Первый (СИ) - Джокер Ольга

— Нравится, как встречаешь меня, — улыбается Андрей, задевая кончиком носа мой висок.

— С тобой такие офигенные оргазмы, что грех и не встретить.

Получаю шлепок по ягодице, смеюсь.

— Ты собрала вещи, Жек? Готова в дорогу?

— М-м, почти. У меня есть пять минут?

— Даже больше. Я пока душ приму, и сразу же едем.

Андрей снимает обувь, проходит в спальню. Я подбираю его сумку со спортивными вещами и гружу их в корзину для грязного белья.

Так хрупко всё. Его тренировки, наше совместное будущее. Раскачаешь чуть сильнее — и шлюпка утонет.

У Алины идёт десятая неделя беременности. Я не хотела знать, но всё же выпытала у Андрея. Это много. Ещё столько же, умножив на три, и будет готовый ребёнок.

Аля по-прежнему часто звонит мужу, нуждаясь в нём, а я всё так же чувствую себя не на своём месте. Как будто не заслужила, украла. Словно не имею на это никакого долбаного права.

Тем не менее, вслух я ничего не озвучиваю. Ни боли, ни ощущений. Мы оба делаем вид, что всё более чем нормально. Пытаемся. Я — потому что боюсь, Андрей — потому что действительно не может предречь будущее.

На днях мы собирались с одногруппниками отметить начало учебного года. Забронировали ресторан, скинулись деньгами. Все были за, но на выходе из центрально корпуса Инна сказала, что никуда не пойдёт, потому что гнушается сидеть за одним столом с подстилкой женатого мужика. Подстилка — это я.

После услышанного меня окутала волна дикой ярости. Я никогда не вела себя столь неподобающим образом, но тогда попросту сорвалась и налетела с кулаками на бывшую подругу. Она вцепилась в мои волосы.

Драка длилась недолго. Нас разнимали сокурсники и даже преподаватели. На следующий день вызвали в деканат, но Инна не явилась, поэтому пришлось объясняться в одиночку.

Я слышу, как шумит вода в ванной комнате, и подумываю присоединиться к Андрею. Иду мимо прихожей, слышу звук входящего сообщения.

Притормаживаю, бросаю взгляд на экран. Там светится всплывшее уведомление от Алины.

«Я попала в больницу, Андрей. Мне нужно…»

Мороз по коже, на языке горечь. Я делаю глубокий вдох-выдох и направляюсь в спальню, чтобы разобрать вещи. Похоже, мы уже никуда не едем.

Глава 55

— Ты, может, не заметил, но Матвей весь вечер газлайтил Риту, — заявляю Андрею после посиделок с его друзьями в недавно открывшемся клубе на набережной.

— Что? Нет, — твёрдо отвечает.

Мы проходим в спальню, многозначительно посматриваем друг на друга и раздеваемся.

Андрей снимает пиджак, расстёгивает пуговицы на рубашке и оголяет совершенное тело.

Я любуюсь им, тяну вниз боковую молнию на платье. Когда доходит очередь до бюстгальтера — торможу. Мой мужчина вопросительно вскидывает бровь и торопит без слов.

Вечер был классным. Я давно так не расслаблялась. Последние недели получились сумасшедшими, а дни — то спокойными, то нет. Одно из двух. Если день прошёл мирно и гладко, то это означает, что завтра (в крайнем случае – послезавтра) всё переменится. И с этим ничего нельзя поделать, только затаиться и покорно ждать бури. После того, как она стихнет — жить дальше, но ровно до следующей.

— Я тебе клянусь, — говорю Андрею. — Твой друг Матвей открыто газлайтил свою девушку.

— Можно, пожалуйста, человеческим языком? В чём это проявлялось?

— Ну, например, первое, что вспомнила — он был неправ, когда при друзьях посмеялся над её нарядом, а затем нарочно сбил с толку и исказил информацию таким образом, что Рита начала сомневаться в своей адекватности.

Я привожу новые и новые примеры. Затем отворачиваюсь и быстро надеваю на тело удобное домашнее платье.

— К сожалению, многие поддаются на манипуляции, потому что им дороже остаться в отношениях, чем разорвать их. Кстати, есть крутой фильм на эту тему.

— Включай, — командует Бакурин. — И давай закажем что-нибудь поесть? Я адски голоден.

— Уже.

— Моя ты умница, — нежно хвалит.

Трель мобильного телефона застаёт нас врасплох, когда курьер приносит еду, а фильм уже стоит на паузе. Казалось бы, стоило привыкнуть, но каждый раз внутри что-то сжимается. Чтобы больше не чувствовать подобного, хочется спрятаться в ракушку и пролежать там до тех пор, пока всё само собой не разрешится.

— Понятия не имею, почему с ним нет связи, — отвечает Бакурин на кухне. — Конечно, оплатил, Аля. Я не идиот. Да, ещё час назад.

Он закрывает за собой дверь, чтобы не было так слышно, но приглушённый голос всё равно вбивается в уши.

Я ложусь на кровать, сжимаюсь в клубочек и накрываю голову подушкой. Лежу так минуту или две, пытаясь отвлечься на что-то приятное.

Андрею, как и мне, и любому другому хомо сапиенсу, нужен близкий человек с похожими убеждениями и ценностями. Тот, кто всегда будет рядом. В простой или сложной ситуации.

Одиночество — это жёсткий стресс. И чем больше стресса, тем хуже человек функционирует. Но что делать, когда быть вместе — мучительно? Когда все против? Когда не справляешься? Терзаешься сомнениями?

Убрав подушку, сажусь на кровати. Прислушиваюсь к тишине, жду окончания бури. Беру в руки пульт, когда думаю, что всё закончилось, но в этот самый момент раздаётся отчётливый звон посуды. И ругань, от которой закладывает уши.

— Да что за блядство!

Фильм мы всё же смотрим от начала и до конца. Молча, каждый думая о чем-то своём, но продолжая друг друга обнимать и гладить, чтобы легче справиться с эмоциями и активнее заставить работать эндорфины. С шаткой верой в то, что рано или поздно всё будет хорошо. Мы начнём строить совместные планы и наслаждаться жизнью. А пока как-то так. Туманно, неясно и временами тошно.

На следующий день после занятий я заезжаю к отцу на семейный обед. Он попросил, а я согласилась, едва услышала по телефону, что он соскучился.

На кухне хлопочет Ирина. В свободном платье, с собранными в хвост волосами. Мне кажется, или у неё действительно начинает выпирать животик?

Сердце ощутимо сжимается. Наверное, это чудесно — ждать малыша от обожаемого мужчины.

— Вчера состоялась очень неожиданная встреча, — произносит отец, когда мы втроём садимся за стол. — И не сказать бы, что приятная.

— М-м. С кем? — спрашиваю, набив рот свежеиспечённым домашним хлебом.

Ирина бросает взгляд на мужа, щурится. Тихо просит: «Саш, давай потом». Тот отмахивается и продолжает рассказывать:

— С законной супругой твоего Андрея. Как я понимаю — они не развелись.

Смотрю в тарелку, накалываю на вилку фасоль. Эта информация была скрыта от прессы. Бакурины договорились между собой, что не будут трепаться.

— Нет, пока не развелись, — отвечаю сдавленным голосом.

— Почему? Не подскажешь?

Судя по тону — оправдываться нечего. Отец всё знает. Напряженно дышу, ковыряю салат.

— Давай я помогу? М? Озвучу то, что услышал? — предлагает папа. — Значит, записалась ко мне на осмотр Бакурина Алина Николаевна. Правда, в стоматологическое кресло она не села и вместо этого предложила поговорить. Её муж, кобель обыкновенный, спутался, говорит, с молоденькой девочкой. В семью категорически отказался возвращаться, даже несмотря на беременность супруги. Алина попросила на эту самую девочку как-нибудь повлиять.

Отшвырнув приборы на стол, встаю с места и подхожу к окну. Лицо горит, будто навешали пощёчин.

— Всё не так.

— А как, Жень? Опровергни, будь так добра.

Боковым зрением замечаю, что к своей еде отец тоже не притрагивается. Откидывается на спинку стула, буравит меня взглядом. Я же в глаза ему посмотреть не рискую.

— Да блин! — вспыхиваю. — Чего ты хочешь от меня?

— Что, мать твою, блин!? — повышает голос папа. — Какого чёрта с тобой одни неприятности? Что происходит? До каких пор ты будешь ввязывать меня в скандалы, Жень?

— Саша, не ори, — предостерегает Ирина.

— Перестать затыкать мне рот! — рявкает на жену, после чего она не выдерживает и ретируется в другую комнату.