Не умирай в одиночку - Георгий Ланской

– Привет, – с места в карьер взяла я, – ты не в курсе, где Юлька?

– С Мастером амуры крутит, – недовольно ответил Никита. – Вчера у него ночевала, если я не ошибаюсь. А зачем она тебе?

– Да зашиваюсь я. Работы полно, работать некому. Вот и решила ее нанять. Она все еще в свободном полете?

– Пока да. Ей что-то предлагали, но тут на нее навалились эти проблемы, так что она отказалась. Валеркин телефон у тебя есть?

– Есть. Ладно, спасибо, буду звонить ей.

У Валерки дома трубку сняли сразу и судя по голосу, именно Юлька. Узнав меня, она очень обрадовалась, а на мое предложение поработать, согласилась немедленно и уже через сорок минут прилетела в редакцию. Получив от меня задание и милостиво согласившись на предложение пообедать вместе, Юлька унеслась.

С обедом у нас не получилось. Юлька вернуться не успела, да и у меня случился очередной рабочий «выкидыш». Из типографии позвонили, когда я уже стояла в дверях. На выведенных пленках неизвестно откуда взялась странная черная полоса во всю ширину листа. Не знаю, почему ее не заметили корректоры, но факт оставался фактом. Хорошо, хоть машины не успели запустить, а иначе десять тысяч тиража было бы забраковано. Добро бы, если бы это был просто текстовой материал, но именно там стояла реклама одного из самых капризных заказчиков, да еще на светло-розовом фоне. Пока информация не дошла до шефа, следовало срочно выправлять ситуацию. Так что пообедала я в типографии стылым беляшом и тепловатой водичкой с прозаическим названием «чай».

В родные стены редакции я вернулась уже ближе к семи вечера. Да, собственно, я и возвращаться не собиралась, просто понеслась в типографию, как ведьма на помеле, оставив на столе сотовый телефон. Вернувшись, я обнаружила семнадцать пропущенных вызовов и восемь смс-сообщений.

Дверь скрипнула и приоткрылась. В щель просунулась Юлькина голова.

– Я думала, ты уехала, – удивилась она. – А я уже домой собиралась – смотрю, у тебя свет…

– Телефон забыла, – ответила я и покрутила в воздухе упомянутым телефоном. – Там лажа в типографии очередная. Пленка с браком.

– Угу, это дело такое… Сама не заметила?

– Не заметила. Там полоса черная с волос толщиной, зато по всей ширине на двенадцати страницах. Если бы заказчик это увидел – визгу было бы…

– Кто заказчик-то? – поинтересовалась Юлька.

– Соколов. Окна пластиковые.

Юлька с сочувствием присвистнула.

– Бе-е-е, – в итоге сказала она. – Гадкий тип. К тому же либо импотент, либо настолько боится свою жену, что на других баб даже не смотрит. Я с ним работала как-то, а потом плюнула и решила, что нервы дороже. Даже когда он просил, чтобы именно я занималась его рекламой, я отказывалась и вежливо извинялась, ссылаясь на занятость.

– А что так? – удивилась я. – Он внешне вполне импозантный мужчина. Эта его цыганская шевелюра чего только стоит… Фигура опять же…

– Да чихать я хотела на его фигуру и волосики, – фыркнула Юлька. – Он со мной беседовал, как зажравшийся капиталист, терпеть таких людей не могу. Добро бы из грязи в князи вылез, сам всего добился… А он фирму открыл на мамины деньги. Мамашка то его всю жизнь торговкой была, директором ЦУМа. А после перестройки и вовсе приватизировала его в собственность, кинув полтора десятка акционеров…

– Ты злишься, потому что он тебя не захотел, – поддела я Юльку. Она снова фыркнула.

– Ага, не захотел, как же… Пока мы с ним в одиночестве сидели, так и стрелял своими масляными глазками, да тут его выдра крашенная зашла, так он и стух сразу, как будто помидоров объелся.

– Почему ж тогда он импотент? – удивилась я. – Может, просто верный муж?

– Ты его выдру видела? Это ж как надо любить такой ужас, чтобы быть ему верным? Просто его кикимора держит в руках хороший капиталец. Она же тоже дочка богатея местного, к нему с приданным в дом пришла. Вот он на ней и женился.

– Что-то я ее на лицо не помню, – нахмурилась я. – Как она выглядит?

– Ой, белесая такая, как тряпка застиранная, и глаза рыбьи, бесцветные и неживые. Да ты ее сто раз видела… Помнишь, в этом году на Восьмое марта в мэрии нас всех поздравляли?

– Это когда все закончилось грандиозной попойкой и случкой в бассейне в компании мэра и губернатора? – осведомилась я.

– Ну… Про случку тебе виднее, я на ней не присутствовала. Так вот, она тоже там была, напилась как свинья еще на приеме и, по слухам, даже плясала голая, пока не приехал за ней ее пернатый хищник.

– Все равно не помню, – нахмурилась я. – Наверное потому, что я быстро опьянела и культурно блевала в сортире. А потом я тоже уехала и все веселье пропустила. Но у меня есть фото! – похвасталась я.

– Надеюсь не те, где тебя тошнит над унитазом? – притворно ужаснулась Юлька.

– Нет, к счастью этот момент история не запечатлела. Снимал, кстати, знаешь кто? Ныне покойный Виталий Ефимов. Это был его последний выход в свет. Он там тоже упился и укусил за задницу супругу губернатора. После чего его выкинули мордой в снег. Он потом из мести разослал всем фотографии, и даже грозил, что опубликует их где-нибудь, но ему никто не внял, а публиковать и подавно не стали.

– А у тебя эти фото дома? – оживилась Юлька.

– Нет, здесь. Дома могут дети увидеть, что их мама совсем не пример для подражания. Бывает, взгрустнется, так я достану фото из шкафчика, посмотрю на нашу власть в неглиже, так сразу жить хочется.

– Да ты что? Покажи!

– Ладно. А ты чайник поставь и пошарь у меня там, в шкафу, а то мне так есть охота, что желудок уже в узел завязался.

– У меня окорочка копченые есть, – обрадовалась Юлька. – Купила вот домой, а то я сегодня у родителей ночую, они на работе в ночь, а готовить мне в лом.

Фотографии куда-то запропастились. Я перерыла весь шкаф, но так и не нашла. Юлка же тем временем организовала на моем письменном столе целый банкет. Расстроенная, я уселась в кресло, а потом вскрикнула от радости, вспомним, что фото я убрала в другой шкаф, вместе со старыми бебехами, которыми редко пользовалась. Усевшись за стол, мы накинулись на еду, вырывая друг у друга фотографии. Руки после копченых кур были жирными, салфеток в кабинете не было. Пришлось вытирать руки полотенцем, которое я давно уже намеревалась постирать, а еще лучше – выбросить. Уж больно он смахивало на половую тряпку, щедро посыпанную порошком тонера для принтера, бурых разводов от чая и кофе и серыми пятнами вовсе уж непонятного происхождения.

– Ну, и где тут мадам Соколова? – буркнула я, разглядывая глянцевую россыпь фотографий.

– Вон она, – ответила Юлька, ткнув ногтем в одно из групповых фото, – возвышается над вами, как Пизанская башня…

На фото четыре женщины стояли тесной кучкой. Среди них я обнаружила себя, ухмыляющуюся полупьяной улыбочкой. Рядом со мной стояли начальница департамента здравоохранения и начальница департамента образования, а с самого краю кренилась высокая ярко накрашенная блондинка с замысловатой прической на голове, в которую были воткнуты проволочки со стразами. Прическа уже изрядно подрастрепалась и сбилась на один бок, а проволочки с блестящими камешками придавали мадам Соколовой вид инопланетного чудища со спутниковой антенной на затылке. Впечатление усиливала слегка поплывшая тушь на ее бесцветных рыбьих глазах. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что крен давала не только Соколова, но и все мы. Видно выпито было много.

– А почему тебя не было на банкете? – спросила я.

– Ты что, сдурела? Кто бы меня позвал? Я простая журналистка, пусть и выпускающий редактор была на тот момент, но для такого гарного элитного общества рылом не вышла. Там начальство гуляло. А мне на торжественной части вручили три чахлые гвоздички и открытку – вот и весь праздник. Насколько я знаю, из простых журналистов там была только Гаврилова. Но та в любую щель пролезет без мыла. Она, если мне не изменяет память, туда без приглашения заявилась.

Я захихикала.

– Ты чего? – удивилась Юлька.

– Гаврилова там приставала ко всем мужикам, секса хотела. Напилась она, как собака, в бассейн упала прямо в одежде. Вот фото, где ее выковыривают. Мэр лично поплыл ее спасать, так она его чуть не утопила. Обхватила ручищами и ножищами, юбку порвала…

– На нем?

– На себе. Думала, он над ней смилостивится и надругается. Смотри, вот фото, где ее отдирают от мэра… Короче говоря, надеялась она зря.

– Что так? Рожей не вышла?

– Ну, и рожей тоже… А вообще она полом не вышла. Мэр то наш мальчиков предпочитает…

– Да ладно, – вскинулась Юлька. – Он же разведен!

– Можно подумать, это кому-то мешало… Я тебе сотню примеров приведу, когда женатый мужик ходит налево, причем не к бабам. Только ты сильно не распространяйся. Особенно Никите и Сашке не говори, а то они тут раздуют скандал… Вот… А здесь, смотри, Гаврилова клеится к губернатору, а охрана ее не пускает… Ха, ты была права, вот почти голая Соколова летит в бассейн… Я и не знала, что это она…