Трое - Кен Фоллетт

– Ну и ладно, – сказал Дитер. – Наверное, само отрегулировалось. – Он поставил кружку на кожух двигателя и тут же быстро поднял – судно качнуло. – Разбуди Ларсена по пути.

– Ладно.

– Сладких снов.

Сменщик вышел. Дитер допил кофе и принялся за работу. Индикатор давления масла располагался на приборном щите позади двигателя. Приборный щит был встроен в металлический корпус, выкрашенный в матовый черный цвет и закрепленный четырьмя саморезами. Отвинтив их с помощью отвертки, Дитер снял корпус. Сзади торчала масса разноцветных проводов, ведущих к разным датчикам. Взяв маленькую отвертку с изолированной ручкой, Дитер отсоединил провод, ведущий к индикатору давления масла, обернул оголенный конец провода изолентой и приклеил к задней части шкалы – только при очень тщательном осмотре можно было заметить, что он не подсоединен к клемме; затем вернул на место корпус и закрепил саморезами.

Когда Ларсен вошел, он доливал трансмиссионную жидкость.

– Можно мне, сэр? – Смазка была специальностью Ларсена.

– Да я уже все, – ответил Дитер. Он закрутил крышку и поставил канистру в шкаф.

Потирая глаза, Ларсен зажег сигарету и взглянул на датчики.

– Сэр, давление масла на нуле!

– На нуле?

– Да.

– Стоп машина!

– Есть, сэр!

Без подачи масла трение металлических частей двигателя вызовет очень быстрый нагрев, ведущий к необратимой порче двигателя. Это было настолько серьезно, что Ларсен мог бы заглушить двигатели самостоятельно, даже не спрашивая разрешения.

Каждый член экипажа почувствовал, как двигатель утих; даже те, кто еще спал, услышали это сквозь сон и проснулись. Еще до полной остановки двигателя в переговорной трубе раздался голос старпома:

– Что у вас там происходит?

– Внезапное падение давления масла.

– Причины?

– Пока не знаем.

– Держите меня в курсе.

– Есть, сэр!

Дитер повернулся к Ларсену.

– Надо снять картер.

Ларсен взял ящик с инструментами, и они спустились на нижнюю палубу.

– Если бы износились подшипники коленвала или шатунные подшипники, то давление масла падало бы постепенно, – размышлял вслух Дитер. – Внезапное падение означает сбой в системе подачи, но там полно масла – я недавно проверял – и никаких следов утечки. Значит, где-то засор.

Они сняли картер и проверили все фильтры и предохранительные клапаны.

– Похоже, проблема в насосе, – решил Дитер. – Нужен запасной.

– Он на складе, – сказал Ларсен.

Дитер выдал ему ключ, и помощник поднялся наверх.

Теперь нужно действовать очень быстро. Дитер снял корпус масляного насоса, обнажив две широкозубые шестеренки, затем снял насадку с перфоратора, приладил сверло и стесал зубья до полной непригодности. Отложив перфоратор, взял монтировку и загнал ее между шестернями с помощью молотка, отодвигая их друг от друга, пока не раздался громкий треск. Наконец он вытащил из кармана припасенную загодя гайку из закаленной стали, выщербленную и побитую, и бросил в картер.

Готово.

Вернулся Ларсен.

Внезапно Дитер понял, что не снял сверло с перфоратора: когда Ларсен уходил, там была другая насадка.

Только не смотри туда!

– Насоса нет, сэр.

Дитер выудил из картера гайку.

– Смотри, – сказал он, отвлекая Ларсена от перфоратора и показывая на сломанные шестерни. – Вот в чем причина. Видимо, гайка выпала, когда последний раз меняли фильтры: она попала в насос и все это время болталась между шестеренками. Странно, что мы ничего не слышали. В любом случае насос уже не починить, так что ищи запасной. Попроси кого-нибудь из ребят помочь.

Ларсен вышел. Поспешно сняв сверло с перфоратора и вставив обратно насадку, Дитер рысью метнулся в машинное отделение, чтобы устранить остальные улики. Торопясь изо всех сил, он снял корпус приборного щита и вновь подсоединил провод: теперь индикатор давления масла, как и положено, показывал ноль. Дитер поставил корпус на место, закрепил его и выкинул изоленту.

Все готово. Осталось втереть очки капитану.

Как только поисковая партия признала поражение, Дитер поднялся на мостик и показал капитану гайку.

– Вот, сэр. В какой-то момент – видимо, судно резко качнуло – ваш механик ее уронил, гайка попала в масляный насос, ну а дальше уже вопрос времени. Боюсь, таких шестерней на борту нет, и запасного насоса тоже.

Капитан пришел в ярость.

– Ну доберусь я до того, кто это все устроил!

– Вообще-то механик обязан проверять наличие запчастей, но вы же знаете, я попал на судно в последнюю минуту.

– Значит, это Сарн виноват.

– Наверное, была какая-то причина…

– Была, а как же! Не за двигателем следил, а за бельгийскими шлюхами гонялся!.. Может, как-нибудь доползем?

– Никак нет, сэр, и пол-кабельтова не пройти.

– Проклятье! Где радист?

– Сейчас найду, сэр, – подхватился старпом.

– И совсем ничего нельзя придумать? – спросил капитан.

– Боюсь, из запчастей насос не собрать – поэтому нам и нужен запасной.

Вернулся старпом, ведя за собой радиста.

– Где ты шлялся?! – раздраженно спросил капитан.

Радист оказался тем самым пухлым коротышкой, на которого Дитер наткнулся прошлой ночью. Слова капитана его явно задели.

– Помогал искать насос, сэр, а потом пошел вымыть руки. – Он покосился на Дитера, но взгляд его ничего особенного не выражал. Кто знает, что он успел тогда увидеть… Однако даже если радист связал исчезновение запасного насоса с брошенным за борт пакетом, то выводы оставил при себе.

– Ладно, – сказал капитан. – Отправьте владельцам судна следующее сообщение: «Произошла поломка двигателя…» Старпом, где мы сейчас?

Тот передал радисту координаты.

Капитан продолжил:

– «Требуется новый масляный насос или буксир до порта. Ждем дальнейших распоряжений».

Дитер почувствовал, как напряжение спало: задача выполнена.

Вскоре пришел ответ:

«КОПАРЕЛЛИ» ПРОДАН «СЭВИЛЬСКОЙ СУДОХОДНОЙ КОМПАНИИ» В ЦЮРИХЕ. ВАШЕ СООБЩЕНИЕ ПЕРЕДАНО НОВЫМ ВЛАДЕЛЬЦАМ. ЖДИТЕ ИХ УКАЗАНИЙ.

Почти сразу же пришло сообщение от «Сэвильской судоходной»:

В ВАШИХ ВОДАХ НАХОДИТСЯ СУДНО «ГИЛ ГАМИЛЬТОН»: ОНО ПОДОЙДЕТ К ВАМ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО В ПОЛДЕНЬ. ПРИГОТОВЬТЕ ЭКИПАЖ К ВЫСАДКЕ (КРОМЕ МЕХАНИКА). КОМАНДУ ДОСТАВЯТ В МАРСЕЛЬ. МЕХАНИК ОСТАНЕТСЯ ЖДАТЬ НОВЫЙ НАСОС. ПАПАГОПУЛОС.

В шестидесяти милях от «Копарелли» обмен радиосигналами перехватил Солли Вайнберг, капитан «Гила Гамильтона».

– Точно по расписанию. Молодец, Кох, – пробормотал он, задал курс на «Копарелли» и отдал команду «Полный вперед!».

В ста пятидесяти милях от «Копарелли» на борту «Наблуса» Хасан с Махмудом пропустили радиообмен: склонившись над чертежом «Копарелли», они продумывали план захвата. Хасан велел радисту «Наблуса» прослушивать две частоты: ту, на которой передавал маяк со «Стромберга», и ту, что использовал Тюрин для передачи тайных сигналов Ростову на «Карлу». Однако эти сообщения передавались на стандартной частоте «Копарелли», поэтому на «Наблусе» их не услышали. Фидаев ждет сюрприз: они готовятся захватить практически покинутое судно.

В двухстах милях от «Копарелли» радиообмен перехватили на мостике «Стромберга». Когда на «Копарелли» приняли сообщение от Папагопулоса, весь комсостав закричал «ура!» и захлопал в ладоши.

Нат Дикштейн не принимал участия в общем ликовании. Прислонившись к переборке с кружкой черного кофе, он невидящим взглядом уставился на море сквозь пелену дождя. Его тело было напряжено, лицо напоминало застывшую маску, глаза превратились в узкие щели. Кто-то, удивленный его молчанием, констатировал, что первая серьезная преграда позади. В ответ Дикштейн буркнул что-то неразборчивое, но обильно сдобренное отборным матом. Говорящий отвернулся и позже, в столовой, заметил вполголоса, что Дикштейна лучше обходить стороной.

И наконец, в трехстах милях от «Копарелли» радиообмен услышали Ростов с Сузой на борту «Карлы».

Суза пребывала в трансе с тех самых пор, как взошла на борт польского судна. Ростов проводил ее в каюту с отдельным туалетом и выразил надежду, что ей будет удобно. Словно в тумане, она покорно проследовала за ним и села на кровать. Час спустя в той же позе девушку застал матрос, принесший еду: он молча поставил поднос на столик и удалился. Суза не стала есть. Когда стемнело, ее начал трясти озноб. Она легла в постель и уставилась в потолок широко раскрытыми глазами. Наконец ей удалось задремать – сперва урывками, с вязкими, бессмысленными кошмарами, мало-помалу она успокоилась и погрузилась в сон. Разбудил ее рассвет.

С минуту Суза лежала тихо, недоуменно озираясь и ощущая легкую качку, потом вспомнила, где находится. Это напоминало пробуждение от кошмарного сна, когда вместо облегчения с ужасом понимаешь – то был вовсе не сон…

Ее охватило жгучее чувство вины. Стало совершенно ясно: она обманывала себя. На самом деле ей страшно хотелось его увидеть, желание предупредить об опасности любой ценой было лишь предлогом, и катастрофические последствия не заставили себя ждать. Да, Нату угрожала опасность, однако теперь положение усугубилось, и во всем виновата она.