Дети Филонея - Елена Жаринова

— Да это вовсе не условие, — вкрадчиво сказала она. — Просто один мой знакомый попал в беду. Точнее, в сумасшедший дом.

— Псих? — оживился Паша.

— В том-то и дело, что нет! Его в чем-то подозревают… Но он ни в чем не виноват, а доказать не может. Из дурдома, знаешь ли, это трудновато. Представляешь, его там колют принудительно всякой дрянью. Из нормального парня сделают идиота. Помоги, а? Позвони дяде Антону.

Лимонад "Дюшес" из пластикового стаканчика пролился Паше на джинсы. Он долго кашлял, потом возмущенно сказал:

— Может, еще чего придумаешь? За кого это дядь Антон хлопотать должен? За твоего бывшего хахаля?

— Да он вовсе мне не хахаль, — растерялась Лиза. — Просто знакомый… Просто мы такое пережили вместе… Ты что, не понял? Он абсолютно здоровый и ни в чем не виноватый человек.

Паша прищурился.

— Ну да. Абсолютно здорового и ни в чем не виноватого человека отправили в сумасшедший дом. Думай, что говоришь.

Лиза опешила. Когда она планировала этот разговор, Наташин голос не учитывался. И Лиза полагалась на здравый смысл, человечность и аксиому, что все хорошие люди должны помогать друг другу. В Пашке она не сомневалась. Дядя, конечно, мог зафордыбачиться, но Пашка, хоть он и тюфяк, не даст человеку пропасть… Сейчас от упрямого Пашиного прищура ее пробрала дрожь. При всем своем непуганом оптимизме Лиза поняла, что по-хорошему разговор не сложился.

— А что, по-твоему, так не бывает? — вскинулась она. Наташа внутри испуганно ойкнула.

— Не бывает, — мотнул головой Паша.

— Нет, бывает! Эти уроды, там, наверху, совсем охренели. Ну, допустим, человеку что-то не нравится в государстве. Так сделай, чтобы ему понравилось! А не дави, как клопа.

Наташа зажмурилась и накрыла голову руками.

— Ты что, сдурела? — вскочил Пашка. — Это тебя в психушку надо. А если кто услышит? И вообще. Если ты хочешь войти в нашу семью, то будь добра, выбирай выражения. Чтоб я больше не слышал от тебя слов на "хэ".

Лиза испепеляла его взглядом. Мысленно в Пашину голову уже летел мангал, чурбачок из-под топора, да и сам топор. А еще хорошо бы вбежать на веранду и закричать что-нибудь такое, и непременно на "хэ"… Вот, значит, как это все преподносится. Войти в семью… А ее, значит, на помойке подобрали.

— Слушай сюда, дорогуша, — заявила Лиза. — Твой отец очень хочет, чтобы мы поженились. И мама размечталась о внуке. Но если ты сейчас же не поговоришь с дядей, то свадьба накроется медным тазом. Я просто встану и уйду отсюда пешком, а ты будешь объясняться с родителями.

Паша затравленно дернулся. Объясняться с родителями ему не хотелось. Кроме того, новый Лизин тон действовал на него, как ритуальный напев на зомби. Думать не нужно. Нужно идти и выполнять. Это успокаивало. Мама всегда говорила с ним именно так. Паша покосился на Лизу сердито, но с уважением.

— Ладно. Завтра позвоню.

— Сегодня, — не повышая голос, сказала Лиза. — Сию минуту, при мне. Причем не так, чтоб отмазаться, а до положительного результата. Скажешь, что это твоему другу нужна помощь.

— Да дядь Антон сейчас пьяный, — Паша предпринял последнюю попытку улизнуть. — Праздник отмечает.

— Вот и прекрасно. Душа у него развернулась, он тебе не откажет. А потом неудобно будет сдать назад.

Паша с сомнением хмыкнул, но поднялся.

— Как его зовут?

— Влад. А фамилия… Черт! — воскликнула Лиза. Вот идиотка! Она же не спросила у Ульяны фамилию! — В общем, Влад, — угрюмо повторила она. — Его забрали четвертого мая.

Открывая дверь на веранду, Паша обреченно махнул рукой.

Родители сидели перед телевизором. А.С. закуталась в плед по самый нос, Б.А. дремал, откинувшись на диване.

— Подожди здесь, — попросил Паша.

— Нет, я с тобой.

— Ты что, собираешься у меня над душой стоять? — капризно прошептал он. — Я тогда ни слова сказать не смогу.

Настаивать Лиза не стала. Во-первых, А.С. уже чутко прислушивалась к их взбудораженному шепоту. А во-вторых, нельзя же, действительно, так унижать человека недоверием. Она плеснула в чайник ковш воды, воткнула его в розетку, цапнула с тарелки пол-огурца и уселась ждать.

— Алё. Дядь Антон? Это Павлик говорит. С праздником вас.

— Что? Павлушка, ты? Слышно херово.

Как и предсказывалось, дядя был пьян.

— Дядь Антон, я с дачи звоню. С праздником, говорю!

— И тебя. Что там, папка, принял на грудь за нашу победу? Деда помянул, героя Сталинграда? Ты деда-то помнишь? Полковника Корягина?

— Помню немножко, — осторожно ответил Паша.

Дядя был совсем никакой. О чем его просить? Наутро он даже и не вспомнит про этот звонок. Но, решив переложить всю ответственность за провал на руководство в лице Наташи, Паша формально оттарабанил свою просьбу.

В трубке долго молчали. Паша заподозрил, что дядя просто отрубился.

— Дядь Антон, — тихо позвал он в трубку.

— Павел, — задушевно отозвался дядя, — а ведь неоткуда у тебя таким друзьям взяться. Ты мне бабушку не лохмать. Говори быстрей, кто тебя просил за этого парня.

— Моя невеста, — не задумываясь, ответил Паша.

— Как зовут?

— Наташа. Наташа Лапина.

— Вот так так… Невеста, значит… А где она сейчас, твоя невеста?

— Здесь. У нас, на даче.

— Ясно. Вот что, Павел, — дядин голос теперь звучал весомо и почти трезво. — В жизни каждого человека приходит мгновение, когда он стоит перед выбором. Ты комсомолец, ты Родине клятву давал, а это не шутки. Настало время отвечать.

— В смысле? — ватными губами прошептал Паша.

— В том смысле, что девчонка твоя в розыске, — рявкнул дядя. — Сама виновата, спуталась с этим психом. Через час за ней приедут. Смотри, Пашка. Если ее не будет, ответишь головой. Не посмотрю, что родная кровь.

— А что с Наташей будет? — озираясь, спросил Паша.

— А это уже не твоя забота. Если виновата, будет отвечать. Если больна, будут ее лечить. Вправят мозги и вернут в общество. А ты не раскисай, племянник. Она же тебя использовала, хотела в свои блудни втянуть. Ступай. Скажешь ей, что я обещал подумать, что завтра, мол, созвонимся. Выше нос!

Лиза выскочила вслед за Пашей на улицу, где и выслушала отчет. Завтра? Что ж, действительно, такие дела на раз-два не делаются. А Пашка молодец, не подвел. Хоть и издергался весь, бедолага.

— Ну все, не переживай, мир, — она похлопала его по плечу. — Можешь меня поцеловать.

Лиза подставила губы, и Паша послушно склонился к ним. Никаких аллюзий не возникло в его атеистическом мозгу.

Через час… Каждую секунду этого часа Паша ощущал физически, словно проглатывал.

Зачем дядя Антон его предупредил, пьяный дурак? Пусть бы приехали. Он бы таращил глаза, метался и причитал: "В чем дело? Это дача Корягиных, это моя невеста… Здесь какая-то ошибка…" Зато целый час он мог бы прямо смотреть Наташке в глаза.