Царица ночи - Нелли Хейл

Это должен быть подарок. Но какой? Что можно подарить человеку, который знает почти все на свете и имеет доступ к сокровищам и реликвиям прошлого? Тем же вечером Матвей приступил к поискам.

Сперва он хотел подарить ей книгу об известных мировых модельерах, но вовремя осознал, что она уже была знакома практически со всеми и явно не нуждалась в новых источниках вдохновения. От некоторых ее нарядов он с трудом мог оторвать взгляд и нередко был вынужден скрываться в ванной, умываясь холодной водой и приказывая себе успокоиться. Просить ее одеваться в более мешковатые, более длинные платья представлялось невозможным. Чем бы он это объяснил? Сказать правду было немыслимо.

Что-либо милое и домашнее, связанное с ее любимым чаем, было слишком просто. В конце концов Матвей остановился на украшениях. На Балу он видел на ней диадему и кольцо, но все это, как она дала ему понять, было частью магии Бала любви. Как и его собственная одежда. Из их разговоров он почерпнул несколько имен почивших ювелирных дизайнеров, но Фаина никогда не проявляла интереса к их изделиям.

Поэтому Матвей решил отталкиваться от красоты украшения, а не от имени создавшего его дизайнера. Погрузившись в мир современных ювелирных брендов из Москвы на три вечера подряд, он наконец-то нашел то, что искал. Спустя почти месяц после той памятной грозы он отправился в шоурум в переулке в районе Китай-города, чтобы лично посмотреть на выбранное украшение. Это был старый двухэтажный особняк, где одновременно располагались сразу несколько компаний, занимавших по небольшой комнате. Возможно, рассеянно подумал Матвей, он видел его прежних обитателей или архитекторов на Балу любви. Спустя десять минут он вышел оттуда с маленькой черной коробочкой в рюкзаке и пожеланием удачного свидания от юной продавщицы. Удача ему понадобится. Он никогда не выбирал ювелирное украшение в подарок и надеялся, что Фаине оно понравится.

Она встретила его обычной приветливой улыбкой, кивая в сторону работающего телевизора. Обычно там был включен канал с документальными историческими передачами, которые она смотрела ради развлечения, выискивая ошибки. Матвею это напоминало его собственную тягу к критике боевиков и медицинских сериалов.

– Я дала шанс фильму о Шекспире, но напрасно, – сообщила Фаина.

– Режиссер вряд ли рассчитывал, что его будет смотреть тот, кто лично знаком с Шекспиром, – резонно заметил он. – Кто бы мог подумать, что тень отца Гамлета он придумал в трактире, подслушав чужой разговор?

– Однажды я позвала его почитать сонеты на Балу, и некоторые гости решили, что он самозванец. Нечего было просить соседа позировать для портрета, – покачала головой Фаина. – Эта одержимость оставить после себя как можно больше загадок для потомков всегда меня в нем удивляла.

– Я слышал, что самая большая загадка – почему «Ромео и Джульетта» считается одной из самых романтичных историй, когда он сам в конце написал, что она самая печальная на свете. Они даже не успели толком узнать друг друга перед тем, как пожениться и поклясться в вечной любви. Может, им вообще было бы не о чем разговаривать.

Фаина выключила телевизор и встала, откинув на спину распущенные волосы. Сегодня на ней было легкое светло-зеленое платье, и Матвей мысленно отметил, что его подарок отлично к нему подойдет.

– В прошлом для заключения брака взаимопонимание не требовалось. И решение идти наперекор желанию семьи всегда вызывало восхищение. Шекспир решил воплотить несбыточную мечту об идеальной любви, где взаимопонимание и доверие рождаются с одного взгляда, и ради такого чуда человек готов рискнуть всем. Трагичный конец сделал ее более впечатляющей. Но я признаю, – добавила она, улыбнувшись при виде выражения его лица, – что нынешним меркам отношения главных героев совсем не соответствуют.

Во время ужина они продолжали обсуждать творчество Шекспира. Матвей когда-то читал некоторые его пьесы, и с помощью Фаины их было легко воскресить в памяти. Его взгляд то и дело возвращался к рюкзаку, где лежал подарок, и от волнения внутри все сжималось. Он едва заставил себя доесть до конца готовый салат.

Когда они допили чай, заваренный Фаиной, Матвей набрал в грудь побольше воздуха и сказал:

– У меня для тебя кое-что есть.

Он встал, чувствуя спиной ее удивленный взгляд, и, пока доставал из рюкзака коробочку, у него задрожали руки и участилось дыхание. Он положил ее перед ней на стол и пояснил:

– Это подарок.

Проведя пальцем по вырезанному на крышке логотипу в виде бабочки, Фаина медленно открыла ее и достала браслет. Тонкая серебряная цепочка соединяла пять небольших цветков с круглыми лепестками из белых лунных камней. В центре каждого цветка был изумруд насыщенного темно-зеленого цвета.

– По форме цветы напоминают розы, и мне показалось, они могут тебе понравиться, – прокомментировал Матвей, глядя на браслет. – Он не винтажный и никому не принадлежал, если вдруг тебя это беспокоит. Его сделали вручную всего на прошлой неделе. Я увидел его и захотел подарить тебе.

Облизнув пересохшие губы, он рискнул поднять взгляд. Волосы падали на лицо Фаине, не давая увидеть его выражение. Держа браслет на ладони, она бережно касалась камней тонкими пальцами, гладя крохотные лепестки, словно это были настоящие цветы.

– Хочешь примерить? – мягко спросил Матвей, надеясь услышать в ответ хоть слово.

Фаина подняла голову, и от силы ее взгляда у него перехватило дыхание. Он видел в нем изумление, благодарность, нежность – она не смотрела на него так даже после их первого поцелуя. Он протянул руку, и Фаина передала ему браслет, подставив тонкое запястье. К счастью, его руки уже перестали дрожать, и он справился с маленьким замком.

– Ну вот, – сказал он, наблюдая, как камни переливаются при малейшем движении цепочки. – Он и правда очень тебе идет.

Удерживая его руку в своей, Фаина поднялась на ноги, и он встал следом. Шагнув ближе, она встала на цыпочки и обняла его. Матвею потребовалась вся сила воли, чтобы не повернуть голову и не поймать ее губы своими.

– Спасибо, Матвей, – сказала Фаина, чуть отстраняясь. Ее дыхание коснулось его шеи. – Мне очень понравился подарок.

Она взглянула на их соединенные руки, но он не спешил отпускать ее.

– Я надеюсь, что, глядя на этот браслет, ты будешь вспоминать меня, – серьезно и тихо произнес он, гладя ее ладонь большим пальцем.

Фаина покачала головой:

– Даже без своих способностей я бы не забыла тебя и через тысячи лет.

Он не удержался от улыбки, и ее глаза метнулись к его губам.

– Такого мне еще не говорили. Приятно слышать.

Нежное чувство, вспыхнувшее было в ее взгляде, угасло так же быстро, и Фаина застенчиво опустила голову, разглядывая браслет. Матвей почувствовал