человек, которого звали Иисусом. Образ жизни его был достойным, и он славился своей добродетелью. И многие люди из иудеев и из других народов стали его учениками. Пилат приговорил его к распятию и смерти. Но те, кто стали его учениками, не отреклись от его учения. Они сообщили, что он явился им через три дня после распятия и что он был живым. Полагают, что он был Мессией, относительно которого пророки предсказывали чудеса[65].

Пинес предположил, что именно так мог выглядеть первоначальный текст свидетельства Флавия. Это вполне вероятно. Во всяком случае Иосиф должен был писать именно в таких выражениях.

Итак, в “Археологии” Иисус упомянут один или даже два раза. А в “Иудейской войне”? Ведь она тоже касается истории Палестины I века. В том виде, в каком “Иудейская война” теперь существует, она не говорит о Христе ничего. Но есть предположение, что Иосиф рассказывает о Нем в другом варианте своего труда, написанном на арамейском языке[66]. Не исключено, что отголоски этого варианта могут быть найдены в древнерусском переводе “Иудейской войны”. Такую точку зрения впервые выдвинули немецкие ученые Берендс и Айслер. Дело в том, что славянская версия во многом отличается от греческой. Академик В.Истрин считал, что она могла быть заимствована из не дошедшего до нас текста самого Иосифа[67]. В книге есть место и об Иисусе Христе:

Тогда явился некий человек, если только можно назвать его человеком (природа и образ его были человеческие, вид же его сверхчеловеческий, а дела божественные), и творил чудеса дивные и сильные. Тем менее можно мне назвать его человеком, но и, глядя на его естество, не назовут его и ангелом. Все, что он делал, творил некоей невидимой силой, словом и повелением. Одни говорили о нем, что первый наш законодатель восстал из мертвых и явил многие исцеления и мудрость. Другие же думали, что он послан от Бога. Он же во многом противился Закону и не хранил субботы по отеческому обычаю, но ничего не творил скверного и нечистого. Он все совершал не руками, а словом, и многие из народа следовали за ним, внимая его учению, и многие шли, думая, что через него освободятся колена иудейские от рук римлян. Он имел обычай чаще всего быть перед городом на Елеонской горе. И там же исцелял людей. И собрались к нему 150 приверженцев (“слуг”), а многие из людей, видя силу его, что все, что он хочет, творит словом, требовали, чтобы он, войдя в город и избив римское войско и Пилата, воцарился над ними. Но он отверг это. После этого дошла весть о нем до иудейских властей. И, собравшись к архиереям, сказали: “Мы слабы и неспособны противиться римлянам. Но так как лук уже натянут, пойдем и донесем Пилату, что слышали, и будем спокойны. Не то услышит от других, и нас лишат имения и истребят с нашими детьми”. И, пойдя, возвестили Пилату. И он, послав, избил многих от народа и привел того чудотворца. Испытав его, Пилат понял, что он добродетелен, а не злодей, не мятежник и не искатель царства. И отпустил его, потому что он исцелил умирающую его жену. И тот пошел на прежнее свое место и стал творить прежние дела, и еще больше народа собралось вокруг него. И прославился он своими делами больше всех. Законники прониклись к нему еще большей завистью и дали 30 талантов Пилату, чтобы он умертвил его. И тот, взявши, предоставил им свободу самим исполнить их желание. И они искали подходящего времени, чтобы убить его... Распяли его вопреки отечественному обычаю и много издевались над ним[68].