Всеобщая история пиратов. Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона (сборник) - Даниэль Дефо

Слонов было двадцать-тридцать, все очень крупного размера. Они не раз показывали людям, что видят их, но не сворачивали с пути и уделяли им внимания лишь настолько, чтобы дать возможность посмотреть на себя. Мы, находившиеся впереди, видели облако пыли, поднятое слонами, но решили, что это наш собственный караван, поэтому не обратили на него никакого внимания. И так как слоны несколько изменили курс, примерно на один румб к югу от востока, в то время как наши шли прямо на восток, то они и прошли мимо в некотором отдалении. Мы, таким образом, ничего не видели и не знали о них до вечера, пока остальные не присоединились к нам и все не рассказали. Как бы то ни было, это оказалось полезным уроком для следующих наших переходов в пустыне, как вы услышите в надлежащем месте.

Мы принялись за работу. Наш черный князек был главным надсмотрщиком, потому что оказался превосходным мастером по плетению циновок. Его подданные также хорошо знали это дело, и вскоре изготовили около сотни циновок. Так как каждый человек – я имею в виду негров – нес одну циновку, это не дало почти никакой прибавки груза, и мы ни на унцию не уменьшили своего запаса съестного. Тяжелее всего было нести шесть длинных шестов, не говоря уже о коротких жердях. Но негры сложили шесты по два, образовав таким образом три пары носилок, и привязали к ним запасы съестного, чем облегчили себе переноску поклажи. Мы, увидев это, тут же извлекли пользу для себя. Так как у нас было на три или четыре бутыли больше, чем людей для их переноски (под бутылями я подразумеваю мехи для хранения воды), то мы наполнили их водой и понесли этим же способом. Это позволило взять запас воды еще на день путешествия, даже больше.

Итак, закончив работу, приготовив циновки и множество веревочек для повседневного употребления, пополнив запасы всего необходимого, мы снова пустились в путь. В целом для этого мы прервали путешествие на восемь дней. К счастью, накануне нашего выхода прошел весьма сильный ливень, последствия которого мы ощутили в песках. Хотя жара в течение дня высушила песок до прежнего состояния, в глубине он стал тверже и более прохладным. Поэтому мы прошли, по нашим подсчетам, четырнадцать миль вместо семи и со значительно меньшими трудностями.

Когда дело дошло до ночевки, у нас все было уже готово к этому, потому что мы еще на месте ставили и испытывали палатку. Менее чем за час была разбита большая палатка с внутренним и внешним отделениями и двумя выходами. В одном отделении разместились мы, в другом наши негры – все на легких циновках и прикрытые такими же циновками. Сверх того, у нас было сделано отделение для буйволов. Они заслуживали наших забот, так как были очень полезны и несли весь необходимый им запас корма и воды. Корм их состоял из корней, которые мы собрали по указанию нашего черного князька. Корни эти походили на пастернак, были сочными и питательными; мы в изобилии находили их повсюду, за исключением этой ужасной пустыни.

Когда утром настала пора сниматься с лагеря, негры убрали палатку и выдернули шесты. На то, чтобы прийти в движение, потребовалось не больше времени, чем на ее установку. Таким образом шли мы восемь дней, не замечая в пути никаких изменений, – все казалось таким же диким и заброшенным, как в начале. Единственное, что песок был теперь не так глубок и тяжел, как в первые три дня. Мы решили, что причиною этому является дующий здесь шесть месяцев в году восточный ветер (другие шесть месяцев он дует с запада), который нагоняет песок к тому краю пустыни, откуда мы вышли. А так как горы очень высокие, то восточные муссоны не могут с такой же силой отгонять песок обратно. Это предположение подтвердилось тем, что на западном краю пустыни мы встретили песок такой же глубины.

На девятый день нашего пути по пустыне мы увидели большое озеро[51]. Можете не сомневаться, что это чрезвычайно подбодрило нас, так как воды у нас оставалось не больше, чем на два-три дня, да и то при урезанном пайке. Я подразумеваю, конечно, запас воды в один конец, ведь, возможно, нам пришлось бы вернуться. В общем, воды у нас хватало на два дня дольше, чем срок, который мы себе наметили. Объяснялось это тем, что буйволы два-три дня находили в песке стелющееся растение вроде широкого, плоского чертополоха, только без колючек, и наедались вволю, оно заменяло им и корм, и пойло.

На следующий день, десятый от нашего выступления в путь, мы добрались до края озера. К счастью, мы вышли к южной его оконечности, ибо к северу мы другого его конца различить не могли. Мы пошли вдоль озера, три дня держась его берегов. Это облегчило нашу поклажу: не нужно было нести воду, мы все время шли рядом с ней. Но несмотря на то, что здесь было столько воды, облик пустыни не переменился. Не было ни деревьев, ни травы, никаких растений, кроме чертополоха, как я его называю, да еще двух-трех не известных нам растений, покрывавших пустыню.

Хотя мы набирались сил, путешествуя вдоль озера, зато теперь попали в жизненную среду такого огромного количества хищных обитателей пустыни, подобного которому, я в этом уверен, никогда не видывал человеческий взор. Так же твердо, как я убежден, что с самого потопа ни один человек не пересекал эту пустыню, я уверен, что во всем мире нет подобного сборища хищных, свирепых и прожорливых созданий, то есть нигде нет такого скопления их в одном месте.

За день до того, как мы достигли озера, и в течение всех трех дней, что шли вдоль него, мы видели, что земля усеяна совершенно невероятным количеством слоновьих клыков. Некоторые из них лежали здесь столетиями, и так как объем их от времени почти не уменьшился, думаю, они могут пролежать там до скончания веков. Величина отдельных клыков казалась всем, кому я их описывал, столь же неправдоподобной, как и их количество, но я могу вас заверить, что среди них было много столь тяжелых, что самые сильные из нас не могли их поднять. Что касается их количества, то для меня нет сомнения, что ими можно нагрузить тысячу вымпелов самых больших кораблей на свете. Этим я хочу сказать, что количество их нельзя себе и представить. Они лежали на пространстве, которое можно было охватить глазом более чем на восемьдесят миль вперед, и на столько же виднелись справа и слева от нас, а возможно, и во много раз больше – нам это неизвестно. Видимо, слонов в этих краях необычайно много. В одном месте мы нашли череп слона с торчащими клыками, и он был одним из самых больших, какие я когда-либо видел. Мясо и остальные кости этого слона истлели, понятно, в течение многих сотен лет, но череп с клыками не смогли поднять трое сильнейших наших людей. Большой клык весил, как мне кажется, по меньшей мере триста тридцать фунтов. Но что, на мой взгляд, примечательно, так это то, что череп был такой же прекрасной кости, как и клыки, и вместе они весили, как мне кажется, не меньше шестисот шестидесяти фунтов. Понятно, я толком не знаю, но выходит, что все кости слона могут быть слоновой костью. Но, думается мне, настоящим возражением против этого является то, что я увидел, ибо, будь это так, сохранились бы также и остальные кости этого слона.