Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации. - Анатолий Гуськов

Работа в аппарате ЦК для меня была совершенно новой, поэтому поначалу надо было научиться постигнуть истины, с которыми не доводилось сталкиваться, научиться писать толковые бумаги и многое-многое другое. Надо отдать должное хорошей организации труда, и благоприятной обстановке, которая тогда царила в административном отделе. На первых порах мне очень много и терпеливо помогали заведующий сектором Фролов В.А., заместитель заведующего сектором Петушков В.Я. и другие товарищи.

Первоначально мне было поручено наблюдать за строительством высотных зданий в Москве, и в частности, за ходом строительства Университета. Дело в том, что в строительстве Университета принимали участие заключенные, которых насчитывалось до 20 тысяч человек, поэтому интересы МВД СССР там были представлены в широком плане, ведь все руководство лагерями и их трудовой деятельностью относилась полностью к компетенции МВД СССР. Начальником строительства был генерал Комаровский Александр Николаевич, сотрудник МВД СССР, впоследствии заместитель Министра по строительству. Он часто рассказывал мне о ходе строительства, трудностях и недостатках в их преодолении и устранении.

Два или три раза мне довелось побывать на стройке МГУ. Особенно запомнилось первое посещение, когда был воздвигнут только металлический каркас основной высотной части здания и сооружен грузовой лифт. Мы поднялись тогда на самую верхнюю площадку, соответствовавшую, если не ошибаюсь, 26-му этажу. Когда вышли из лифта на площадку, было очень страшно смотреть вниз, ветер дул так, что казалось вот-вот сбросит тебя. Я вцепился в поручни и неохотно собирался отпускать их. Правда, когда посмотрел, что сопровождающие меня строители, побывавшие на этой площадке много раз, стояли, не держась за ограду, мне стало неловко, и я тоже выпрямился и стал смотреть вдаль.

Картина была необыкновенно красивая, ведь Москву с такой высоты наблюдать не приходилось. Стройка поражала своей грандиозностью, огромным объемом земляных работ, множеством котлованов, скоплением бесчисленного количества строительных материалов. Ну а что касается людей, то они напоминали растревоженный муравейник.

Теперь, когда мне приходится проходить мимо Университета, я всегда вспоминаю ту удивительную картину, которую мне довелось увидеть. В ту пору я не мог себе вообразить, что на месте стройплощадки, состоящей из котлованов, огромных гор земли, песка, металла, щебня, кирпича и множества других строительных материалов, вырастет такое грандиозное сооружение, в котором получают высшее образование миллионы советских молодых людей, а также посланцы многих зарубежных государств.

Встреча с М.А. Сусловым («Будем поддерживать!»)

Незаметно пролетели полгода моей работы на новой месте. Я уже заметно «оперился», влился в коллектив, многое узнал, стал проявлять некоторую активность, в среде товарищей пользовался авторитетом, так как за плечами имел некоторый опыт руководящей работы в органах, а это мне во многом помогало. Короче говоря, я почувствовал себя полноправным членом коллектива.

И вот однажды вечером меня пригласил к себе заведующий административным отделом Громов Г.П. и в непринужденной беседе сказал, что, по его мнению, «инкубационный период» для меня прошел довольно успешно и пора подумать о другом. «В частности, мы решили рекомендовать вас на должность заместителя заведующего вновь созданного спецсектора по наблюдению за деятельностью 8-го главного управления МГБ. Заведующим сектором был утвержден Лукшин Василий Андреевич.

Получив мое согласие, Григорий Петрович предупредил меня, что я буду вызван на беседу к одному из членов Политбюро ЦК ВКП(б). Через день или два Г.П.Громов пригласил меня вновь, и мы вместе пошли к М.А Суслову. Прием продолжался не более 5-10 минут. Г.П.Громов доложил мои данные, дал положительную характеристику за время работы в ЦК партии и внес предложение о назначении на должность заместителя заведующего сектором. Несколько несложных вопросов со стороны М.А.Суслова и его заключительные слова: «Будем поддерживать!».

Через несколько дней состоялось решение Секретариата ЦК ВКП(б) и я приступил к исполнению обязанностей в новой должности. С заведующим сектором Лукшиным В.А. у нас сложились хорошие отношения. Он во всем доверял мне, чувствовал себя несколько слабее в вопросах оперативного порядка, поэтому многие сложные вопросы мы решали коллективно.

На новом месте диапазон действия значительно расширился. За короткий промежуток времени довелось побывать на различных совещаниях у секретарей ЦК ВКП(б), председателя КПК, встречаться с некоторыми заведующими отделов ЦК, секретарями Московского городского комитета партии и многими руководителями министерств и ведомств. Это был период весьма активной деятельности и полезного аккумулирования знаний по многим вопросам партийной, государственной и хозяйственной деятельности. Это была великолепная школа мудрости и политического возмужания. Работы было много, времени на личные дела почти не оставалось, поэтому я не замечал, как менялись названия месяцев на календаре.

В октябре этого года на XIX съезде партии было принято историческое решение о ее переименовании в Коммунистическую партию Советского Союза — КПСС.

Серьезным потрясением для многих людей того времени, в том числе и для меня, стало сообщение о резком ухудшении здоровья И.В.Сталина, а затем и его кончина, последовавшая 5 марта 1953 года. Скорбь была всенародной. Все как-то растерялись и не могли поверить этому вполне естественному явлению. В группе работников ЦК ВКП(б) мне довелось быть в Колонном зале, где покоилось тело И.В.Сталина, и постоять в карауле.

Впервые так близко я видел знакомые с детства черты лица человека, которого боготворил и верил в него, как в святое знамя ленинизма, правды и справедливости. Почти все товарищи плакали, причем, не скрывая своих слез, они непроизвольно навертывались на глаза. Это была поистине всенародная скорбная процессия. Что творилось на улицах Москвы и других городов нашей страны, всем известно, поэтому нет необходимости об этом писать.

После смерти Сталина наступило какое-то затишье, но постепенно люди приходили в себя. Казалось — дальше все пойдет гладко, достойные люди займут вакантную должность первого секретаря ЦК партии, и сохранится полная преемственность.

По каким-то отдельным отрывочным данным до нас доходили сведения, что в руководстве ЦК происходят важные события. В этот момент министерства МГБ и МВД были объединены в одно Министерство внутренних дел, и министром был назначен Л.П. Берия. После этого проводилась странная перетасовка кадров МГБ и МВД. Берия, пользуясь большой властью, не считался с мнением отдела административных органов ЦК ВКП(б). Вот тогда-то и началась нервотрепка.