Беспощадный любовник (ЛП) - Софи Ларк

в легком. Теперь он проходит курс химиотерапии три раза в неделю, чтобы убедиться, что ничего не осталось. Он был в ужасной форме – совершенно не в состоянии подниматься и спускаться по лестнице без меня. Он не хочет есть, но я готовлю для него коктейли, и Патриция также приносит свой суп.

Я полностью сломалась во время операции. Плакала, как ребенок, одна в приемной.

Затем я почувствовала, как чья-то рука опустилась мне на плечи.

Это был Неро. Я не сказала ему, что буду в больнице – он, должно быть, узнал это от Патриции. Он сидел со мной часами, просто обнимая меня вот так. Запах его кожи был таким теплым и успокаивающим. Мне должно было быть стыдно плакать перед ним, но мне не было. Потому что я вспомнила ту ночь на пляже, когда он рассказал мне о своей маме, и его лицо тоже было в слезах.

Одно дело, когда тебя утешает кто-то, кто хорошо относится ко всем. Совсем другое дело, когда о вас заботится последний в мире человек, от которого вы бы этого ожидали. Я знала, что для Неро это было так же необычно, как и для меня. Вот почему это значило для меня гораздо больше. Что он делал что-то настолько несвойственное его характеру, только для меня.

Когда я привожу своего отца домой, Неро снова рядом, чтобы помочь ему подняться по лестнице и лечь в постель. Он добр не только ко мне, но и к моему отцу. Мягок с ним. Уважителен. Напоминая о том, как несколько лет назад мой отец нашел бампер для старого Corvette, который Неро больше нигде не мог достать.

– Итак, я в долгу перед вами, – говорит Неро. – Потому что у меня все еще есть тот Corvette. Мы должны прокатиться на нем, когда вам станет лучше.

Мой отец едва может говорить. Он сжимает руку Неро, прежде чем в изнеможении откинуться на спинку кровати.

Прежде чем уйти, парень отводит меня в сторону и говорит:

– Я позвонил в больницу. Сказал им, чтобы они присылали счета мне.

– Я не хочу, чтобы ты это делал! – говорю я ему. – Через неделю у меня будет достаточно денег, чтобы покрыть это самостоятельно.

Неро хмурится. Его лицо выглядит еще красивее, когда он злится, но оно также и пугающее. Как ангел-мститель.

– Насчет этого... – говорит он. – Шульц повсюду следовал за мной, как чертова жвачка на моих ботинках.

– Я знаю, – говорю я. – Я тоже его видела. Он даже последовал за мной до больницы.

– Это значит, что он видел нас вместе.

– Я знаю.

– Много раз.

– Я знаю.

Шульц мне не писал. Что, вероятно, является зловещим знаком. Я знаю, что он не сдался – он ожидает, что я предам Неро и Леви тоже.

– Я подумал, что тебе следует увести его куда-нибудь в день ограбления. В качестве отвлекающего маневра, – говорит он. – Ты все равно получишь свою долю.

– Ни за что, – качаю я головой. – Ты просто пытаешься удержать меня подальше от этого.

– Нет! Нам нужно как-то избавиться от него. Если он увидит, как все это провалится...

– Тогда мы отвлечем его. Но я все еще за рулем.

Я водитель, совершающий побег. Это моя работа, и я ее выполню. Я получу то, что Рэймонд Пейдж должен моему брату. И кое-что еще тоже.

Не хочу этого говорить, только не Неро. Но я хочу доказать ему, что могу быть частью его мира. Я уже не та хорошая маленькая девочка, какой была в старшей школе. Я Старый Город до мозга костей, как и он.

– Отлично, – говорит он, когда видит, что я не отступаю. – Это означает, что нам придется изменить план…

– Тогда меняй, – говорю я.

Он издает раздраженный стон.

– Это не так просто!

– Ты никогда ничего не делаешь по-простому – зачем начинать сейчас?

– БОЖЕ! Ты такая упрямая. – Неро сгибает и сжимает пальцы, как будто ему хочется задушить меня прямо сейчас.

– Я могу это сделать, – говорю я ему.

– Я знаю, что ты можешь, – вздыхает он. – Это не то, о чем я беспокоюсь.

– Что тогда?

– Я не хочу, чтобы ты пострадала!

Мое сердце делает небольшое сальто назад в груди. Не от мысли о нанесении тяжких телесных повреждений, а от выражения лица Неро. Его раскаленной добела ярости при мысли, что кто-то может поднять на меня руку.

– Смотри, – говорит он, залезая в карман и вытаскивая нож. Тот, который он всегда носит с собой, иногда проделывая с ним трюки, когда погружен в свои мысли или ему скучно.

Он пытается передать его мне.

Я качаю головой.

– Я не могу ударить ножом кого-либо.

– Можешь, – говорит он, хватая меня за руку и с силой сжимая мои пальцы вокруг ручки. – Никогда не знаешь, что может случиться, Камилла. Обещай мне, что будешь носить это с собой, куда бы ты ни пошла.

Я колеблюсь, затем медленно киваю.

– Хорошо, – говорю я.

Мне необязательно использовать его на самом деле. Можно просто носить его с собой.

Неро показывает мне, как открыть и закрыть лезвие. Он показывает мне, как держать его, как взмахивать ножом вверх или менять захват для удара вниз.

Я стараюсь не отвлекаться на запах его кожи и его теплые пальцы, сомкнувшиеся на моих.

– Помни, честной борьбы не бывает, – говорит он мне, его серые глаза холодны, как сталь. – Ты всегда будешь меньшим противником. Ты должна использовать любой шанс, который у тебя есть. Наноси удар по уязвимым местам – глазам, носу, горлу, паху, коленям, подъему стопы. Ты должна быть безжалостной и нечестной. Иначе у тебя не будет надежды на победу.

Я тяжело сглатываю.

– Я не думаю, что в этом будет необходимость, – говорю я ему.

– Хорошо, надеюсь, что нет. Мы все еще будем тренироваться, – говорит он.

Неро складывает нож и кладет его мне в карман, его рука задерживается на моем бедре.

Импульсивно я тащу его в свою комнату и закрываю за нами дверь.

– Я думал, тебе нужно было позаботиться о своем отце? – дразнит он меня.

– У меня есть еще пять минут.

Я толкаю его на матрас,