Оружие – слово. Оборона и нападение с помощью... - Котлячков Александр Владимирович

Эти инструкции намертво врезаются в подсознание, в основном, за счет правильно выбранного момента и соответствующего невербального оформления.

Есть еще одна «нокаутирующая» мужчин фраза: «Я для тебя рожу». Фраза, кстати, по звучанию хорошая, добрая и сильная, имеющая суггестивные свойства. Если такую фразу сказать двадцатилетнему парню, то, невзирая на гипноз, искать его надо будет после этого днем с огнем. Другое дело – мужчина лет тридцати-сорока. Неважно, желает ли он сам ребенка; главное, что такое желание, высказанное «его женщиной» – елей на его самолюбие. Плюс то, о чем было сказано ранее.

Обычно дамы, произносящие такие фразы, сексуально расторможены, и довольно умело имитируют постоянное сексуальное влечение к данному партнеру и мультиоргастичность. «Ну и пусть себе имитируют! – скажете вы, – при чем здесь мужчина?» Но дело в том, что на свете есть один-единственный фактор, который быстро, мощно и однозначно вызывает сексуальное возбуждение и у мужчин, и у женщин. Догадайтесь – какой? Ответное возбуждение партнера!

Практически любой мужчина 30-40 лет, «заскучавший на домашних харчах», с такой дамой оказывается способным… ох, как на многое. На то, о чем с родной женой и не подозревал. (Напомню, мы говорим не о тех, кто периодически и умело изменяет женам). Поэтому за одно любовное свидание сексуальных контактов бывает несколько. Этого уже достаточно, чтобы провести приличное внушение.

К тому же напомним, что сексуальная расторможенность партнерши здесь воспринимается мужчиной как проявление искренних чувств, глупость – как непосредственность, вульгарность – как открытость. В общем, он видит, слышит и чувствует то, что желает видеть, слышать и чувствовать. Нескольких таких встреч бывает достаточно, что серьезно «приворожить» мужчину.

А потом начинаются мучения. Ладно, если мужчина достаточно просто смотрит на прелести жизни, и влюбляться не собирается. Но иногда кажется, что среди мужчин 30-40 лет, с хорошим образованием, специальностью, приличной должностью – море, мягко говоря, идеалистов! Один – учитель, другой – врач, третий – юрист… Вроде, с людьми работают, должны в людях разбираться, но – поди ж ты… По нашим наблюдениям, среди инженерно-технических работников идеалистов меньше, но тоже хватает. Сплошная амбивалентность, как сказал бы дед Щукарь.

Главная мечта «привороженных» мужчин – чтобы разрешили многоженство. Они любят жену и детей, но и к подруге испытывают сердечную привязанность.

Среди исследованных случаев не было жесткого кодирования словом. То есть, не встречалось фраз фонетически злых, страшных, плохих. Поэтому трудно сказать, применяется ли в «любовной порче» жесткое кодирование в принципе. Возможно, что жестко закодированные чересчур быстро уходят к новым женам, тогда как в рассмотренных нами случаях мужчины долгое время колебались с принятием решения.

Некоторые из мужей пытаются приспособиться: чем плохо – и жена, и любовница? Но в качестве окончательного решения это не получается ни у кого. Что же, дама зря старалась? Просто переспать с кем угодно – для нее проблемы нет. Как они порой говорят, «спать есть с кем – не с кем просыпаться». Она не хочет упустить этот вариант: он еще хочет, он еще может, он не глуп (хотя в отношении предмета влюбленности – откровенный дурак), с высокой зарплатой. Может, он – не Аполлон, так она и сама – не Бриджит Бардо.

Без всякого цинизма мы абсолютно твердо заявляем банальность, которую знают все: в нашей культуре у любой нормальной одинокой женщины (и приличной, и неприличной) мысль работает в одном направлении – ей нужен свой собственный мужчина. Прочие утверждения – либо обман, либо самообман..

Но вот в чем парадокс – приличная одинокая женщина имеет гораздо меньше шансов получить свое «скромное женское счастье», тогда как шлюха – пожалуйста. «Слово знает». Удержит она мужчину после или нет – еще вопрос, но вот отбить, увести – может.

Итак, мысль у нее работает в этом самом нужном направлении. И поздно или рано (чаще рано) она начинает намекать мужчине на то, чтобы он «был только мой». Внушение идет по отработанной схеме. Зачем какие-то разговоры, зачем логическое убеждение, если можно внушить, да еще довольно приятным образом.

И у мужчины появляются признаки порчи. Тут и необоснованный риск, и пьянство, и много еще чего. Вплоть до попыток самоубийства. Существуя в своем ежедневном неврозе, он ведет туда и жену, и детей. Теперь страдает вся семья.

В этом месте можно было бы пустить слезу и добавить про страдания несчастной любовницы. Но не надо лукавить. «Профессиональная разлучница» помнит, что ее уже оставляли много раз, и понимает, что если ее снова бросят, она легко это переживет.

У мужчины – «любовная порча». Можно ли ее снять? Можно, но трудно. Клин клином вышибают. То, что «наведено» фактически под гипнозом, и снимается соответствующим образом. Способов несколько. Расскажем о них.

Несколько лет назад один из соавторов, будучи фанатиком эриксоновского гипноза, свято и слепо верил в его всемогущество. Поэтому применял его, когда надо и когда не надо. Тогда он и попытался впервые снять «любовную порчу». Забегая вперед, скажем, что порча снялась. Но мы до сих пор не уверены, что благодаря вмешательству. Дадим теперь возможность рассказать сюжет от первого лица:

«Ко мне обратилась жена одного знакомого, попросив помочь избавить его от „порчи“. Проще говоря, „муж загулял“, но не просто загулял, а серьезно влюбился. При этом любил и жену, и ребенка. Метался и туда, и сюда.

Я согласился помочь. Это была моя первая ошибка: в случае неудачи нажил бы врага; в случае удачи – рисковал тем же. Но я свято верил в эриксоновский гипноз. Кроме того, подсмотрел, как «любовную порчу» снимают «колдуны» и «экстрасенсы». При этом, как и любой фанатик, даже не интересовался: а что же потом происходит после этого снятия? Все казалось простым и ясным.

Мой знакомый был в состоянии сильнейшего невроза. А значит, принять решение самостоятельно он не мог в принципе. Я погружал его в гипнотический транс, при этом нахваливал жену (зачем, спрашивается?) и пытался вызвать отвращение к любовнице (зачем, спрашивается?). Я внушал, что именно она навела порчу (это была моя самая большая глупость!).