Без объявления войны - Сергей Ким

Семь, только семь драконов вернулось на борт "Асикаги", и больше никого. Да и этот авиаотряд представлял собой весьма плачевное зрелище — ни одного целого зверя не было, изранены были все. Вокруг них уже вовсю суетились лекари — драконов перевязывали, выливали на их раны целые литры лечебных эликсиров. Более-менее держаться на ногах могли только лишь три истребителя — у них были в основном не слишком тяжёлые ожоги. Ещё двое опустились на все четыре лапы, кое-как подобрали крылья и тяжело дышали — их состояние было гораздо хуже, у них были тяжёлые ожоги и глубокие рваные раны, оставленные когтями и зубами каких-то крупных созданий.

А вот последняя пара была совсем плоха — раненные звери лежали прямо на палубе, в бессилие раскинув крылья. У одного из драконов была сильно обожжена вся правая сторона туловища, разорвана перепонка на крыле и повреждён глаз. Его пилот с ожогами более чем пятидесяти процентов туловища был срочно доставлен в лазарет. У второго дракона была в нескольких местах сломана передняя лапа, так, что во все стороны торчали обломки костей, а на спине были глубокие рваные раны, оставленные когтями вражеского дракона.

Палуба авианосца оказалась залита кровью раненых зверей, в свежем морском воздухе стоял тяжёлый удушливый запах сожжённой плоти.

Обслуживающий персонал в это время помогал пилотам спускаться со своих зверей, некоторые из всадников тоже оказались ранены, но не так серьёзно. Но вот что поражало в них, так это полная апатия — всадники просто падали на палубу около своих драконов и оставались лежать в таком положение.

Сначала это вызывало у команды авианосца только лишь удивление, но очень скоро оно переросло в волнение. А вскоре её сменила тревога и даже лёгкий страх, вызванный неизвестностью.

Именно поэтому Адмирал Торукава решил покинуть командный остров и лично поговорить с вернувшимися пилотами.

Ему было просто необходимо получить информацию о ходе операции из первых рук. Требовалась найти объяснение, почему на данный момент вернулось так мало драконов.

…Акира вышел из боевой рубки, остановился, глубоко вдохнул свежий морской воздух и, опираясь на свою трость, пошёл к месту посадки истребителей. За ним почтительно следовала положенная ему по рангу свита в составе нескольких адъютантов.

Пройдя разделяющие посадочную площадку и рубку двадцать метров, Торукава подошёл к пилотам, так до сих пор и лежащих около своих драконов. Четверо пилотов, не подвергшихся госпитализации из-за лёгкости ранений, равнодушно скользнули взглядом по подошедшему к ним адмиралу, и неторопливо встали по стойке смирно.

Акира переводил взгляд с одного всадника на другого, и в его сердце холодной змеёй начал вползать страх. В глазах ниаронских всадников было не всегдашнее холодное спокойствие, а пустота. Пустота, затягивающая и завораживающая своей чуждостью — адмирал просто не узнавал своих лучших пилотов.

Повисла неловкая тишина.

— Кто старший? — первым нарушил её Торукава.

Вперёд медленно выступил один из всадников — невысокий и плотный, с не по Уставу длинными, до плеч, волосами.

— Скорее всего, я, господин адмирал. Унтер-офицер Сува, — вытянулся пилот.

— Хорошо. Унтер-офицер, докладывайте, как проходит операция по уничтожению рарденского флота?

— Слушаюсь, господин адмирал.

Сува немного помолчал, а потом начал монотонный доклад, от которого волосы адмирала начали вставать дыбом.

— На рейде порта Нежинск крупных боевых кораблей обнаружено не было. Штурмовиками была начата атака инфраструктуры порта и центрального форта. Истребительный авиаполк осуществлял их прикрытие с воздуха на случай атаки противника.

Наши силы натолкнулись на мощную и хорошо скоординированную оборону. В районе портовых построек оказалось сосредоточено большое количество зенитных установок. Атакующая порт эскадрилья оказалась втянута в затяжное противостояние. Три остальных эскадрильи атаковали форт и на дистанции, примерно, двух сотен метров нарвались на магическую засаду. Штурмовые силы понесли значительные потери, но продолжили атаку. В это время истребительное прикрытие было атаковано превосходящими силами драконов противника, и оказалось втянуто в бой…

— Господин генерал… — унтер-офицер посмотрел в глаза Акиры. — Это была хорошо подготовленная засада. Там не было кораблей северян, только их маги и драконы… Мы были значительно сильнее — это же была просто какая-то заштатная часть, из необученных и не слётанных пилотов. Их драконы уступали нашим в скорости и манёвре…

Но мы проиграли.

Да, их было больше. Но они меняли двоих за одного нашего. Мы жгли их… Жгли одного за другим… А они не сдавались, шли на таран, вступали в ближний бой, но не сдавались…

В них есть Дух, господин. В них есть Дух Неба.

Мы думали, что с нами никто не может сравняться, а они оказались лучше… Тот, кто планировал эту атаку — просчитался. Мы не победим их за три месяца, как хатов — это будет долгая война…

— У вас всё, унтер-офицер? — Торукава тяжело взглянул в пустые глаза всадника. Адмирал был просто в шоке, хоть и не показывал вида — он не мог поверить, что отборные пилоты Императорского флота сломаются после первой же битвы.

Это было просто невозможно.

— Да. Я вернулся только для того, чтобы рассказать, что произошло. Теперь я могу УЙТИ…

— Подождите, унтер-офицер, не горячитесь, — перебил его адмирал. Ещё чего не хватало — началась, как оказывается очень тяжёлая война, а пилоты из элитных подразделений помышляют о самоубийстве. — Я не могу позволить вам этого сделать — Империи требуются хорошие солдаты.

— Я отступил, — глухо проговорил пилот. — Струсил. Мне нет прощения — я покрыл себя позором…

— Отставить, — властно приказал Акира. — Вы отступили, и только. Скоро будет новый бой, и вы пойдёте в него. Война — это не благородный поединок, здесь нет места позору — есть только победа и поражение. Так что, я запрещаю вам УХОДИТЬ. Вам понятно? Всем понятно?

— Да, господин адмирал, — раздался неровный хор мрачных голосов.

— Так. Теперь о штурмовиках. — Торукава вновь обратился к длинноволосому пилоту. — Вы сказали, что они атаковали форт. Что дальше?

— Как я успел заметить, — всё так же глухо продолжил всадник, — Они смогли нанести серьёзный, но не критический урон цитадели северян. Когда же мы стали отходить, их истребители оставили нас в покое и вместе с магами уничтожили всех наших красных.

Из руки Торукавы выпала его трость.

Серебряный набалдашник с лёгким звоном стукнулся о палубу.