Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках - Матвей Гречко

С 1749 г. имение перешло к Разумовским, при них здесь был разбит регулярный парк и выстроена усадьба. Нынешний кирпичный усадебный дом был построен, вероятно, при следующих хозяевах, Бутурлиных.

Во время войны 1812 года храм был разорён вместе с усадьбой, из него вывезли множество ценностей, позднее возвращённых партизанами, которые неподалеку отбили у французов награбленное. Не вернулось только старинное серебряное паникадило, которое распилили на куски; взамен утраченного император Александр I прислал новое бронзовое с хрустальными подвесками.

В 1933 году храм был закрыт, но менее чем через десять лет, в 1941 г., во время войны академик Подключников занялся обмерами уникального памятника. Многое сейчас при реставрации храма делается с использованием его обмеров.

В этих местах был ещё один храм — деревянный, очень старинный «клетского типа». Избежав пожаров, он простоял до 1937 года, бережно охраняемый хозяевами Троице-Лыкова, в особенности последним владельцем, богатым купцом Карзинкиным. В интерьере церкви сохранялось даже первоначальное убранство начала XVII века. Но в 1937 г., когда закрыли новую, построенную рядом каменную Успенскую церковь и устроили в ней клуб, сельские молодые активисты, возмущённые тем, что в клуб ходит мало народа, а в церковь значительно больше, тайно ночью подожгли уникальный памятник деревянной архитектуры. Сейчас планируется восстановление храма на сохранившемся и открытом недавно фундаменте.

Ещё одной достопримечательностью района считается Бездонное озеро, про которое ходит много легенд: мол, дна там нет, под водой скрываются пещеры, ведущие невесть куда… Ни одна из этих баек не соответствует действительности, на самом деле «озеро» — не более чем карьер, образовавшийся после выборки бедной серебряной руды, максимальная глубина его — 8 метров.

Интересно летом побывать и в соседнем Крылатском, на Гребном канале, где в тёплое время года проводятся соревнования по гребле.

Экскурсия № 11

Окрестности Старой Смоленской дороги — не только Наполеон!

Помните, как в старом фильме актёр, исполнявший роль фельдмаршала Кутузова, планировавшего вызвать голод в неприятельских войсках, пафосно произносил: «Мы заставим Наполеона отступать по Старой Смоленской дороге, уже ограбленной французскими солдатами…»?

Начиналась эта дорога у Смоленской площади, потом шла вдоль Кутузовского проспекта, а затем — по Можайскому шоссе. Две арки — старинная Триумфальная и новая, на въезде на шоссе напоминают о славном прошлом. Другое свидетельство — Дорогомиловское кладбище, где нашли последний приют воины, погибшие в Бородинском сражении, было варварски снесено ради постройки престижных жилых кварталов.

По этим местам постоянно проводятся экскурсии, на которых подробно рассказывается о событиях 1812 года. Бородино, Мамоново, Троекурово, Поклонная гора, Дорогомилово — эти места помнят Наполеона. Но помнят они и многое другое!

Начнём наш путь от Киевского вокзала.

Решение о строительстве Киевского (Брянского) вокзала было принято в год столетия Бородинской битвы, ведь железнодорожная ветка должна была вести как раз к местам былых сражений. Чтобы сделать вокзал более доступным, специально рядом с ним был выстроен Бородинский мост (перестроенный в 1950-е годы).

Перекрытия залов вокзала сконструировал уже знакомый нам инженер Владимир Шухов. Залы в стиле неоклассицизма украшали скульптуры Сергея Алёшина и росписи Фёдора Рерберга на темы войны 1812 года. Пассажирские платформы вокзала были перекрыты мощным арочным навесом, тоже спроектированным Шуховым. Первый поезд от этих платформ отошёл уже после революции, в начале 1918 года. Вокзал перестраивался дважды: во время войны и в 2000-х годах. Последняя перестройка несколько изменила вид величественных шуховских перекрытий.

Как нетрудно предположить, от Киевского вокзала мы отправимся «навстречу Наполеону», а кроме того, немного познакомимся с масонами конца XVIII — начала XIX веков.

С Киевского вокзала доедем на пригородном поезде до станции Очаково к церкви, где был похоронен самый видный русский масон. Звали его Иоганн Егорович (Григорьевич) Шварц Уж больно нехорошо расположена эта церковь в наши дни: кругом унылые промзоны. А ведь некогда там были живописные сёла и вереница усадеб.

Как ни странно, название Очаково не связано со взятием одноимённой крепости, оно более старое, хотя тоже тюркского происхождения. Очак, то есть очаг, печь — таково значение слова. Но что за печи, что за пожары бушевали здесь, нам неизвестно.

Бывшую усадьбу Очаково обозначает лишь одна сохранившаяся церковь — прямо рядом с железнодорожной платформой, тоже старинной. История церкви связана с одним крайне неприятным происшествием с молодым князем Яковом Ивановичем Лобановым-Ростовским. «Прославился» он тем, что в 1688 г. ездил на разбой по Троицкой дороге к урочищу у Красной Сосны (современная улица Красной Сосны недалеко от ВДНХ). Он грабил мужиков, которые везли государю собранные подати. «И тех мужиков они разбили, и казну взяли себе, и двух человек мужиков убили до смерти». Князь и его подельщики были арестованы и приговорены к смерти, но после долгих слёзных просьб его тётушки — «мамки», то есть няни молодых царей Ивана и Петра, наказание смягчили, заменив битьём кнутом нещадно и большим штрафом. В советские времена этот случай комментировали всегда одинаково: вот оно — правосудие для власть имущих. Но поставьте себя на место молодого царя и представьте, что ваша старая няня валяется у вас в ногах и рыдает… Как тут было не пойти навстречу? Очевидно, была наложена и церковная епитимья, либо сам князь в знак раскаяния принялся строить первую церковь в Очаково — деревянную. После наложенных штрафов денег у него на большее не осталось.

Каменная церковь, дошедшая до наших дней, была выстроена здесь на полвека позже, когда Очаково принадлежало президенту Берг-коллегии Михаилу Степановичу Опочинину. Храм в барочном стиле представляет собой четырёхугольное помещение с гранёной апсидой — алтарным выступом. Небольшая трапезная соединяет храм с колокольней. Резные карнизы и подоконники сделаны из белого камня.

В 1781 году Очаково покупает ректор Московского университета, поэт Михаил Матвеевич Херасков, который поселяется здесь вместе со своим сводным братом Николаем Никитичем Трубецким. Жизнь усадьбы преображается: сюда, недалеко от Москвы, приезжают многие гости. Сообразуясь с духом времени, Херасков и Трубецкой построили в Очаково всевозможные декоративные сооружения — гроты, беседки, павильоны. Здесь часто собирался масонский кружок. Частым его гостем был ординарный профессор Московского университета и глава ордена розенкрейцеров Иван Георгиевич Шварц (1751–1784). Несмотря на то что этот человек прожил всего тридцать три года, он занимал несколько значимых должностей и имел учёные степени. А его роль для русского масонства сами масоны считали исключительной.

Шварц был ближайшим другой Новикова, которого он оценил ещё из-за границы и ради которого приехал в Россию, приняв предложение сделаться домашним учителем в Могилево. Имя русского журналиста и издателя после выхода в свет «Древней Российской Вивлиофики» было хорошо известно на Западе.

При первой же возможности Шварц выехал ненадолго в Москву, где был принят князем Трубецким в масонскую ложу. Тогда он впервые встретился с Новиковым. «Однажды, — писал тот, — пришёл ко мне немчик, с которым я, поговоря, сделался всю жизнь до самой его смерти неразлучным».

Возвратившись в Могилёв, Шварц учредил ложу и там, а в 1779 году переехал на постоянное жительство в Москву, где получил место лектора немецкого языка при университете. К этому времени он уже довольно прилично говорил по-русски и постоянно совершенствовался в языке. Его лекции пользовались большой популярностью. Он быстро обзавёлся связями и стал вращаться в исключительно интеллектуальном обществе: поэт Херасков, князья Трубецкие, С. И. Гамалея, И. В. Лопухин и, конечно, Н. И. Новиков.

Русские масонские ложи той эпохи были подчинены шведским, что, естественно, русскую аристократию, стремившуюся к самостоятельности, не устраивало. Первым шагом стала учреждённая Трубецким тайная сиентическая ложа «Гармония», в которую входило всего восемь человек, в том числе Шварц При ней — для воспитания молодёжи в духе масонских идей — были созданы Педагогическая и Переводческая семинарии. Располагались они в доме рядом с Меншиковой башней (в этом же доме жил и сам Шварц). Переведённую масонскую литературу печатала типография Новикова. Переговоры за границей вёл Шварц — как немцу ему было легче добиться понимания. И благодаря его активности европейские масоны признали независимость провинции (так называется территориальное объединение масонских лож) России от Швеции. При этом сам Шварц стал чуть ли не диктатором московских масонов.