Связной - Евгений Сухов

Тимофей переходил от одного пути к другому. Картина была мрачная. Такую можно увидеть только после ожесточенного длительного боя. Диверсанты и бойцы Красной армии были одеты в одинаковую форму, так что отличить своего от чужого, тем более ночью, весьма сложно.

— Какая была ваша главная задача?

— Охранять железнодорожный узел, — четко ответил майор.

— Вы ее выполнили? — Начальник милиции стыдливо отвел глаза. — Сколько погибло ваших людей? — в упор посмотрел на него Романцев.

— Сейчас это сложно сказать… Но, думаю, не менее тридцати человек.

— Тридцать человек… Где сейчас диверсанты?

— Не знаю… Видно, куда-то разбежались.

— Разбежались? Почему вы не знаете, куда ушел враг? Почему не организовали преследование? — Майор продолжал угрюмо молчать. — Старшина, — посмотрел Романцев на стоявшего рядом Сидорчука, — забери у майора пистолет и отведи в комендатуру. Пусть посидит там для дальнейшего разбирательства.

— Слушаюсь! Пистолет, — навел старшина автомат на майора. Тот повиновался: выудил из кобуры «ТТ» и протянул его старшине. Спрятав пистолет в карман, Сидорчук распорядился: — Руки за спину! Пошел!

— Товарищ старший лейтенант, но ведь кто же знал!

— Знать нужно всегда! Война идет! Здесь тебе не богадельня! Разговор окончен. Отведешь майора и немедленно возвращайся, ты мне нужен.

Вперед вышел молодой офицер с погонами офицера НКВД.

— Лейтенант Акимов, — представился он. — Разрешите доложить, товарищ старший лейтенант.

— Докладывайте.

— Мы сосчитали и свои потери, и диверсантов. Милиционеров и охраны, вместе с железнодорожниками, полегло тридцать пять человек, диверсантов убито всего лишь двое. Стрельба началась одновременно и повсюду, и большая часть людей полегла в первые же минуты боя.

— Воевал? — спросил Романцев.

— Так точно, товарищ старший лейтенант. На Волховском фронте. Был контужен, после восстановления направили в НКВД.

— Что можешь сказать по диверсантам?

— Диверсанты довольны тщательно подготовились к нападению, и этот железнодорожный узел был выбран далеко не случайно. Через этот узел идут поезда на Курск. Сейчас там завязалось серьезное сражение. На станции они вывели из строя все главные точки, подожгли цистерны с горючим, обстреляли здание вокзала, взорвали все основные пути. Думаю, что узел будет заморожен как минимум на неделю.

— Куда они пошли?

— В сторону леса, — показал лейтенант на чернеющую вдали полоску.

— Пробовали организовать преследование?

— Нас осталось всего лишь четверо… Пробовали… Но они такой шквальный огонь по нам открыли, что мы решили отойти и запросить подкрепления. Хорошо, что вы так быстро подъехали.

— Ты местный?

— Так точно, товарищ старший лейтенант! Здесь жил до восемнадцати лет, пока в армию не призвали. А после фронта сюда же направили. Думаю, что далеко диверсанты уйти не могли, там места заболоченные, а проводника у них наверняка нет.

— Пойдешь с нами, покажешь дорогу.

— Есть! — отчеканил лейтенант. Повернувшись к бойцам, понуро стоявшим в сторонке, распорядился: — Пойдете с нами! Если поторопимся, то сумеем их догнать!

Лес начинался сразу за станцией: темный, дремучий, с высоким бурелом, у развернувшихся болот частоколом встречал сухостой.

— Старшина, ты пойдешь с лейтенантом. Будьте повнимательнее, диверсанты могут устроить засаду или установить растяжки.

— Есть, товарищ старший лейтенант! — бодро отозвался Сидорчук. — Дело знакомое, два года на фронте в разведроте воевал.

Предосторожность была не лишней — уже при заходе в чащу обнаружили висевшую на кустах боярышника «лимонку». Сделав знак приостановиться, старшина, набравшись терпения, осторожно освободил чеку от гибкой проволоки. Придирчиво осмотрел рискованное место и мысленно похвалил себя за бдительность. Обнаружилась еще одна растяжка с наступательной гранатой «РГ-42». Укрытая хвоей, она выглядела безобидной железкой. Присев на корточки, Сидорчук срезал проволоку. Лейтенант, стоявший за спиной, лишь натужно сопел. Строй бойцов, растянувшийся на тропе, терпеливо выжидал, и когда старшина с облегчением подвесил обезвреженную гранату к поясу, лица красноармейцев расслабились. На какой-то момент показалось, что все опасности остались позади. Распрямившись, Сидорчук махнул рукой, давая понять, что можно двигаться дальше.

Миновали чащу. Дальше дорога была плохонькая, влажная, мягкая. Вокруг произрастала ярко-зеленая трава, это топь. Ноги то и дело вязли в грязи. Ступали по небольшим холмикам с редкими кустиками и пятнами мха. Лейтенант по каким-то лишь ему ведомым приметам уводил отряд в глубину леса, где, растянувшись на многие километры, простирались топкие болота.

Вскоре Акимов остановился. Сняв фуражку, вытер со лба обильно проступивший пот.

— Что там? — спросил подошедший Романцев. — Мы правильно идем?

— Другой дороги нет, товарищ старший лейтенант, — заверил Акимов. — С этого места можно пройти на три острова. Один будет в самом центре болот, а два других — поближе… Думаю, что диверсанты, скорее всего, пошли к дальнему острову. — Заприметив на траве лишь ему одному ведомую примету, он уверенно объявил: — Так оно и есть, туда и направились! Вот только деваться им с острова некуда — топь одна!

— Двигаем дальше, выкурим этих сволочей!

— Торопиться не стоит… Еще через сто метров вся тропа будет простреливаться, надо бы поосторожнее, — предупредил Акимов. Повернувшись назад, крикнул: — Предупредите строй, пусть идут след в след и держат дистанцию, иначе утопнут! — И, отломив толстую ветку, осторожно двинулся по едва заметной тропе.

Растянувшись в длинную цепочку и соблюдая значительный интервал, бойцы зашагали к небольшому островку, затерявшемуся среди болот. Прошли не более шестидесяти метров, как раздались сухие выстрелы — над головой веером просвистели пули.

— Ложись! — истошно заорал Романцев и упал в грязь, перепачкав лицо о вонючую болотину.

Неровный строй, растянувшийся на добрую сотню метров, послушно улегся в болотную жижу. По обе стороны от тропы раздольно раскинулась зыбкая трясина.

— Никого не зацепило? — тревожно спросил Романцев.

— Никого, — отозвался Акимов.

— Что они сейчас будут делать?

— Мы отрезали им основную дорогу к отступлению. Думаю, что будут искать какую-нибудь тропу с острова. Там мочажины до полуметра, просто так не пройти, но по гатям можно.

Не прошло и нескольких минут, как колыхнулись впереди кусты багульника, и на болото, проверяя его на прочность суковиной, ступил диверсант в форме майора Красной армии. Подняв автомат, Романцев, не мешкая, выпустил очередь. Пули прошли совсем рядом с диверсантом, заставив его нырнуть в чахлый ивняк.

— Никуда вы отсюда, сволочи, не денетесь! — заскрипел зубами Тимофей. — Всех достанем! Лейтенант, ты держи остров с этой стороны, чтобы никто не проскочил, а я с той!

— Уже держу, товарищ старший лейтенант, — охотно отозвался Акимов.

Остров был небольшой, со скудной осокой, разросшейся по берегам, только в самом центре поднимались чахлые стволы лиственницы. Немцы, заняв круговую оборону на убогом клочке суши, пристально всматривались в поднимающийся над болотом тяжелый клочковатый туман.

Неожиданно кусты дрогнули, и в топь, вооружившись посохом, ступил диверсант, спрятавшийся от пуль в ивняке. Шаг, другой… Казалось, что он уже отыскал нужную тропу, но в следующую секунду, крепко увязнув, упал, успев ухватиться за спасительно брошенную жердь.

Прицелившись, Акимов пальнул в него, когда тот попытался выбраться на берег. Пули врезались в почву, заставив плотнее вжаться в ржавую болотину. Туман, медленно стелившийся над трясиной, вдруг закрыл остров, только длинные ветки тростника торчали из него угрожающими пиками.

Романцев пустил короткую очередь в сторону острова, спрятавшегося за туманом, надеясь, что хоть одна из пуль сумеет зацепить какого-нибудь смельчака. Однако все было тихо — ни вскрика, ни вопля. Выпущенные пули сгинули где-то на середине болота.

— Если туман простоит еще с час, они смогут отыскать себе дорогу, — обеспокоенно произнес Романцев.

— Возможно, — сдержанно согласился лейтенант Акимов. — Места эти нехоженые, глухие, может, и затерялась где тропочка.

— Своими силами остров нам не окружить. Эти сволочи голову не дают поднять. Старшина, передай по цепочке замыкающему, пускай отходит, пока туман не поднялся, и позовет со станции подмогу. Самим нам остров не окружить!

— Есть!

Старшина отполз к бойцу, шедшему следом, и передал приказ. Тот понятливо кивнул и попятился к соседу…

Замыкающий боец отполз на безопасное расстояние в тот самый момент, когда туман, подогретый восходящим солнцем, поднялся на высоту человеческого роста, а потом, беспокойно цепляясь за кусты и вершинки низкорослых берез, исчез совсем.