Рискованное увлечение - Джулия Росс

Он не спеша взял с туалетного столика старинный предмет с причудливым узором на оборотной стороне, свой выигрыш. Медальону было лет сто, не меньше. «Что в нем? – мельком подумал Олден. – Локон или миниатюрный портрет?» Заглядывать внутрь – было равносильно как попранию собственного достоинства, так и личной тайны Джульетты.

«Как все-таки несложно устоять перед мелкими соблазнами жизни!» – мысленно сказал он.

В итоге золотой медальон отправился к нему в карман нераскрытым.

Олден обнаружил лорда Эдварда сидящим в гостиной, где проходил их шахматный матч с Джульеттой. Терпкий аромат кофе маскировал оставшийся с вечера затхлый запах вина и духов. Сын герцога, сложив пирамидкой пальцы, вытянулся в шезлонге рядом с потухшим камином. Похоже, он так и не ложился в постель. Возле его локтя на боковом столике что-то поблескивало.

Кольца! Олден отдал их в Лондоне сэру Реджинальду и с тех пор совсем о них забыл. Стуча каблуками, он прошел через комнату.

– Доброе утро, Грейсчерч, – обронил через плечо лорд Эдвард. – Кофе? Налейте сами.

– Этим утром мы без слуг, сэр?

– Вы же наверняка не захотели бы, чтобы челядь сэра Реджинальда стала свидетелем предстоящего обмена?

– Почему нет? – сказал Олден, одолеваемый безумным желанием вытащить свою шпагу. С каким наслаждением он заставил бы навсегда замолчать этот протяжный носовой голос! Вместо этого он подошел к буфету и плеснул себе кофе из серебряного кофейника. – Прошлой ночью у нас было достаточно свидетелей.

– Тогда это имело смысл. Послушайте, сэр! Вы не могли бы отложить в сторону свой клинок? Будьте так любезны, а то вы заставляете меня нервничать. – Сын герцога наблюдал, как Олден отстегивает шпагу. – Спасибо, сэр. – Он постучал кончиками пальцев по кольцам. – Вот ваши побрякушки.

– Вы так уверены, что я их уже выкупил? – Олден отнес свой кофе на столик возле камина и забрал свои кольца. Одно за другим, они скользнули на пальцы, заняв свои привычные места.

– Конечно, – улыбнулся сын герцога. Под высохшей пудрой его лицо было похоже на засахаренный кекс. – Ваш успех очевиден. Медальон у вас? Ну что, плод был сладок?

– Благосостояние слаще. – Олден растопырил пальцы и принялся их рассматривать.

Эх, сжать бы кулак да смахнуть навсегда эту насмешливую ухмылку.

– К великому прискорбию, до благосостояния еще далеко. Разве вы не по уши в долгах, Грейсчерч?

– Ну, о своих делах я уж как-нибудь позабочусь.

– Только после того как мы урегулируем наше пари. Медальон, сэр.

Пьянящий аромат кофе ударил в ноздри, когда Олден взял свою чашку. Он достал из кармана медальон и уронил его на стол.

– Отдаете с такой легкостью? – сказал лорд Эдвард. – А до леди вам совсем нет дела?

– Я же распутник, – в некоем ожесточении констатировал Олден, упиваясь своим бесшабашным заявлением. – Неужто вы и впрямь полагаете, что у меня есть сердце?

– Нет, сэр, я так не думаю, – засмеялся лорд Эдвард. Он вынул из кармана камзола пригоршню бумажек и одну за другой разорвал на клочки. Потом достал свою записную книжку и, сделав какие-то пометки, передал Олдену. – Вы удовлетворены?

Олден нацарапал поперек свою подпись. Мелкие кусочки бумаги, точно снежные хлопья, кружились вокруг его ног. Он отпил свой кофе, обжегший саднящее горло подобно растаявшему льду.

– И еще остаются обещанные пять тысяч.

– Банковский счет вам доставят завтра утром, а пока – мое обязательство. – Лорд Эдвард протянул расписку.

– Можете оставить ее себе. – Олден поставил свою чашку, негодуя на дрожь в руке, – лихорадка пробирала его до костей.

– Зачем? – Сын герцога удивленно поднял брови.

– В счет уплаты за драгоценность леди, – сказал Олден. – Я коллекционирую подобные сувениры. Эти милые пустячки дополняют приятные воспоминания.

Разумеется, он лгал. Но какое это имело значение?

Лорд Эдвард сильным шлепком ладони накрыл медальон.

– Это не продается, Грейсчерч!

Олден отошел поглядеть в окно. Голова раскалывалась от боли. В жилах бежала вскипевшая кровь. Под тонким камзолом, в розовом с серебром жилете и кружевах, он взмок как загнанная лошадь. «Не приведи Бог сейчас упасть в обморок!»

Он попытался сосредоточиться.

– Все продается, сэр. Просто это вопрос цены и согласия.

– Ба! Да она никак вскружила вам голову! Может, вы собираетесь предложить леди руку и сердце, сэр?

За окном по-прежнему было пасмурно, непрекращающаяся морось напитывала влагой сад. Вода блестела на статуях и подстриженных кустах.

– Леди не интересует замужество. Разве вы не заметили?

– Вы имеете в виду мое вчерашнее предложение? Ерунда!

– Вы просили ее выйти за вас замуж. Я тронут.

Лорд Эдвард откинул голову и взревел:

– Замуж?! Я совсем не собирался жениться на ней; Я хотел ее… однажды. Если вы и поныне находите ее соблазнительной, видели бы ее в шестнадцать! Но чтобы я стал пятнать себя сейчас? Неужели вы думаете, я настолько деградировал, что позарюсь на остатки от Джорджа Хардкасла? Его дед был мясником.

«Сосредоточься!»– приказал себе Олден. Боль кувалдой стучала в голове, не давая возможности думать. Суставы ломало так, как будто по ним прошелся молот кузнеца.

– Тогда позвольте узнать, зачем вы просили ее?

– Чтобы нагнать страху.

– Так ваше возобновившееся ухаживание было блефом? Должен признаться, вы меня озадачили, сэр.

– Дорогой Грейсчерч! Умоляю вас, не надо изображать передо мной наивность. У вас может не быть души, но я надеюсь, желание отмщения вам понятно.

– Сожалею, сэр, но этот аргумент не для меня. – Олден вытащил носовой платок и приложил к пересохшему, пылающему рту. – Я никогда не преследовал ничего столь мелочного, как месть.

– Да, вы предпочитаете преследовать женщин, что идеально соответствовало моей цели, – сказал лорд Эдвард.

– Вы имеете в виду тот вечер в Лондоне, когда я имел беспечность проиграться в карты? – Олден привалился спиной к стене и скрестил на груди руки, чтобы скрыть дрожь. – Я буду вам премного обязан, если вы удовлетворите мое любопытство. В то вино было подмешано какое-то зелье?

– Увы, сэр, едва ли это тот вопрос, который один джентльмен задает другому.

– Но поверьте, у меня как-то необычно кружилась голова. Признайтесь, вы специально позволили мне победить в нашем небольшом состязании в то утро?

– Я даже признаюсь, что вы были наиболее достойным фехтовальщиком, Грейсчерч. Редко кто прижимал меня так, как вы. Мне пришлось чертовски туго. Но, конечно, вы не получили бы перевеса, если бы я не позволил этого.

– Как глупо было с моей стороны не спросить об этом вовремя! – сказал Олден. – И так же глупо было бы не поинтересоваться сейчас, почему в ту ночь мне так странно не хватало здравого смысла.