Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич

Днем 28 июня, пока шла усиленная подготовка к переправе, несколько советских самолетов совершили налет на позиции 24-го разведывательного батальона и сбросили несколько бомб среднего калибра. Немецкое командование сделало вывод, что речь идет о рядовом налете и пока нет никаких свидетельств в пользу того, что командование Приморской армии заметило приготовления.

Доставку штурмовых лодок к берегу планировали осуществить с наступлением темноты. Днем весь район патрулировали самолеты, не подпуская советскую авиацию. Непосредственно перед переправой от Константиновского равелина и далее вдоль берега 3 катера должны установить дымовую завесу. В первой половине дня из штаба LIV корпуса поступило распоряжение, что от артиллерийской подготовки следует отказаться. Таким образом, можно будет достичь полной внезапности и перебросить 31-й полк на плацдарм в максимально короткие сроки[363].

С восходом солнца 50-я дивизия приступила к подготовке условий для операции «Факельтанц». Ее 121-й полк своими ударными группами ворвался на восточную окраину д. Гайтаны, завязав там бой, и к 9.00 деревня была полностью в руках немцев. Командир полка собственным решением направил полк вниз, в долину, стремясь форсировать р. Черная и не допустить подрыва моста через нее. Атака оказалась успешной, и железнодорожный мост попал в руки противника неповрежденным.

В захвате Гайтанских высот и д. Гайтаны принял участие 97-й полк во взаимодействии с 50-й дивизией. После проведения короткой зачистки его солдаты спустились в долину р. Черная и стали переправляться на ее противоположную сторону. В этот момент из районов ПМ 062 и ПМ 065 по немцам был открыт огонь, который заставил их отказаться от форсирования реки. Командир 132-й дивизии пришел к выводу, что, пока не наступят сумерки, об образовании плацдарма на противоположном берегу не может быть и речи.

Тем временем 121-й полк 50-й дивизии вместе с подчиненным ему 32-м полком, преодолев сопротивление оборонявшихся, с тяжелыми боями вышел к ПМ 066, занял местность вокруг него и продолжил движение в западном направлении. Следующей целью стала высота с памятником ПМ 067.

На Гайтанских высотах в утренние часы 123-м полком было взято 150 пленных. После 9.00 командиры 2-го (хауптман Мариенфельд) и 3-го (обер-лейтенант Беренфенгер) батальонов, осмотрев прилегающую местность, приняли решение также попытаться форсировать р. Черная и, пока советские войска не пришли в себя, создать на противоположном берегу плацдарм. О своем намерении они доложили командиру полка, тот полностью с ними согласился и попросил у вышестоящего командования поддержку от авиации и артиллерии.

В 10.00 7-я рота преодолела р. Черная по мосту и ворвалась на ст. Инкерман. Через полчаса она захватила 16 пленных. Единственным препятствием стал орудийный дот у ПМ 068, в котором держали оборону 18 красноармейцев. Дот был уничтожен вместе с гарнизоном.

В боях 28 июня отличился хауптман В. Мариенфельд, командир 2-го батальона 123-го полка. Хауптману В. Мариенфельду было хорошо известно, что выход на эти высоты запланирован дивизией только на 29 июня, но он, попросив поддержки у командира 3-го батальона, счел возможным нарушить приказ, чтобы использовать благоприятный для атаки момент. Он не мог поступить иначе, поскольку после трехнедельных боев боевой дух его солдат резко упал, и он опасался, что второй раз в атаку их будет уже не поднять. Почти беспрепятственно и без потерь немцам удалось перебраться за реку и взобраться на скалы. Здесь ими был оборудован наблюдательный пункт, а само место оказалось весьма удобным для дальнейшего развития наступления.

После «отрыва» 2-го батальона от основных сил соседний 3-й батальон 123-го полка остался без прикрытия с левого фланга. Несмотря на это препятствие, его командир обер-лейтенант Беренфенгер решил самостоятельно начать штурм ст. Инкерман, чтобы не дать возможности приморцам закрепиться в этом населенном пункте. К вечеру большая часть поселка оказалась в немецких руках[364].

Начались бои за Инкерман, в которых немцам пришлось вновь биться буквально за каждое строение. Действуя 3-м батальоном с юга, а 2-м – с севера, они вскоре заняли почти половину населенного пункта. Для развития успеха полковник Ринглер в 10.30 направил свой 122-й полк за р. Черная, но, как и ранее 97-й полк, попал под шквальный огонь, который велся из северной части ст. Инкерман и садов, и был вынужден отойти.

В 15.00 немцы перехватили радиопереговоры, из которых следовало, что с советской стороны готовится контрудар на ст. Инкерман. Противник успел подготовиться и в 16.00 контратаку частей 138-й бригады без особого труда отразил. Однако темп наступления упал, и полностью захватить станцию к исходу дня так и не получилось.

Попытки войск III сектора воспрепятствовать прорыву противника в Инкерманскую долину провалились. Ослабленные непрерывными боями 25-я дивизия и 3-й полк морской пехоты были вынуждены отойти. К вечеру они занимали позиции по левому берегу р. Черная вплоть до ее впадения в Северную бухту. Отход дивизии Т.К. Коломийца поставил в тяжелое положение 8-ю бригаду. Над ее батальонами нависла реальная угроза окружения. Поэтому командующий армией отдал им приказ отходить на рубеж пос. Инкерман – выс. 75, 0. После этого натиск противника на войска III сектора ослаб. В 8.00 утра он прекратил атаки, начав подтягивать пехоту и артиллерию в район железнодорожного моста через р. Черная, к инкерманскому Свято-Климентьевскому монастырю, к бухтам Голландия и к устью Сухарной балки.

После полудня немецкие войска возобновили наступление на участке от района Гайтан до станции Инкерман против оборонявшихся на этом участке частей 8-й и 138-й бригад. Все атаки противника ворваться на выс. Карагач были успешно отбиты, после чего части 138-й бригады предприняли контратаку и частично заняли станцию Инкерман. Однако вклинение в боевые порядки оборонявшихся в этом районе оставалось.

Бои вновь принесли приморцам потери, для восполнения которых резервов уже не было, и в качестве пополнения на передовую поступали подразделения, сформированные преимущественно из тыловиков.

Южный сектор

Схема № 10

Ночью боевая группа 72-й дивизии дошла до садов и огородов, находящихся в 500 м севернее выс. ПМ 023, и, сломив сопротивление оборонявшихся здесь частей, заняла их позиции[365]. Под давлением противника 386-я дивизия и 7-я бригада морской пехоты отошли на Сапун-гору, немного спрямив фронт и уплотнив боевые порядки. Сюда же были стянуты 81-й и 125-й танковые батальоны. Последний, насчитывавший 24 танка, сосредоточился в Хомутовой балке.

Части XXX корпуса к исходу дня вошли в соприкосновение с частями LIV корпуса, и тем самым были созданы необходимые предпосылки для совместного наступления на Сапун-гору, к которому так долго готовились.

В этой связи командующий 11-й армией отдал соответствующий приказ. Для командования и войск XXX корпуса известие о грядущем наступлении стало облегчением. Вот уже несколько дней дивизии находились на исходных позициях для атаки под постоянным огнем советских войск и несли потери, не имея возможности двинуться вперед. Теперь период ожидания остался позади. Генерал М. Фреттер-Пико пребывал в уверенности, что им и его подчиненными сделано все необходимое для достижения успеха в намеченном на завтра наступлении[366].

Во второй половине дня генерал П.А. Моргунов вместе с комендантом Севастополя выехал в город. Они проследовали вдоль южного берега Северной бухты, проверяя состояние противодесантной обороны, осмотрели сам Севастополь и с грустью констатировали, что от его былой красоты и величия почти ничего не осталось. По причине большого количества завалов на улицах, из-за которых было трудно проехать напрямую в нужный район, решили произвести расчистку наиболее важных транспортных магистралей – центрального кольца, образуемого улицами Ленина, Нахимовской и Морской, а также тех улиц, которые вели к линии фронта.