Дом на берегу - Дафна дю Морье

— Да, — сказал я.

— Как я тебе уже сказал, к концу недели я получу из лаборатории первые результаты анализов. До тех пор воздержись. Ну все, мне пора. Береги себя!

— Постараюсь, — сказал я. — До свидания.

Повесив трубку, я словно перерезал единственную нить, связывающую два мира.

— Радуйся, дорогой! — сказала Вита. — Не пройдет и трех дней, как он будет здесь. Разве не чудесно? А сейчас не хочешь ли ты подняться в ванную и обработать глаз?

Позднее, когда глаз был промыт, а Вита скрылась на кухне, чтобы сообщить миссис Коллинз о предстоящем визите Магнуса и, уж конечно, обсудить его гастрономические вкусы, я достал карту дорог и снова попытался найти Триджест. Нет, его там не было. Уже известный мне Тризмилл был, и Триверран, Тринадлин, Тривенна — три последние тоже значились в Переписной книге — и это все. Возможно, Магнусу удастся что-то выяснить с помощью лондонского студента.

Вита вернулась в библиотеку.

— Я спросила у миссис Коллинз про семейство Карминоу, но она о таких и не слышала. Они действительно хорошие друзья Магнуса?

На мгновенье я оцепенел, услышав от нее это имя. Мне следовало быть крайне осторожным, иначе в голове опять могла начаться путаница.

— Скорее всего, он давно потерял их из виду, — сказал я. — Сомневаюсь, чтобы он встречался с ними в последнее время. Он ведь не часто сюда приезжает.

— Я проверила — в телефонной книге их нет. Чем занимается Оливер Карминоу?

— Чем занимается? Право, не знаю. Кажется, он служил в армии, потом на какой-то государственной службе. Лучше спросить у Магнуса.

— И его жена действительно привлекательна?

— Да, была, — сказал я. — Я никогда не разговаривал с ней.

— Но ты видел ее этим летом?

— Лишь издали. Навряд ли она бы меня узнала.

— А была она здесь в те добрые старые времена, когда ты приезжал сюда студентом?

— Весьма вероятно, но я ни разу не встречался ни с ней, ни с ее мужем. Мне очень мало о них известно.

— Но все же достаточно, чтобы узнать ее дочерей, когда ты увидел их на днях.

Я почувствовал, что все больше увязаю в собственном вранье.

— Дорогая, — сказал я, — чего ты добиваешься? Магнус мимоходом упоминает имена друзей и знакомых и среди прочих — Карминоу. Вот и все. У Оливера Карминоу раньше была другая семья, Изольда — это его вторая жена, и у них две дочери. Ты удовлетворена?

— Изольда? Какое романтичное имя!

— Не более романтичное, чем Вита, — возразил я. — Может, оставим ее в покое?

— Странно, что миссис Коллинз никогда не слышала о них. Уж она-то просто кладезь информации — знает в округе всех и вся. Но как бы там ни было, она мне сказала, что по дороге в Менебили Бартон есть превосходный манеж, так что я собираюсь пойти договориться с тамошними хозяевами.

— Слава Богу, — сказал я. — Почему бы тебе не пойти и не договориться прямо сейчас?

Она пристально посмотрела на меня, затем развернулась и вышла из комнаты. Я украдкой вынул свой носовой платок и вытер со лба вновь выступивший пот. Какое счастье, что род Карминоу угас, а то она непременно откопала бы кого-нибудь из потомков и пригласила его на обед в следующее воскресенье — то-то бедняга удивился бы!

Мне нужно было продержаться два — нет, почти три дня, прежде чем Магнус придет мне на помощь. Уж если что-то вдруг возбуждало любопытство Виты, отвлечь ее от этого было крайне сложно, и только такой человек, как Магнус, с присущим ему черным юмором, мог сознательно упомянуть в разговоре с ней имя Карминоу.

Остаток дня прошел без происшествий, и, благодарение Богу, мысли у меня больше не путались. Отъезд Билла и Дианы принес мне такое облегчение, что остальное уже было неважно. Мальчики отправились кататься верхом, а Вита, хотя она еще не пришла в себя после вчерашнего и мучилась с похмелья, благоразумно не жаловалась и не заводила разговора относительно вчерашней вечеринки. Мы рано легли и спали как убитые. А когда проснулись на следующее утро — это был четверг, — лил нескончаемый дождь. Меня это нисколько не волновало, но Вита и мальчики расстроились, так как наметили ещё одну морскую прогулку.

— Надеюсь, хотя бы в субботу и воскресенье дождя не будет, — сказала Вита, — иначе я просто не знаю, что делать с мальчиками. Ты же не захочешь, чтобы они весь день болтались в доме, когда здесь будет профессор.

— О Магнусе не беспокойся, — сказал я ей. — У него всегда полно всяких идей, хватит и на мальчиков, и на нас с тобой. К тому же мы с ним, скорей всего, будем заняты работой.

— Какой такой работой? Уж не собираетесь ли вы запереться в той странной комнате в подвале?

Она даже не догадывалась, как близка была к истине.

— Точно пока не знаю, — ответил я уклончиво. — Магнус отобрал кучу бумаг, возможно, он захочет просмотреть их вместе со мной. Исторические изыскания и все такое. Я уже говорил тебе о его новом увлечении.

— Ну что ж, это могло бы заинтересовать Тедди, да и меня тоже, — сказала она. — Было бы забавно устроить пикник в каком-нибудь историческом месте… К примеру, в Тинтэджеле. Миссис Коллинз говорит, что там непременно нужно побывать.

— Это не совсем то, что интересует Магнуса, да и к тому же там полно туристов, — сказал я. — Подождем, пока он приедет, тогда и узнаем.

Я все гадал, как нам, черт побери, отвязаться от них, если Магнус захочет наведаться в Граттен. Впрочем, об этом пусть у него голова болит.

Четверг, казалось, никогда не кончится, и скучнейшая прогулка по песчаным дюнам Пара не внесла разнообразия. Магнус советовал мне «попотеть и перетерпеть», и вечером я понял, что он имел в виду. «Попотеть» — это было очень подходящее выражение, в буквальном, физическом смысле. Я редко страдал (если не сказать вообще не страдал) потливостью, этим широко распространенным недугом. В школе еще бывало — после тяжелых физических упражнений, но далеко не так, как некоторые из моих товарищей. Теперь же, при малейшем усилии или даже когда я просто сидел не двигаясь, у меня из всех пор выступал пот, причем он отличался особым едким запахом, и я молил Бога, чтобы никто, кроме меня самого, этого не почувствовал.

Когда это случилось со мной в первый раз, после прогулки по песчаным дюнам Пара, я подумал, что это связано с физическими нагрузками, и перед ужином принял ванну, но вечером, когда Вита с мальчиками смотрели телевизор, а я, удобно устроившись в музыкальном салоне, слушал пластинки, все началось снова. Внезапное ощущение липкого озноба — и у меня по голове, шее, подмышкам, спине потек пот. Так продолжалось, наверное, не больше пяти минут, но за это время рубашка у меня стала хоть выжимай. Потливость, как и морская болезнь, вызывает скорее смех, нежели сочувствие (когда речь идет о других, а не о тебе самом, разумеется), но я-то понимал, что в моем случае это связано с новой реакцией организма на препарат, и не на шутку перепугался. Я выключил проигрыватель и поднялся наверх, чтобы вымыться и переодеться — уже во второй раз за вечер — и все это время меня мучил вопрос, как же себя вести, если следующий приступ начнется, когда я уже буду в постели с Витой.