Перебежчики. Заочно расстреляны - Олег Лемехов

А в 1974 году пошел на сотрудничество с ЦРУ Анатолий Николаевич Филатов, о котором небезызвестный Д. Баррон говорит, что он пытался как можно эффективнее навредить «родной и любимой» партии.

Филатов родился в 1940 году в Саратовской области. Его родители — выходцы из крестьян, отец отличился в Великой Отечественной войне. После окончания школы Филатов поступил в сельскохозяйственный техникум, а затем непродолжительное время работал в совхозе зоотехником. Будучи призванным в армию, он начал быстро продвигаться по службе, окончил Военно-дипломатическую академию и был направлен для прохождения службы в ГРУ. Хорошо зарекомендовавшего себя в первой командировке в Лаосе, Филатова, теперь уже в чине майора, направляют в июне 1973 года в Алжир. В Алжире он работал под «крышей» переводчика посольства, в обязанности которого входили организация протокольных мероприятий, перевод официальной переписки, обработка местной прессы, закупка книг для посольства. Такое прикрытие позволяло ему активно перемещаться по стране, не вызывая каких-либо подозрений.

В феврале 1974 года Филатов вошел в контакт с сотрудниками ЦРУ. Позднее, на следствии, Филатов покажет, что попал в «медовую ловушку». В связи с поломкой автомобиля он вынужден был в течение некоторого времени передвигаться пешком. Вот как об этом рассказывал на суде сам Филатов:

«Однажды в конце января — начале февраля 1974 года, находясь в городе Алжире, я ходил по книжным магазинам в поисках литературы по этнографии, быту и обычаям алжирцев. Когда я возвращался из магазина, на одной из улиц города возле меня остановилась машина. Приоткрылась дверца, и незнакомая молодая женщина предложила подвезти меня. Я согласился. Мы разговорились, и она пригласила меня к себе домой, сказав, что у нее есть интересующая меня литература. Подъехали к ее дому, зашли в квартиру. Я выбрал интересующие меня две книги. Выпили по чашке кофе, и я ушел.

Через три дня я пошел в магазин за продуктами и вновь встретил ту же молодую женщину за рулем в машине. Мы поприветствовали друг друга, и она предложила заехать к ней еще за одной книгой. Женщину звали Нади. Ей 22–23 года. Она бойко говорила по-французски, на с небольшим акцентом.

Зайдя в квартиру, Нади поставила на стол кофе и бутылку коньяка. Включила музыку. Мы стали выпивать и беседовать. Беседа закончилась в постели».

Филатов был сфотографирован с Нади, и эти фотографии предъявил ему спустя несколько дней сотрудник ЦРУ, назвавшийся Эдвардом Кейном, первым секретарем специальной американской миссии службы защиты интересов США при посольстве Швейцарии в Алжире.[54] По словам Филатова, он, опасаясь отзыва из командировки, поддался шантажу и согласился встречаться с Кейном. То, что американцы решили шантажировать Филатова с помощью женщины, неудивительно, так как он еще в Лаосе не отличался разборчивостью в связях. Поэтому совершенно неправдоподобной и абсолютно бездоказательной выглядит версия установления контактов Филатова с ЦРУ, выдвинутая Джоном Барроном. Он пишет, что Филатов сам предложил ЦРУ свои услуги, прекрасно сознавая, на какой риск он идет, но не видя, как по-другому можно навредить КПСС.

В Алжире Филатов, получивший псевдоним ЭТЬЕН, провел с Кейном более двадцати встреч. Он передал ему информацию о работе посольства, о проводимых ГРУ операциях на территории Алжира и Франции, данные о военной технике и участии СССР в обучении представителей ряда стран «третьего мира» методам ведения партизанской войны и диверсионной деятельности. В апреле 1976 года, когда стало известно о скором возвращении Филатова в Москву, его оператором стал другой сотрудник ЦРУ, с которым он отработал безопасные способы связи на территории СССР. Для Филатова два раза в неделю транслировались зашифрованные радиопередачи из Франкфурта на немецком языке. По установленным правилам информативные передачи начинались с нечетной, а отвлекающие — с четной цифры. В целях маскировки радиопередачи начались заранее, до возвращения Филатова в Москву. Для обратной связи предполагалось использование писем-прикрытий, якобы написанных иностранцами. На крайний случай была предусмотрена личная встреча с оперативником ЦРУ в Москве в районе стадиона «Динамо».

В июле 1976 года перед отъездом в Москву Филатову передали шесть писем-прикрытий, копирку для тайнописи, блокнот с инструкциями, шифроблокнот, прибор для настройки приемника и запасные элементы питания для него, шариковый карандаш для тайнописи, фотоаппарат «Минокс» и несколько запасных кассет для него, вставленных в прокладку стереофонических наушников. Кроме того, Филатову вручили 10 тысяч алжирских динаров за работу в Алжире, 40 тысяч рублей и 24 золотые монеты царской чеканки достоинством 5 рублей каждая. Помимо этого, заранее оговоренная сумма в долларах ежемесячно перечислялась на счет Филатова в американском банке.

Вернувшись в августе 1976 года в Москву, Филатов приступил к работе в центральном аппарате ГРУ и продолжил активную передачу ЦРУ разведывательных материалов через тайники и с помощью писем. Сам он после возвращения в Москву принял восемнадцать радиосообщений из Франкфурта. Вот некоторые из них:

«Не ограничивайтесь сбором информации, которой располагаете по службе. Завоевывайте доверие близких знакомых и друзей. Посещайте их по месту работы. Приглашайте в гости домой и в рестораны, где путем целенаправленных вопросов выведывайте секретные сведения, к которым сами доступа не имеете…»

«Дорогой «Э»! Мы очень довольны вашей информацией и приносим вам за нее глубокую благодарность. Очень жаль, что вы пока не имеете доступа к секретным документам. Однако нас интересует не только то, на чем имеется гриф «Секретно». Сообщите подробности об учреждении, в котором теперь работаете. Кем, когда, с какой целью оно создано? Отделы, секции? Характер подчинения вверх, вниз?

Очень жаль, что вам не удалось воспользоваться зажигалкой: срок ее годности вышел. Избавьтесь от нее. Лучше всего забросьте ее поглубже в реку, когда никого не будет поблизости. Новую получите через тайник».

Не забывал Филатов и о себе, приобрел новую автомашину «Волга» и кутил в ресторанах. Однако, как и в случае с Поповым и Пеньковским, в ЦРУ недооценивали возможности КГБ по слежке за иностранными и собственными гражданами. Тем временем в начале 1977 года контрразведка КГБ, ведя наблюдение за сотрудниками посольства США, установила, что сотрудники резидентуры ЦРУ с недавних пор стали осуществлять тайниковые операции с агентом, находящимся в Москве.

В конце марта 1977 года Филатов получил радиограмму, в которой сообщалось, что вместо тайника «Дружба» для связи с ним будет использоваться другой, расположенный на Костомаровской набережной и называющийся «Река». Двадцать четвертого июня 1977 года Филатов должен был получить через этот тайник контейнер, но его там не оказалось. Не было контейнера в тайнике и 26 июня. Тогда 28 июня Филатов с помощью письма-прикрытия известил об этом сотрудников ЦРУ. На этот тревожный сигнал вскоре Филатов получил следующий ответ:

«…Если вы использовали часть кассет для оперативной фотографии, их все еще можно проявить. Сберегите их для передачи нам у места «Клад». Также в вашем пакете для «Клад» просим сообщить нам, какое маскировочное устройство, не включая зажигалки, вы предпочитаете для мини-аппарата и кассет, которые, возможно, мы захотим передать вам в будущем. Так как было с зажигалкой, мы опять хотим, чтобы у вас было маскировочное устройство, которое скрывает ваш аппарат и в то же время действует правильно…

Новое расписание: по пятницам 24.00 на 7320 (41 м) и 4990 (60 м) и по воскресеньям в 22.00 на 7320 (41 м) и 5224 (57 м). Чтобы улучшить слышимость наших радиопередач, очень советуем использовать находящиеся в этом пакете 300 рублей на покупку радио «Рига-103–2», которое мы тщательно проверяли и считаем, что оно хорошее.

…В этот пакет мы также включили маленькую пластмассовую таблицу преображения, при помощи которой вы сможете расшифровывать наши радиопередачи и зашифровывать вашу тайнопись. Просим осторожно обращаться с ней и хранить…

Между тем сотрудники наружного наблюдения КГБ в результате слежки за работником московской резидентуры ЦРУ В. Крокетом, числившимся секретарем-архивистом, установили, что он использует тайники для связи с Филатовым. В результате было принято решение задержать его в момент закладки контейнера в тайник. Поздно вечером 2 сентября 1977 года во время проведения тайниковой операции на Костомаровской набережной были задержаны с поличным Крокет и его жена Бекки. Спустя несколько дней они были объявлены персонами нон грата и высланы из страны. Арест самого Филатова произошел несколько раньше.

Суд над Филатовым начался 10 июля 1978 года. Ему было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ст. 64 и ст. 78 УК РСФСР (измена Родине и контрабанда). Четырнадцатого июля Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством полковника юстиции М.А. Марова приговорила Филатова к расстрелу.