Po tu storonu - Chinenkov

– Лжёшь! – сжала в ярости кулачки женщина. – Вы не могли всего унести, я уверена в этом!

– У нас была лошадь и телега, – усмехнулся Кузьма.

– Это не аргумент, а отговорка! – взвизгнула истерично Мария. – Вы не дураки, чтобы всё взять с собой! Лошадь и телегу не перетащить через болото, даже замёрзшее! Вы переходили через него, перенося ценности в вещевых мешках на плечах!

– Да, золота и драгоценностей у Бурматова было много, – огрызнулся Кузьма. – Но не целый же вагон! Нести было тяжело, но мы забрали всё, без остатка и благополучно пересекли границу с Монголией!

– А там вы его поделили, так ведь? – оттолкнув всё ещё стоявшего с охапкой травы в руках посреди избы Мавлюдова в сторону, вырос глыбой перед Маловым Дмитрий. – Бурматов где-то за бугром жирует, а ты здесь, перед нами. Выходит, и долю свою ты прихватил с собой, так получается?

– Нет, я отказался от неё и всё забрал Митрофан, – пожимая плечами, ответил Кузьма. – Может быть, мой ответ звучит неправдоподобно, но это так.

Лицо Дмитрия сделалось серым. С поведенными губами он в бешенстве отшвырнул в сторону карабин и, тяжело дыша, ринулся на Малова.

– Дима, не смей! – закричала испуганно Мария. – Он нам нужен живой! Он нам нужен…

От мощного прямого удара кулака в лицо Кузьма едва удержался на табурете. А после второго удара он почувствовал тошноту и спазм в желудке, у него закружилась голова. «Убью! Доконал ты меня!» – услышал он рёв из тумана и почувствовал боль уже во всем теле. Вместе с табуретом он повалился на пол, и что-то тупое с силой ударило его по затылку. Свет померк в его глазах, и он лишился сознания.

*

Во время расправы над Маловым Азат стоял у входа, держа в руках охапку травы. Он зажмурился, когда озверевший Дмитрий схватил табурет и обрушил его на голову уже лежавшего на полу Кузьмы, Мавлюдов с ужасом подумал, что сейчас разделит участь Малова.

Ещё мгновение, и всё случилось бы именно так, как предполагал едва живой от ужаса Азат. Распираемый злобой Дмитрий повернулся к нему и вдруг… Лежавший без признаков жизни Иосиф Бигельман открыл глаза и приподнял голову.

Увидев его, Дмитрий вздрогнул, будто на него вылили ушат ледяной воды, и тут же пришёл в себя.

– Ого! – воскликнул он поражённо. – Маша, глянь, жмурик в себя приходит!

Мария, будучи не в силах сдержать его буйство, в бессилии сидела на топчане и плакала, закрыв лицо руками. Услышав восклицание, она вскочила, смахнула застилавшие глаза слёзы и посмотрела на Бигельмана полным удивления взглядом.

– Эй, кто вы? – прошептал испуганно Иосиф, пытаясь подняться с лежанки. – Что здесь происходит, товарищи?

– Что здесь происходит, мне и самому хотелось бы знать, – сказал сделавшийся кротким Дмитрий. – Вчера я видел тебя подыхающим мешком с костями, а сейчас… Нет, я ничего не понимаю…

– Он что, выздоровел? – обратилась к Мавлюдову поражённая увиденным Мария.

– Признаться честно, и я ничего не понимаю, – роняя на пол траву, прошептал Азат. – Да, я приготовил настойку из сборной травы и, на свой страх и риск, напоил Иосифа отваром. Но в нём не хватало главного компонента – корня женьшеня. Я думал, без него препарат не будет иметь лечебной силы, а на деле…

– Чтоб меня! – воскликнул радостно Дмитрий. – Да это же чудо! Да на этой настойке такие деньжищи можно зашибить – без грабежей, разбоев и рисков для жизни.

– Дело говоришь, браво! – захлопала в ладоши, подпрыгивая на месте, Мария. – Да мы теперь… да мы…

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Азат у Бигельмана, присаживаясь на край топчана.

Дмитрий и Мария застыли в ожидании ответа.

– Я чувствую себя замечательно, – ответил Иосиф, с опаской глядя то на Дмитрия, то на Марию. – Только руками и ногами не владею, а боли никакой не чувствую.

– Руками и ногами не владеешь потому, что они у тебя сломаны, – разъяснил «пациенту» его состояние ликующий Азат. – Но ничего, на конечности твои наложат гипс, и они благополучно срастутся! Главное, ты победил смерть и выглядишь просто отлично!

– Эй, оставь, слушай меня, профессор! – нетерпеливо дёрнул Мавлюдова за рукав Дмитрий. – То, что я вижу, нереально. А как действует твой отвар на здоровых людей?

Прежде чем ответить, Азат посмотрел на женщину и прочёл в её глазах тот же вопрос.

– Вы сами видели Иосифа вчера и видите сейчас, – сказал он задумчиво. – Боюсь предположить, но… Я считаю, что изготовленный мною отвар значительно повысит жизненный тонус здорового человека и укрепит его иммунитет.

– Короче, где твоя бурдамага, я хочу попробовать её на вкус! – засуетился Дмитрий. – Я и так на здоровье не жалуюсь, но если оно укрепится ещё больше, я против не буду!

– Постойте, не торопитесь, – слабо запротестовал Азат. – Этим природным препаратом я вылечивал многих людей, даже самых безнадёжных, но тогда он был полным, с присутствием корня женьшеня. И я не пробовал его на здоровых людях, только на…

– Вот сейчас и попробуешь! – гоготнул радостно Дмитрий. – Раз твоё пойло того доходягу из могилы вытащило, – он кивнул на притихшего Бигельмана, – значит, и нам оно полезно будет! Где оно?

– Вон, под столом, в кастрюльке, – пожимая плечами, сказал Азат. – Только всё не выпейте. Мне ещё Иосифа долечивать надо и… – он покосился на с трудом приходившего в себя Кузьму, – и господина судебного пристава, наверное, попотчевать придётся.

Дмитрий достал из-под стола кастрюльку, поставил её на стол и с трепетом снял крышку. Отвара оказалось всего лишь половина.

– Эй, профессор, а сколько позволительно выпить? – спросил он, оборачиваясь и глядя на Мавлюдова.

– Я не знаю, – пожал плечами Азат. – Я вылечивал больных, давая отвар всего лишь один раз.

– И сколько они выпивали?

– Четверть стакана, не больше.

– Слышишь, Маша, что говорит учёный человек? – глянул Дмитрий на Марию. – Или ты уже барыши подсчитываешь, родная моя?

– Пока до барышей дело дойдёт, надо ещё клад найти, – ответила она, загадочно улыбаясь. – А с этим настоем мы такие деньги сделаем, что никому и не снилось!

Зачерпнув из кастрюльки целую кружку отвара и, предварительно понюхав, Дмитрий залпом выпил.

– Ну и гадость на вкус, скажу вам, братцы, – сказал он, морщась. – Будто кружку говна, настоенного на остром перце, выпил…

Он зачерпнул из кастрюльки ещё кружку отвара и протянул её Марии.

– Жахни, Маша, – сказал он, улыбаясь. – Только смотри, не выплюнь. Втемяшь себе в голову, что не дерьмо, а живая водица в кружке твоей, от которой ты здоровее будешь и стареть перестанешь!

После его «пожелания» Мария изменилась в лице.

– Заткнись! – рыкнула она на него разгневанной тигрицей. – Если я старая, то чего за меня цепляешься? Нашёл бы себе молодую, так нет же!

– А мне и искать не придётся, – захохотал Дмитрий. – Была ты старая и мудрая, а теперь будешь молодая и мудрая! И не придётся мне от тебя сбегать… Пойдём вместе рука об руку к вечной новой жизни!

«Так они не просто аферисты, а ещё и любовники», – подумал Кузьма, понемногу начавший приходить в себя после побоев.

Мария меж тем выпила настойку и, морщась, передала пустую кружку Дмитрию, который вылил в неё остатки отвара.

– Та-а-ак, – посмотрел он на Иосифа, – этому сегодня достаточно. Хлебнёт из следующей порции, которую сварганит профессор. – Он перевёл взгляд на сидевшего на полу и сжимающего виски ладонями Малова. – Этот тоже в лечении сегодня не нуждается. Та-а-ак, самому, что ли, допить водичку живительную?

Открылась дверь, и вошедший Карп уставился на присутствующих непонимающим взглядом.

– Это что тут у вас за гулянка? – спросил он. – Позвольте спросить, чего отмечаете?

– Присаживайся и ты, гостем будешь, – хохотнул Дмитрий, протягивая кружку с отваром. – Мы пьём то, что вон того мертвеца воскресило! – и он указал рукой на приподнявшего голову Бигельмана. – Пей до дна, не пожалеешь, потом лет сто за это меня благодарить будешь…

28

Выйдя из домика, Кузьма осмотрелся: место изменилось, и он с трудом узнал его. Тем не менее надо было попытаться найти знакомые уголки, чтобы в одном из них «разместить» несуществующий клад. Мария и Дмитрий так и не поверили словам Малова о том, что клада нет, поэтому Кузьма решил больше не спорить и назвать вымышленное место. Как бы там ни было, эта выдумка позволяла выиграть хоть немного времени. Пока длятся «раскопки», можно не опасаться, что тебя убьют.

– Ну? Чего думаешь? – сказал Дмитрий, стоявший рядом с лопатой в руках. – Не тяни время, «папаша», ты этим ничего не выгадаешь.

– Если руки чешутся, копай где стоишь, «сынуля», – огрызнулся Кузьма, морщась от головной боли. – А не хочешь попусту землю перелопачивать, стой и жди.

Он долго ходил по поляне, пытаясь определить, где стоял вольер для содержания медведицы. Боль в голове усиливалась и мешала сосредоточиться, тошнота подкатывала к горлу, и он едва удерживал её в себе.