Романтическое приключение - Сара Монк

Нацарапав несколько слов на салфетке о том, что неожиданные семейные неурядицы не позволяют ей поблагодарить Шона Саттона за невероятно изысканный ужин, она вышла из ресторана.

Твой выход, Лизель. Королева Вины.

У Тома есть невеста, повторяла она себе даже тогда, когда ее рука невольно касалась его бедра, которое было напряжено, пока он сидел за рулем.

Невеста, которая предпочитает жить далеко от него в Лондоне и, очевидно, не отвечает на его звонки и постоянно откладывает приезд. Невеста, при мысли о которой его лицо становилось печальным, хотя, казалось, Лизель делала все, чтобы он улыбался.

Что она делает?

Насколько хорошо знает этого мужчину?

Не очень хорошо, если говорить правду. Немного погуляли с собаками, и она уже готова на все.

Она взглянула на Тома, на его правильный профиль.

«Отвези меня домой», — подумала она, но не могла заставить себя произнести это вслух. Правда была в том, что она знала разницу между правильным и неправильным. Но в этот момент не могла совершить то, что правильно, потому что неправильная вещь сейчас ощущалась как самая правильная.

Въехав в Порт-Исаак, Том направил автомобиль по узким улицам, вниз к заливу и, наконец, остановился перед коттеджем с каменной террасой.

Выключив мотор, он не сказал ни слова и, как и Лизель, не двинулся с места.

Она молча слушала звук волн, разбивающихся о скалы.

— Мы приехали, — наконец сказал Том, продолжая сжимать руль, как будто это был спасательный круг.

Они оба знали, почему они здесь. «Сбежим со мной», — сказал он, и она сбежала. «Поедем со мной, забудь обо всем. Притворись, что мы ни за что не отвечаем. И пусть наш маленький мир на время будет принадлежать только нам».

Но проблема никуда не ушла.

Не важно, как сильно Лизель хотела этого мужчину, правда заключалась в том, что он не был свободен для этого. Почему эта неприятная правда появляется именно в тот момент, когда ты думаешь, что способен управлять ходом событий?

— Может, нам следует пока оставаться просто друзьями? — Это было не то, что она хотела сказать, но то, что, как она думала, она должна сказать.

Том расстегнул ремень безопасности и повернулся к Лизель.

— Если помнишь, я говорил об этом две недели назад.

— И я понимала, что ты прав. Ты действительно хочешь разрушить свою жизнь ради кого-то, кого знаешь пять минут?

— Кто говорит, что я разрушаю свою жизнь?

— У тебя есть другая девушка, и я не очень гожусь для необязательных отношений. — Плохое начало.

— Верно.

— И потом, я за моногамию, — выпалила Лизель, найдя менее очевидную причину.

— Это лучше, чем бесконечный флирт.

— И знаю, ты просил не упоминать никаких слов, начинающихся с П, Н, К, но ты П с твоей Н К, и я не думаю, что К одобрила бы мой визит сюда.

— Возразить трудно. — Том усмехнулся.

— И нам никуда не уйти от факта, что ты П с К, и как бы я ни хотела… — Лизель замолчала, внезапно ощутив собственную глупость и ранимость.

— А ты чего… хотела? Скажи мне, Лизель Эллис, чего хочешь ты?

Она снова посмотрела на него из-под густых ресниц, и хотя не сказала ничего, в ее глазах он прочел ответ.

«Тебя, — кричал ее взгляд. — Я хочу тебя!»

И Том понял, что прямо сейчас, в эту минуту, сопротивление бесполезно. Он просто доверился инстинкту, и этот инстинкт привел его к Лизель. Он привлек ее к себе и поцеловал в губы, и поцелуй, сначала нежный и легкий, постепенно стал страстным и глубоким. Какая разница по сравнению с их первым случайным поцелуем!

И вместе с этим поцелуем Лизель и Том поняли, что все их надежды быть честными и правильными безвозвратно рухнули.

— Ну что, пошли? — нежно спросил он.

Не в состоянии говорить, Лизель молча кивнула.

Глава 22

Нижний этаж трехэтажного дома был разделен на два уровня. Из большой кухни-столовой три ступени вели в гостиную. Вся задняя стена была выполнена из стекла и выходила на широкий деревянный балкон с деревянной мебелью и растениями в глиняных кадках, освещенных низкими светильниками, которые привлекали насекомых, чьи крылышки отражали свет, как крохотные зеркальца.

Минимум мебели и повсюду морская тема, подчеркнутая чередованием синего и белого. Это было красиво.

— Мне всегда кажется, что это дом из какого-то фильма. Я не часто бываю здесь. Много работаю, — сказал Том.

Взгляд Лизель сразу же остановился на одном предмете — фотографии Кэролайн.

— Она такая… красивая, — не без ревности проговорила Лизель.

— Мы редко видимся в последний год, — ответил Том, словно это могло ее успокоить.

— Но ты звонишь?

— Да, однако, мы привыкли к разлуке.

— Сознательно? — Это была шутка, но в вопросе звучала надежда.

— Возможно, — сказал Том.

— Она выглядит прекрасно… да?

Лизель ждала, что Том расскажет о Кэролайн, и полагала, это будет некий род удовольствия, похожий на то, которое испытываешь, когда сдираешь корочку с ободранной коленки.

Он обдумывал ее вопрос, потому что никогда не задумывался над этим прежде. Когда люди описывали Кэролайн, они использовали слова: красивая, умная, энергичная, но никогда не называли ее прекрасной. Потому что она не была такой?

Лизель была прекрасна, такая сердечная, и не в привычном значении этого слова «прекрасна», но прекрасна — в смысле хорошая, милая, забавная, заботливая, то есть все слова, которые можно использовать как комплимент. А Кэролайн? Была ли она прекрасна?

Он покачал головой, не в негативном смысле, а чтобы выкинуть этот вопрос из головы, выкинуть Кэролайн из своих мыслей. И оказалось, это не так-то легко. Тоби был прав, он не тот человек, который способен обманывать кого-то. Тогда почему он сейчас здесь? И зачем он позвонил друзьям, с которыми собирался встретиться, и уговорил их перенести встречу из Рока в Падстоу?

Харри смеялся:

— Не беспокойся, старина, если ты так хочешь, ради Бога, хотя я не вижу в этом смысла. Думаешь, с той стороны залива вид лучше? Нет, не говори мне, Полагаю, все дело в девушке, за которой ты ухлестываешь. Пока Кэролайн в Лондоне, хочешь повеселиться… — заметил он со злорадством. Его очень забавляла мысль о том, что Том Спенсер обманывает Кэролайн.

Но так и было, он ее обманывал.

Он, которого в первую очередь интересовало, что у девушки за душой, производил впечатление наивного человека, а тем, кто плохо его знал, казался большим оригиналом.

Единственное, что он понял, — что он нравится Лизель и она нравится ему. И это привело его в шок.

Она, очевидно, думала в том же направлении.