Сын Войны, Дочь Хаоса - Джанетт Рэллисон

над движением, которая вела к берегу реки. Я врезалась в него, петляя мимо пары бегунов трусцой. Серо-голубая река простиралась совсем недалеко от дороги, так близко. Навстречу мне шла семья, занимавшая почти всю ширину моста. Мать несла корзину для пикника, раскачивая её взад-вперёд. Протискиваясь мимо неё, я врезалась в корзину. Она вылетела у неё из рук, опрокинув чашки, тарелки и еду на землю.

— Смотри куда прешь! — крикнула она.

Она и остальные наклонились, чтобы забрать еду и не дать чашкам откатиться в сторону.

Хорошо, потому что они заблокировали Дейна на несколько секунд, позволив мне увеличить расстояние между нами.

Как только я спустилась с моста, я помчалась по траве, которая уступала место берегу реки. Вода теперь манила, мягко плескалась о берег. Я кинулась в реку, в одежде и со всеми вещами, подняв вокруг себя взрыв брызг. Холод воды едва ощущался. Я была в безопасности. Если бы Дейн ступил ногой в реку, он потерял бы свою дополнительную силу и не смог бы шокировать меня. Однако у меня всё ещё были бы силы, и я бы использовала их, чтобы сразиться с ним.

Как только я оказалась в воде, я повернулась, чтобы посмотреть, что делает Дейн. Он остановился на берегу, грудь его тяжело вздымалась от бега. Он упёр руки в бока и наблюдал за мной. Мы были единственными на этой стороне реки.

— Ты проиграл, — сказала я ему. — А теперь оставь меня в покое.

Мокрые пряди волос прилипли к моему лицу и шее сбоку. Я раздраженно оттолкнула их.

Дейн не пошевелился.

— Ты не можешь оставаться там вечно.

Я могла бы, если бы пришлось. И теперь, когда я была в безопасности, мой гнев усилился, вытеснив страх. Все обвинения, которые накопились со времён Аризоны, бросились мне на язык. Без всякого перехода я сказала:

— Ты поставил трекер на мой телефон. С того самого первого дня, когда ты поцеловал меня в парке, ты просто использовал меня, чтобы убить людей, не так ли?

Я не знаю, почему я задала этот вопрос. Я уже знала ответ. И всё же я хотела услышать, как он это признаёт. При всей его самоуверенности я хотела, чтобы он признался в своих злонамеренных мотивах.

Глаза Дейна были полны эмоций, но не раскаяния.

— Я не только вставил трекер в твой телефон, но и вставил в него микрофон. Я слушал твои разговоры с тех пор, как вы ушли.

Моё сердце остановилось на несколько ударов. Я думала обо всём, что я сказала и сделала рядом со своим телефоном.

Река тянула меня за собой. Я дрейфовала по течению, меня тянуло в более глубокую воду. Я позволила себе плыть в этом направлении. Где-то на берегу должны быть люди. Я бы сказала первому встречному, чтобы он позвонил в полицию.

Дейн шёл по берегу реки рядом со мной.

— Я не знал, что ты понятия не имеешь, что такое Сетиты. Я был уверен, что, когда ты узнаешь, ты бросишь этих гадюк, — он разочарованно покачал головой. — Ты не только осталась с Сетитами, ты целовалась с одним из них, — Дейн протянул мне руку. — Ты не можешь на самом деле хотеть выйти замуж за Джека. Он убивает людей.

Несмотря на холодную воду, текущую вокруг меня, я покраснела. Дейн слышал мои разговоры с Джеком. Он всё слышал.

— Ты действительно так обеспокоен убийствами? Сетиты убивают худших представителей общества. Ты убиваешь Сетитов. Какая группа заслуживает того, чтобы жить?

Дейн сделал паузу, как будто знал, что я права, но не хотел признавать этого.

— Ты хоть представляешь, каким был бы мир, если бы нас здесь не было, чтобы остановить Сетитов? У них были бы обычные люди, в загоне, как скот, которых можно использовать их для своих целей. Если бы Сетиты действительно хотели помочь обществу, они стали бы врачами, пожарными, социальными работниками, но они убивают, чтобы жить дольше. Им всё равно, кто их жертвы. Корал Симпсон было всего двадцать один. Ты не думаешь, что она могла бы изменить свою жизнь? Ты готова вот так играть в Бога?

Я не хотела этого слышать. Я изо всех сил старалась думать о Рорке и Джеке как о полицейских или солдатах.

— Хорусиане не задавались вопросом, собирался ли кто-нибудь из людей в Арктике изменить свою жизнь, прежде чем они сбросили на них плотоядных скарабеев. Разве ты тоже не играешь в Бога?

Вода плескалась о мои плечи стальными серыми волнами. Течение скользило по моим волосам и одежде, толкая меня вперёд. Дейн шёл по берегу, не отставая от моего медленного дрейфа вниз по реке.

— Ты права. Я не испытываю особой симпатии к социопатам. Твоему отцу больше пятисот лет. Ты думала о том, сколько жизней ему потребовалось, чтобы прожить так долго? — Дейн посмотрел на небо, производя вычисления. — У них не было флаконов в течение четырёхсот из этих лет, а это значит, что ему приходилось убивать каждый месяц… Четыре тысячи восемьсот плюс ещё триста за последние сто лет… — взгляд Дейна вернулся ко мне. — Твой отец убил более пяти тысяч человек. Как ты думаешь, каждый из этих людей заслуживал смерти? Даже если твой отец ошибался всего в десяти процентах случаев, тогда он убил пятьсот невинных людей. Это то, что ты можешь упустить из виду?

Я почувствовала, как мой моральный компас снова начал вращаться. Пять тысяч. Мой отец убил более пяти тысяч человек. Я не могла представить себе столько лиц. В нашей средней школе в Чандлере, какой бы большой она ни была, было всего четыре тысячи.

Тяжесть моей промокшей одежды потянула меня глубже в воду. Я брыкалась, чтобы удержаться на плаву.

— Твои люди убили мою маму. Это смерть, которую я не хочу упускать из виду.

Дейн покачал головой. Его голос был горьким, серьёзным.

— Мы не убивали её. Это сделал Рорк.

Я прищурилась, глядя на него. Очевидно, он сказал бы всё, что угодно, чтобы причинить мне боль.

— Ты лжец.

— Твоя мама знала, что Рорк искал жертв. Она продолжала следовать за ним и останавливать его. Их ссоры обострились. Наконец, она вызвала хорусианскую подмогу. В ту ночь, когда она умерла, мой старший брат, Лэнс, пошёл помочь. В той стычке участвовали четыре человека. Твой отец и Рорк ушли, — руки Дейна сжались по бокам. — Мой брат и твоя мама — нет.

Я уставилась на Дейна, ища какой-нибудь признак обмана в выражении его лица. Всё, что я видела, была боль. Он верил