Очарован наповал - Кокран Элисон

Опустив руку под стол, Дев кладет ее Чарли на колено, чтобы успокоить.

— Нам очень повезло, что звездой «Долго и счастливо» стал Чарли. Надо сказать, он один из лучших наших принцев. Думаю, сезон получится фантастический.

Джош смеется, причем явно не вместе с Девом, а над тем, что он сказал.

— Жаль, ты не видел его в колледже! Девчонки в кампусе прохода Чарли не давали, а ему хоть бы хны, — стебется Джош, словно Чарли и не сидит рядом. — Кажись, он и не целовал никого до… Как бишь ее? Ну, на последнем курсе? Помнишь, я устроил вам свиданку, а ты и ее умудрился похерить? — Джош снова хохочет, а Чарли будто тает, будто съеживается в своем сером костюме.

— Ха-ха! — Дев старается, чтобы два слога прозвучали максимально язвительно. — Уморительно, что ты стебешься над Чарли за то, что он не соответствует твоим гиперсексуализированным представлениям о маскулинности.

— Ну ты даешь, парень! — Джош Хан поднимает обе руки. Чарли, сидящий рядом с ним, зыркает на Дева.

— В эсэмэске ты написал, что, может… работа?

К столику подходит официант, Джош берет на себя смелость заказать для всех и лишь потом удостаивает Чарли взглядом.

— Возможно, у меня есть для тебя предложеньице. — Даже в этой фразе столько снисходительности, что Деву приходится держать рот на замке, иначе он разорется. — Мы купили новый стартап, занимающийся дейтинг-приложениями. Концепция мегакрутая, наподобие тик-тока, но наши инженеры не могут интегрировать это приложение в уже существующую кодовую базу. Так что у нас возникла куча проблем. Никто не знает кодовую базу «УинХан» лучше, чем ты.

Дев чувствует: Чарли затаил дыхание каждой мышцей своего тела.

— Ты работу мне предлагаешь?

— Ну, если у тебя уже нет предложений на послесказочный период.

Джош знает, что предложений у Чарли нет; он знает, что, по сути, лишил университетского друга самого шанса найти работу. Раньше Чарли был помехой в поиске инвесторов, но сейчас, с выходом шоу в эфир, он становится одним из самых известных людей страны. Сейчас «УинХан» нуждается в Чарли, и Джош намерен сделать вид, что никаких проблем не было.

— Ты хочешь, чтобы я возглавил этот стартап? — спрашивает Чарли. В голосе у него столько гребаной надежды!

— Нет, речь не о том, чтобы ты его возглавил. Мне просто нужно, чтобы ты интегрировал код. Мы наймем тебя как внештатника. Я в курсе, что тебе было непросто после неудач в «УинХан», поэтому решил подкинуть предложение. И кто знает? Если все пройдет гладко и ты научился контролировать свои маленькие причуды, можно будет поднять вопрос о возвращении тебя в штат.

Дев чувствует, что должен немедленно вмешаться, не то впрямь двинет Джошу Хану в точеный подбородок.

— Ты что, издеваешься?!

— Дев! — предостерегающе шепчет Чарли, но Дев уже закусил удила и почти не думает о том, что не стоит орать в ресторане, где висят четыре хрустальные люстры разных видов.

— Как ты можешь сидеть здесь и оскорблять Чарли?! Как можешь предлагать ему внештатную работу, если название компании до сих пор наполовину состоит из его имени? Ты озолотился за счет его мозгов, а сейчас хочешь, чтобы он умолял тебя пустить его обратно в офис?! Да пошел ты!

— Ну-ка, ну-ка! — Джош оглядывает обеденный зал: не наблюдает ли этот малый скандалец кто-нибудь важный? Даже униженный, он не теряет красоты, самообладания, и какой-то не ослепленной яростью частью разума Дев гадает, не любил ли Чарли — какой-то частью своего разума — Джоша Хана, еще не осознав, что значит любить мужчину. Именно поэтому Джошу по силам сделать Чарли таким бессильным?

От подобных мыслей Дев злится пуще прежнего. Неудивительно, что Чарли пришел на шоу, считая, что таким, как есть, любви не достоин. Абсолютно все близкие укрепляли его уверенность в собственной неполноценности.

— И «маленьких причуд» у него нет, никакую часть своей самости тебе на радость Чарли контролировать не должен. Он человек великодушный, талантливый, веселый и жутко сексапильный. — Последний эпитет, наверное, можно было опустить, но Дев гнет свое. — И, по правде говоря, если ты не в состоянии ценить его таким, как есть, значит, ты его не достоин. И хуже от этого только тебе!

В какой-то момент своего выступления Дев вскочил, и теперь несколько официантов готовы его выпроводить. Пусть не затрудняются, он сам себя выпроводит.

Дев быстро поворачивается к Чарли, потному, раскрасневшемуся и — от своих слов Дев не откажется — жутко сексапильному.

— Извини! Я поддерживаю тебя всегда и во всем, но сидеть здесь и смотреть, как на тебя плюют, не могу. Я подожду тебя на улице.

Круто развернувшись, Дев бросается прочь из ресторана.

ЧАРЛИ

Чарли смотрит, как Дев проносится мимо кабинетного рояля, умиротворяющей музыкой пытающегося стереть следы недавней потасовки. Пришедшие на бизнес-бранч либо зло зыркают на Дева, либо сконфуженно отворачиваются — якобы не замечают до нелепого высокого, до нелепого тощего типа в нелепой джинсовке-оверсайз, закатившего скандал.

— Что за хрень сейчас случилась? — рявкает Джош.

Чарли поворачивается к Джошу, чувствуя, как в кишках скребется тревога, а в горле ежесекундно растет комок, который сейчас размером с теннисный мяч. С тех пор как вчера получил эсэмэску от Джоша, он терзался тем, что снова увидит своего бывшего соседа по студенческой общаге, своего бывшего делового партнера — человека, мнением и уважением которого всегда очень дорожил.

Перспектива снова увидеться с Джошем ошеломляла, но вот она, его цель. Шанс снова работать в айти. Ради этого все и было. Перспектива общенационального унижения, камеры, поцелуи с девушками, полеты на воздушном шаре, бесконечные прикосновения, черт бы их подрал, — все сводится к этому. И вот он смотрит на Джоша с другого конца столика в дорогущем ресторане и вдруг не может вспомнить, чем ему так нравилась старая жизнь.

Разве только тем, что работа заслоняла его от жизни: Чарли нравилось, что мир внутри стеклянно-хромированного кабинета не дает думать о мире внешнем, где он чувствовал себя чужим и пришлым. Ему нравилось, что результативность повышает самооценку, а занятость не оставляет времени для раздумий. Ему нравилось, что квартира на двадцатом этаже делает его успешным в чужих глазах — она значила, что его жизнь чего-то стоит, даже если за фасадом скрывается пустота. Вот что он потерял. Вот что он так старается вернуть. Сверкающую пустоту.

— Поверить не могу, что меня отчихвостил парень, работающий на реалити-шоу. — Джош в гневе тянется к «Кровавой Мэри», которую Дев оставил нетронутой. — Что это было, Чаз?

Возможно, дело в презрительном отношении Джоша к Деву, возможно — в старом насмешливом прозвище, но ком в горле у Чарли теперь кажется уверенностью.

— Очень жаль, но мне нужно идти. — Чарли встает и едва не опрокидывает стол коленями. — То есть нет, мне не жаль. Я просто ухожу.

— Стой! Ты уходишь? — спрашивает Джош, хотя Чарли уже отодвигается от стола. — А как насчет приложения?! Нам бы очень пригодилась твоя помощь.

Чарли даже не оглядывается.

— Я пас.

Дев выходит на очистившуюся от тумана улицу и моргает на ярком свету, пока не замечает Дева: тот прислонился к стене ресторана и, словно угрюмый подросток, не сводит глаз с телефона. Впрочем, услышав шаги Чарли, он поднимает голову. На таком ярком солнце его скрипичные глаза светлеют до цвета расплавленного янтаря, скулы и острый подбородок кажутся рельефнее. Чарли чувствует абсолютную уверенность.

Дев хмурится.

— Знаю, знаю, я напортачил. Не следовало мне распрягаться, но он вел себя по-свински по отношению к тебе, и я просто не смог…

Приблизившись на три шага, Чарли хватает Девова за джинсовку, прижимает его к стене и проглатывает остаток фразы. Он старается целовать Дева с уверенностью, которая, как он чувствует, расцветает у него внутри; с новыми чувствами, которые он только начинает понимать и только пробует осмыслить. Дело в Джоше, который вечно смеется над ним; и в Деве, который всегда смеется вместе с ним. Дело в разнице между квартирой на двадцатом этаже и домиком в Венис-Бич. Дело в пробуждающемся осознании того, что остаток жизни он мог бы хватать Дева за перед джинсовки и целовать у каждой кирпичной стены.